Превосходство технологий. - Сергей Николаевич Быков Страница 14

Ввалил, практически, все свободные очки, но всё же натянул на четырёхкратное увеличение. Жестко, однако, с оптической магией у Системы, не разгуляешься. Правда, оказалось, что эволюция повлияла на оба глаза одновременно, и это замечательный сюрприз. Теперь я сам себе бинокль или телескоп на любой глаз, хе-хе… И без того отличное зрение стало весьма "внимательным" к отдалённым деталям, так сказать! В общем, ни грамма не жалею, да.

— Ну, украшать каменьями, инкрустацией и резными вставками, где можно и нельзя, как вы это делаете со своими пистолями, рельсотрон я точно не собираюсь. А насчет принципа действия, я тебе не раз говорил, он у них совершенно разный. Оттого и внешний вид такой.

— Убожество! — скривился Крук — Чёрный, угловатый, ни камушка гранёного, ни светодиодика весёлого, ты даже аурные узоры укрыл кожухами… Отвратительно!

— Ты ничего не понимаешь в функциональной эстетике!

— Да уж! Моя первая каменная кирка и вагонетка прадедушки, и то более эстетичны были!

Этот бесконечный спор о том, как должно выглядеть… да что угодно, не затихал у нас с бубучем никогда. И, увы, его поддерживали практически все хоб, и не только они. Но я героически держал оборону!

— Сложный, смертоубийственный механизм сам по себе уже имеет неоспоримую, зловещую красоту. Вот во что ты превратил свои пистоли? В елочные игрушки? Выставочные образцы пафоса и богатства в престижном ювелирном бутике?

— Не понял некоторых слов в твоей бессмысленной речи, но общий посыл уловил! — растянул губы Крук в довольной улыбке — Пафос, богатство!

Он ловко вынул из-за спины монструозный пистоль и прокрутил его на пальце, как заправский ковбой. Пистоль и правда претерпел значительные внешние изменения. Все металлические части не только блестели, как у кота яйки, но и покрылись тонким узором растительной инкрустации. На рукояти — резные костяные накладки с вкраплением скромных гранёных камушков. Даже на кристаллид умудрился налепить, не нарушая его функционала, узорчатую сеточку из золотой и серебряной проволоки. С камушками, естественно…

— М-м-м… — смачно протянул он, рассматривая на вытянутой руке свой пистоль, — Прекрасно! И заметь, стреляет всё также исправно, как и раньше, а глаз радует больше!

— Пф…

— Чучун ты! — беззлобно подвёл итог Крук, — Давай ближе к делу, когда стрелять будем из твоего чёрного убожества. Надеюсь, хоть тут оно себя покажет.

— А вот пойдём сейчас и посмотрим, у кого пафосная пукалка, а у кого мега супер-пупер бабаха!

На километр пулька летела просто по прямой! Никакая кривизна поверхности, сопротивление воздуха, ветер и влажность, ничто не могло отклонить пятиграммовую стрелку с курса. Все те факторы, что так сильно влияют на снайперскую стрельбу пороховых винтовок, совершенно не чувствовались. Ощущение, будто взял спицу и куда ткнул, туда попал. С моими глазами, усиленными магической способностью, надо лишь посмотреть в нужную точку, интуит внесёт необходимые корректировки по идеальному выравниванию ствола, а магический помощник — твёрдая рука — намертво зафиксирует положение оружия. Выстрелил и… можно не проверять. Поначалу мы ещё ходили осматривать результат, хотя в оптику и так всё хорошо было видно, а потом перестали.

Надо было видеть рожу Крука! Он и рад был за меня и, одновременно, расстроен, что из такой штуки стрелять могу я, и только я!

Сила удара маленькой стрелки была такая, что булыганы, которые поменьше, разлетались обломками, а те, что помассивней, обзаводились сквозными дырками. Причём выглядели отверстия, словно их проплавили. Пакет из шести укреплённых Муром пятисантиметровых досок на дистанции в тот же километр частично разлетался щепками, а частично дымом и пеплом.

Как я и предполагал, отдача практически отсутствовала, хлопок выстрела не слишком громок, но были и некоторые недостатки. Прежде всего, сияние электрической дуги, прокатывающейся по жаберным отверстиям корпуса, прикрывающего рельсы. Не очень яркое, но всё же. Слегка демаскирует. Я не знаю, нужны ли они на самом деле, отверстия эти, но все изображения закрытых стволов, что я видел, таковые имеют. Толи фантазии художников, толи реальная необходимость, не знаю, но переделывать уже ничего не буду. Как говорит народная мудрость, работает машина, не лезь туда.

Да и пулька демаскирует куда больше. Во время полёта она оставляет очень призрачный, быстро, но не мгновенно рассеивающийся след в воздухе. Этакую голубенькую ниточку. Для зоркого глаза — более чем достаточное указание, где именно засел стрелок. Значит, один-два выстрела, и меняй позицию. Не помню, чтобы на Земле присутствовал такой инверсионный эффект. Или не знаю чего-то… В любом случае, Система слегка подкорректировала имбовое оружие. Наверное, чтобы жизнь мёдом не казалось. И заодно подняла мой ранг оружейника до десятки, отслюнило одно очко к распределению и накидала щепотку единичек в разные характеристики.

Но самое главное, обозвав его именным оружием, позволила прятать рельсотрон в пространственный карман.

— Я назову тебя Немезида! — поглаживая корпус, удовлетворённый испытаниями как-то произнёс я.

— Немезида? — перевела взор на меня Мими. Она постоянно выходила со мной на тренировки по снайперскому делу, нарабатывая опыт стрельбы из своего карамультука.

— Богиня Возмездия в одной из религий моего мира. Иногда, особенно в определённом круге лиц, возмездием называли ультимативное оружие.

— Ультимативное? — отрываясь от бинокля, в который он рассматривал расстреливаемую Мими мишень, повернул ко мне голову Крук.

— Оружие, которому нечего противопоставить, — пояснил я, — Я могу убить за километр, могу и за два. При несложный маскировке позиции, откуда я буду стрелять, поди определи, откуда прилетела смерть. Ну, а пробивная способность… — я только бровями пошевелил.

— Немезида… — Мими покатала название на языке, — Какая она?

— Я сам не видел, хе-хе, но возмездие чётко разделяется, в моём языке, с понятием — месть. Месть может быть заслуженной, справедливой и совершенно наоборот, не заслуженной, не справедливой, а часто бессмысленной. Оттого, Немезида, в моём понятии, это воплощение справедливости и неотвратимости наказания за содеянное.

— Хорошее название, — одобрила принцесса задумчиво.

— Да! — поддакнул Крук — ТТХ рельсотрона — прям как для неё. Но такую достойную сударыню необходимо отразить и во внешнем виде…

— Опять ты за своё. Не тяни свои розовые ручонки к моей прелести!

— Я сделаю всё красиво, поверь!

— Нет!

— Жаба жадная! — пробухтел он, отворачиваясь. Расписать мою Немезиду, похоже, у него стало навязчивой идеей.

— Я всё слышу!

Время шло неторопливо и стремительно. Так, как только оно одно умеет. Однажды вечером я собрал малый совет. От хоб были мастер Ыка, Мук и Юкка. От нас, собственно, все мы.

— Чтож, — я