Слово Идальго. Карибское море (СИ) - Махров Алексей Страница 14

— Добрый день сеньоры, я Артемос де Нарваэс, ищу Доменико де Фария.

— Уже нашли, — улыбнулся один из них, — а это мой друг Гастон д’Ларк.

— Рад знакомству, — Артём галантно поклонился. — Вы вдвоём занимаетесь разведением лошадей?

— Нет, что вы! — Гастон д’Ларк с притворным ужасом замахал руками. — Я моряк и не разбираюсь в лошадях.

— Мой друг попался на зубок кораблям из Нидерландов. После боя голландцы высадили пленных офицеров недалеко от Пуэрто-Вьеха. — Пояснил Доменико де Фария, и со вздохом добавил: — Теперь ему нельзя возвращаться на Гаити, армадор не простит потерю судна и груза. В королевский суд Порт-о-Пренс уже подано требование на взыскание пяти миллионов луидоров.

Круто! Заявленная цифра изначально подразумевает расправу, а не справедливый суд над несчастным капитаном. Что он мог противопоставить голландцам, кроме личного мужества? Как ни крути, а сейчас Нидерланды по праву считаются самой сильной и богатой страной Европы. Сконцентрированный в торговой республике капитал превосходит суммарные финансовые запасы всех остальных европейских государств вместе взятых.

— Сочувствую, — искренне ответил Артём, — но ничем не могу помочь, сам оказался в зависимом положении.

— Приступим к прогулке? — уходя от неприятной темы, предложил Доменико де Фария. — Вы хотите коня какой-то определенной масти? Возраста? Размера?.

От этих вопросов Артём занервничал: до провала во времени он видел лошадей только по телевизору. Стушевавшись, он решил признаться в своём неумении:

— Вы знаете, мне никогда не доводилось сидеть в седле!

— Зато вы прекрасно фехтуете и поёте. — Нисколько не удивившись, ответил Доменико де Фария.

Ответ поставил Артёма в тупик, он ожидал язвительного замечания или ехидной усмешки, вместо этого ему указали на другие достоинства. Или время всезнаек и всеумеек ещё не пришло?

Не теряя времени даром, торговец андалузцами приступил к теории. После объяснений основных принципов верховой езды, перешли к практическим занятиям. Первый урок был посвящен подготовке к поездке. Артём с грехом пополам научился седлать лошадь и с трудом освоил нехитрую науку вставлять удила. Упрямое животное наотрез отказывалось добровольно брать в зубы треклятую железяку.

— Лошадь должна чувствовать руку хозяина! — Доменико остановил мучения «гвардейца», — иначе она вообще не будет вас слушаться.

— Я пытаюсь. — Расстроено ответил Артём.

— И расстраиваться не надо, ни вы, ни кто другой не сможет взнуздать лошадь с первого раза. — Подбодрил торговец. — А сейчас начнём учиться надевать шпоры.

Со стороны процедура показалась проще простой, лыжи крепить намного сложнее. Оптимизм растворился после нескольких шагов: шпоры сцепились и Артём рухнул в объятия Гастона д’Ларк.

— Не спешите, не спешите! — отеческим тоном успокоил Доменико. — Начинающие всадники ходят враскорячку. Со временем освоитесь и научитесь звенеть шпорами, как это любят делать опытные кавалеристы.

Посмотрев на показательный проход торговца, когда от скользящего соприкосновения шпоры издавали мелодичный звук, Артём решился повторить. В нём взыграло честолюбие разведчика, ибо вся наука заключалась в определенном шаге. Он легко пройдёт по ночному лесу, не хрустнув ни единой веточкой, а тут цепляется за какие-то железяки на каблуках. После пятой попытки шпоры буквально запели, и он рискнул сделать несколько несложных перемещений, имитируя бой с противником. Получилось неплохо, обязательный атрибут кавалериста уже не мешал.

Второй урок посвящался умению ездить. Для начала Артём попытался забраться в седло и привстать в стременах. Затем начали осваивать кавалерийскую посадку — всадник должен держать спину прямо и не елозить попой. В противном случае седло натрёт спину лошади, не говоря о проблемах для собственной задницы. Наконец перешли к непосредственно к верховой езде — следуя советам наставника, Артём уловил ритм шага и неожиданно для себя ощутил от поездки неповторимое удовольствие. Неспешная прогулка по окраине города располагала к беседе, и он принялся расспрашивать о жизни в этих краях. Вспомнился первый день в этом мире и неправедно полученные деньги у далёкого теперь торговца лошадьми.

