Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 14

«…— Разве в Америке ситуация с образованием кардинально отличается от ситуации в Корее?..» — зачем-то задаёт Мэтту вопрос ведущий, хотя даже мне понятно, что ему нужно срочно переключаться на француженку, поскольку Мэтт говорит неприятные для корейцев вещи, — «…Разве система образования Кореи не построена по американскому образцу?»

Ах, вот отчего он к француженке не побежал! Решил катнуть шар в лузу с названием — «у старшего брата» так же, значит, это правильно!

«… Да, — кивая, соглашается с ним Мэтт, — в корейской системе образования много элементов взято из американской высшей школы. Но, если сравнить две наши системы между собой, то американская выглядит более гибкой. Она всегда предлагает какую-то альтернативу. Не получилось так — можно пойти другим путём. В Корее такого нет. Почему-то определяющим для всей дальнейшей жизни является один-единственный экзамен. Я не знаю, почему это сложилось именно в таком виде, я недостаточно хорошо знаю корейское общество, но мне такое положение дел кажется неправильным. Думаю, что в Корее, для предотвращения самоубийств подростков следует активней проводить пропаганду среди школьников, показывая на конкретных примерах, что низкий балл за сунын — вовсе не конец жизни. К сожалению, вся трудовая этика, принятая в корейском обществе, предполагает, что в дальнейшем молодые люди будут вынуждены развивать свою карьеру согласно существующим правилам, передавая в дальнейшем эти взгляды своим детям. Это никак не снимет остроту вопроса с подростковыми самоубийствами…»

Ведущий бросает Мэтта Адамса и бежит к француженке за спасением.

Выгонят тебя, — думаю я, наблюдая за его метаниями, — И поделом! А вот нечего приводить в студию кого попало. Хотя, наверное, это не он лично этого Мэтта пригласил. Но, всё равно, накажут непричастных. Не начальству же отвечать? Адамс тоже хорош. Начал правду-матку резать. Все ведь от него ждали, что он Корею будет хвалить, как девочки из «Минёдыре суда», а он умничать начал. Ну и зачем ставить всех в неудобное положение? Разве что его, как Бендетто, корейцы вкрай достали. Отомстил, когда подвернулся случай…

— Странный он какой-то, — удивлённо говорит СунОк о Мэтте, — сказал, что у нас всё плохо. Можно подумать, в Америке всё хорошо!

Вот! Народ корейский обиделся — и правильно сделал! Действительно, наговорил, наболтал, разумы смутил, а завтра смоется на родину с гонораром в кармане. А людям тут потом жить, в растревоженном болоте, не зная, что делать… а что тут сделаешь? Жизнь такая… Хотя… хм!

Время действия: понедельник, день сунын, утро.

Место действия: возле школы Кирин. Из подъехавшего такси выходят мама, СунОк и ЮнМи.

Прямо к входу Кирин подъехать не удалось. Улица из каких-то соображений оказалась перекрыта полицией. То ли в целях безопасности от северян, то ли, чтобы не создавалась толкучка. Неспешно иду с семьёй по улице. Время есть, мы приехали загодя. Машин на дорогах сегодня и вправду мало, доехали очень быстро. Похоже, корейцы действительно проявляют сознательность — не выезжают на улицы, чтобы не создавать препятствий сдающим сунын.

На улице много школьников и провожающих их родителей. Это здесь традиция — в сунын проводить до школьных дверей и благословить. Поскольку предприятия сегодня начнут работать на час позже, время на это у родителей есть. Многие, проводив детей, пойдут в храмы, будут молиться за них, пока идёт экзамен. Мама тоже пойдёт. Сегодня наша кафешка будет закрыта. СунОк поедет учиться, мама — в храм.

Все взрослые, попавшиеся мне навстречу, одеты по-праздничному. Видны новые галстуки, костюмы, новые сорочки у мужчин. Ну, а женщины — всегда красивые, а сегодня особенно. По мере приближения к входу в школу всё громче становится слышна музыка. Это группа поддержки из классов возрастом поменьше колотит в барабаны, дудит в какие-то рожки и наяривает на древних народных инструментах.

Хоть выглядит всё празднично, но в воздухе чувствуется нервозность. По крайней мере, я именно так ощущаю окружающую атмосферу.

Забавно, но я совсем не думаю о предстоящем экзамене. Этот Мэтт Адамс сказанул вчера какую-то хрень, которая попала мне в голову и крутится там, по ощущению, забирая на себя почти все ресурсы мозга. Мысль, идею, которую я никак не могу «ухватить» и сформулировать словами.

— ЮнМи, ЮнМи, — толкает меня в бок СунОк, — ты чего? С тобою же здороваются! Поздоровайся!

Выхожу из задумчивости, раскланиваюсь со знакомой девочкой и её родителями.

— ЮнМи, — наклонившись ко мне, шепчет онни, — на тебя обращают внимание, а ты идёшь и ни на кого не смотришь. Это невежливо. Ты так переживаешь из-за экзамена?

— Да, вроде, нет, — пожимаю я плечами в ответ.

— Тогда чего ты такая? Всё будет хорошо. У тебя же лучшие результаты в школе. Ты точно сдашь сунын с высоким результатом, не волнуйся.

Интересно, — неожиданно приходит мне в голову вопрос при взгляде на улицу, заполненную взволнованными детьми и их родителями, — кто из этих школьников через месяц покончит с собой? Вот эта девочка? Наверное, нет. В её глазах ничего «такого» нет… Этот парень? Нет. Я знаю, он хорошо учится. Впрочем, он может не дотянуть до «SKY» и счесть это поражением. Но глаза у него весёлые, этот прыгать в реку не будет. Тогда кто? Или здесь нет таких?

Бросив разглядывать асфальт перед собой, я притормаживаю и начинаю активно вертеть головой по сторонам, вглядываясь в лица. В результате своих поисков, я, в конце концов натыкаюсь на тусклый взгляд, в котором читается безнадёга и бесконечная тоска. И это видно настолько ясно, что я резко останавливаюсь. Идущие чуть сзади онни и мама, не ожидав такого манёвра, налетают на меня.

— Ты что? — испуганно спрашивает СунОк, заглядывая мне сбоку в лицо, — Что-то случилось? Живот болит?!

— Глаза, — отвечаю ей я, глядя вслед уходящему вперёд парню, — у парня глаза… больные.

— Откуда ты знаешь, что больные? — не понимает меня СунОк, — Ты разве врач?

— Ну, не больные, — говорю я, пытаясь объяснить, — они … не такие!

— Дочка, ты о чём? — с тревогой в голосе спрашивает меня мама уже с