И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск (СИ) - Чернышова Алиса Страница 14

Ну да, мальчики и их фаллические символы. Здесь всё ещё размахивают железками, как и следовало ожидать… Что же, я могу вернуть эту любезность.

Кандзаси выпорхнули из причёски, благо движение было давным-давно отработано до автоматизма, и привычно-удобно легли в ладони парой коротких изогнутых клинков с зазубренными лезвиями, выточенными из паучьих жал. Яд, не просто пропитавший клинки, но составлявший самую их суть, блестел на стали чёрной росой.

Клинки встретились с почти что оглушительным звоном… Ну, то есть в подпространстве точно фонило так, что издали слышно.

Впрочем, я никогда и ни в чём не полагалась на силу — только на умение перенаправить удар противника так, что он навредит сам себе. Потому чёрный клинок скользнул по моему, уходя чуть в сторону, пока второе отравленное лезвие устремилось к горлу Дэа. Одна маленькая царапинка — и парень отправится на тот свет весьма неприятным и крайне замысловатым образом… Впрочем, он сам это, кажется, тоже понял, в последний момент и на чистом везении всё же уклонившись.

Мы застыли друг напротив друга — моя весёлая, шальная, злая усмешка и неприкрытое изумление его взгляда, смешанное с азартной злостью, мои пропитанные ядом жала и его чёрно-зеркальный клинок, полный облик которого то и дело ускользает от взгляда…

Бывший тёмный властелин — и ученик текущего, а значит, вполне вероятно, будущий. В нашем деле настоящие отношения учитель-ученик кончаются смертью одного из участников… Исключения встречаются, но куда реже, чем принято думать.

В конечном итоге, Тёмный Властелин в полном и совершенном понимании этого термина может быть только один.

Моя усмешка стала ещё шире, обнажая чёрные дёсна — драться лучше в частичной трансформации, ибо, что бы там и кому бы там ни хотелось, в чистой физической силе женское тело с большой долей вероятности уступит не менее тренированному мужскому.

— И долго ты собираешься стоять столбом, мастер? — промурлыкала я. — Знаешь, один раз, много лет назад (ты точно столько не жил), один слишком много о себе возомнивший властитель посмел сказать, что я принадлежу ему. Он устроил для меня испытания, и я прошла их, заслужив честь стать его женой… А потом я убила его, медленно, с удовольствием, не пожалев фантазии и пролившейся крови. Я забрала его трон, его власть, его гвардию и его корону. Я стала Тёмным Властелином, когда не только тебя, но даже твоего учителя, вполне вероятно, не было на свете. И с тех самых пор я ненавижу, когда зарвавшиеся щенки вроде тебя называют меня собственностью и смеют мне что-то позволять. Потому вернёмся к тому, с чего мы начали: извинись, мальчик. И я, может быть, тебя даже не убью.

По мере того, как я говорила, эмоции сменялись в его глазах. Удивление-злость-раздражение… Восхищение? Веселье? Хищная жажда?

Не верит, что я выполню свою угрозу?

Ну и дурак.

А дураки на службе у Тёмных Властелинов, так или иначе, обречены. Так что, убив его, я просто поработаю на неизбежный естественный отбор…

Впрочем, дальнейшая его реакция удивила меня ещё больше.

Стоило мне закончить свой монолог, как, склонив голову набок, он подарил мне очаровательно-сияющую улыбку, безумную и острую, как клинок. К его лицу она совершенно не подходила, отчего облик пошёл лёгкой рябью.

Вон оно как.

— Что же, миледи, теперь я не сомневаюсь: мой единственный господин будет от вас в восторге. Он в достаточной степени ценит всё уникальное… И, если разобраться, обычные благородные девы ему давно опротивели. С вами же, думаю, ему будет не скучно. А убить его… Ну, вы всегда можете попробовать, верно? Любопытно, что у вас получится. Я, если хотите знать, уже предвкушаю. Это должно быть интересно, не так ли?