— Торговля андалузцами должна приносить хорошие деньги? — Как бы между прочим спросил он.

— Не надо путать цену на этих красавцев с реальной прибылью. — Недовольно ответил Доменико. — Здесь спрос невелик и нет смысла заниматься этим делом. Выручают манильские галеоны.

— Что за «манильские галеоны»? Никогда о них не слышал. — Поинтересовался Артём.

— Каждую весну с Филиппин выходит эскадра в сотню кораблей с годовой добычей золота. Вы не знали? Хм… Наверное, на дворцовых балах говорят только о женщинах! — Усмехнулся торговец.

Ни хрена себе! Сто галеонов с золотом! Обалдеть! Или здесь имеет место преувеличение? На всякий случай Артём переспросил:

— Вы уверены в столь огромном количестве золота с Филиппин?

Доменико озадачено покосился, но заметив искреннее недоумение, принялся пояснять:

— Манила является торговым центром всего азиатского региона, там не только добывают золото, но и чеканят пистоли. Из Китая туда везут жемчуг, фарфор и ткани, из Бирмы рубины и слоновую кость, сапфиры из Цейлона, пряности из Индонезии и так далее.

Артём впал в ступор, он знал про злато-серебро из Америки, а Манила ассоциировалась лишь с дешёвыми моряками. Не хило развернулись испанцы! Но сотня галеонов с дорогостоящими товарами вероятнее всего домысел.

— Что-то не верится. Вряд ли годовой добычи золота хватит на покупку такого количества колониальных товаров. — Засомневался он.

— После гибели во время тайфуна одного из кораблей, вышел указ короля: по нему каждый галеон берёт казённых товаров не более чем на три четверти миллиона пистолей. — Ответил Доменико.

Круто! Ежегодно по семьдесят пять миллионов только из Азии! Годовой бюджет России этого периода составлял всего девять миллионов рублей. К примеру, русский золотой рубль практически не имел хождения из-за крошечного размера, он весил всего четыре грамма. В своё время Пётр Великий посетил английский монетный двор, где ради увеличения веса в золото добавляли медно-свинцовый сплав. В конечном итоге царь не решился портить благородный металл, и Москва продолжила чеканку из чистого червонного золота. В качестве самой маленькой золотой монеты казначейство чеканило два с половиной рубля. Аналогичная ситуация могла быть с эскадрой из Манилы, корабликов много, а размеры чуть более баркаса. Желая выяснить грузоподъёмность этих самых манильских галеонов, Артём осторожно спросил:

— Вы не слышали о грузоподъёмности манильских галеонов?

— О! Это гордость флота Испании! Корабли построены в Маниле, у них по четыре артиллерийских палубы! Каждый из них способен принять на борт более двадцати тысяч квинталов груза! — Самодовольно ответил Доменико.

Некоторое время Артём следил за равномерным ходом лошади. В словах наставника верховой езды просматривался явный диссонанс. Сотня утыканных пушками огромных кораблей в регионе, где практически нет судоходства! С тайфунами можно встретиться у Филиппин, дальнейшее плавание абсолютно безопасно, именно благодаря этому региону океан прозван Тихим. Здесь явная недомолвка, ценность перевозимых грузов, конечно же, велика, но меры защиты чрезмерны.

— Не вижу смысла в столь огромном флоте. — Задумчиво сказал он.

— Вы ничего не знаете о заморской торговле? — озадачено спросил Доменико и, не дожидаясь ответа, продолжил: — манильские галеоны загружены под завязку! Слишком много купцов желает отправить свои товары под надёжной охраной королевских пушек. Кроме того к эскадре присоединяются корабли из Индии и Макао.

Вот как! Артём пребывал в уверенности, что вся торговля из Азии осуществляется вокруг Африки и на всякий случай спросил:

— А французы? Они тоже ведут свои суда под охраной испанских галеонов?

— Нет, что вы! — усмехнулся Доменико, — Париж дружит со Стамбулом, купцы проходят из Красного моря прямиком в Александрию. Там есть канал под названием Исмаилия, прорытый ещё при фараонах.