Я ПОПАЛ! в мир, скрытый в киске моей девушки! (СИ) - "Froggy" Страница 14

Но, я думаю, что причина, по которой я любил ее, причина, по которой я считал ее такой милой, была в том, что она сделала со мной.

Люди этого мира рождались с уникальной ДНК. Они рождались одним видом. Иногда они соответствовали своим родителям, как Фиг, но обычно они рождались совершенно чуждыми от всех остальных. Когда женщина находилась в непосредственной близости от мужчины, она выделяла сверхзаряженные феромоны, которые изменяли ДНК мужчины, чтобы та соответствовала ее собственной. Он мутировал в мужскую копию ее вида. Затем они становились одного вида.

Я считал, что феромоны также выделяли химические вещества в мозг мужчины, которые действовали, как афродизиаки. Потому что каждый раз, когда мы с Фиг были вместе, я не мог удержаться и прыгал на нее. Это было больше, чем обычная похоть, которую я получал во внешнем мире. Это была какая-то глубокая неконтролируемая потребность спариваться с единственной женщиной моего вида. Иногда из-за этих чувств я находился рядом с Фиг. Иногда они делали меня счастливым, в эйфории. Они заставляли меня любить жизнь, любить себя, и особенно они заставляли меня любить Фиг больше всего на свете.

Фиг была беременна, ее живот был вытянут, как воздушный шар. Она улыбалась, косясь на меня, пока я подбрасывал в огонь поленья, чтобы согреть ее.

Мой скелет свернулся на коврике рядом с ее креслом-качалкой. Фиг гладила заднюю часть черепа. Его стучащие зубы напоминали мурлыканье котенка.

Я рылся в старых ящиках в поисках интересных объедков для завтрашнего ужина. В одном из ящиков я нашел скульптуру, которую сделал в тот день, когда встретил Фиг и ее семью. Я также нашел цифровую камеру Стейси и рацию.

В рации все еще были батарейки. Интересно, осталась ли у Стейси другая? В течение нескольких недель после того, как она забеременела, я пытался связаться с ней по этому поводу. Но всегда были помехи. Туннель, ведущий в этот мир, был перекрыт, так что я вообще ничего не смог до нее донести.

Просто из любопытства я взял рацию на крышу, ускользнув от Фиг, пока она грелась в тепле костра с закрытыми глазами. Храп старых мутантов наполнил дом. Я старался их не разбудить.

Снаружи небо очистилось от облаков. Я видел очертания детской ручки, машущей мне с небес.

– Стейси? – сказал я в рацию.

Рука ребенка дернулась в небе.

Повторяю: «Стейси, ты здесь?» несколько раз. Просто наслаждаясь пейзажем, вдыхал свежий воздух, не ожидая ответа.

Но кто-то ответил. Поначалу откуда-то издалека. Трудно разобрать. Но становилось яснее.

– Стив… – раздался голос.

Это была Стейси. Теперь ее голос казался мне почти чужим. Так же, как мой голос должен был казаться ей чужим.

– Я все еще здесь, – сказал я ей.

Наступила пауза.

– Стив, это ты? Ты говоришь так странно…

Я слышал, как она плакала.

– Я так по тебе скучаю, – сказала она.

– Я тоже по тебе скучаю, – ответил я.

– Я думаю о тебе каждую ночь, – сказала она. – Я держала батарейки в рации на случай, если ты захочешь связаться со мной. Я никогда не теряла надежды услышать тебя.

Да, поэтому она трахалась с каким-то парнем, всего через несколько недель после моего исчезновения…

– Как поживает отец вашего ребенка? – спросил я ее.

Она помолчала.

– Не знаю, – сказала она. – Это был просто парень, с которым я познакомилась в баре. Я была так расстроена. Я не знала, что делаю.

Я сел в плетеное кресло.

– А как поживает твоя любовница? – спросила она почти раздраженно.

– Фиг? – спросил я. – У нее все хорошо. Мы беременны. Она должна появиться со дня на день. Так же, как и твоя, я полагаю.

– Она была моим воображаемым другом, не так ли? – спросила она. – Когда я была ребенком?

– Да, – ответил я.

– Ей было так одиноко, – сказала она. – Ее крики всегда взывали ко мне, умоляя прислать ей кого-нибудь, кого она полюбит. Она всегда была такой грустной и злой. Но после того, как ты вошел в меня, больше не было слез. Было пение. Она была счастлива. Она была влюблена.

Мои губы скрипели, когда терлись о трубку.

– Я так и знала, – продолжала она. – Я знала, что, когда ты не вернулся, вы влюбились друг в друга и решили остаться вместе. Ее счастливый голос изо дня в день заставлял меня ревновать. А потом это вывело меня из себя. Я ненавидела тебя за то, что ты сделал со мной. Я трахнула первого попавшегося парня, надеясь утопить вас обоих в его сперме. Я думала, что удалось. Ее голос перестал выходить из меня. Мое влагалище затихло. Я чувствовала себя ужасно. Я думала, что убила тебя. Я бы послала кого-нибудь проверить, все ли с тобой в порядке, но оно больше не растягивалось. Я надеялась, что ты еще жив. Внутри меня.

– Да, – ответил я. – Но мир больше не внутри тебя. Он внутри вашего ребенка.

– Я хочу увидеть тебя снова, Стив, – сказала она. – Мне все равно, сколько времени это займет. Может, ты сможешь выйти из моей дочери, когда она вырастет. Ты можешь снова быть со мной.

– Я уже не совсем человек, Стейси, – сказал я. – Я не думаю, что смогу вернуться в тот мир.

– Тогда я приду к тебе…

– Стейси, – сказал я. – Я любил тебя больше всего на свете, но на мне лежит ответственность. У меня есть люди, которые нуждаются во мне. Я уже двигаюсь дальше.

– Я понимаю… – сказала она.

– Я женат, и у меня будет ребенок, – сказал я.

– Я знаю, – ответила она. – Но…

Она сделала паузу.

– Ты счастлив? – спросила она.

– Да, – ответил я. – Я очень счастлив.

– Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, – сказала она мне.

– Да, – ответил я.

Она заплакала в рацию.

– Стейси? – сказал я.

– Да?

– Я всегда буду с тобой…

Она продолжила плакать, и рация отключилась. Я думаю, она выключила ее или, может быть, бросила через всю комнату.

Это была еще одна вещь, которую я всегда ненавидел в Стейси. Она всегда обрывала меня на середине разговора ради драматизма.