Интересно?.. Вот даже так…

Забавная же формулировка, однако… Знакомая. И этот “мой единственный господин”… Ещё одна забавная формулировка, особенно зная, что на любом пути нам подобных “единственный подлинный господин” — это, зачастую, либо твой высший Дух, как бы ты его ни именовал, либо — ты сам…

Тёмный азарт, полыхнувший в его глазах, заставил меня настороженно прищуриться.

И практически увериться в своей догадке.

Нет, все маги, постигающие в той или иной форме путь Тьмы Предвечной, на каком-то этапе сходят с ума. Это стадия почти неизбежная. Соприкосновение с иными мирами и тёмными пространствами, отражениями и подпространствами, изнанками и тенями подточит чей угодно здравый смысл. Тут исключений не бывает — что бы высокомерные неофиты (каждый первый) о себе ни думали.

Степень безумия в равной степени зависит от личности самого колдуна, сопутствующих обстоятельств и особенностей выбранного пути.

Я и сама тоже это проходила; и мне ещё повезло, что благосклонность тёмных богов и особенности пути позволили пройти по самому краю этой бездны, но окончательно всё же не рухнуть в неё…

Или, по крайней мере, чудом выбраться, что было бы честнее.

Но те глаза, в которые я смотрела теперь, были полны до краёв болезненно-знакомого, безоговорочно-узнаваемого: безумия и одиночества силы, жажды хоть чего-то интересного, желания почувствовать себя живым, невозможности разделить с кем-то опыт, подтачивающий изнутри внутренности, хищной пустоты, которую, кажется, можно заполнить силой — но не получается, сколько ни поглоти…

И эта знакомая бездна, изученная некогда до самой последней впадинки, поглотила всю мою злость без остатка, оставив лёгкое сожаление, не вполне уместное веселье и горечь узнавания с пряными нотками самоиронии на языке.

Ну правда, с меня уже, метафорически выражаясь, песочек вовсю сыплется, а я всё туда же — вспыхиваю, размахивая своим оскорблённым достоинством, как грязным бельём.

Да, тема рабства и принадлежности Большому и Важному Мужчине для меня больная, до сих пор, просто потому что таковы истоки. Но это, будем откровенны, моя слабость — тот факт, что я позволяю себе всё ещё реагировать на эту болевую точку. И потом, этому-то красавчику, кем бы он там на самом деле ни был, откуда о подобном знать? Этот мальчик, который пока что только ступил на дорожки, мной вдоль и поперек исхоженные; этот мальчик, который пока даже примерно не осознаёт, какую цену надо платить за жизнь Тёмного Влателина — но уже немножечко, самую малость, начинает что-то понимать…

Я с усмешкой покачала головой. Я отвела клинки назад…

И опустила все свои ментальные щиты навстречу этой хищной пустоте, отразившейся в зрачках напротив.

Его глаза сделались большими и очень изумлёнными, в них как будто бы родилась в зареве взрыва парочка новых вселенных.

Ну-ну.

Красивое, как сказал бы Баел.

Бедный ребёнок, всё ещё веришь во всю эту чушь в стиле “тёмный маг должен быть скрытным”, “не показывай своих истинных чувств”, “прячь свои подлинные цели”, “жестокость гарантирует выживание”, “уничтожь первым, пока не уничтожили тебя” и прочая лабуда в том же духе? Ну, воля твоя.

Если повезёт, то даже сам доживёшь до момента, когда всё же поймёшь, насколько это больная, деструктивная чушь. Она может быть применима, когда надо выживать…

Но с ней невозможно жить.

Никому ты ничего не должен, мальчик.

Более того, быть собой и принимать себя таким, какой ты есть — это первое и лучшее спасение от безумия, самый надёжный на свете амулет, который может спасти тебя… И всех, кто вокруг тебя.

Даже если в какой-то момент и кажется иначе.

Однажды ты поймёшь: настоящая свобода не в том, чтобы владеть всеми, а в том, чтобы никто и ничто не владело тобой. И тяжело же даётся одно только понимание… А выполнить на практике ещё сложнее, если что. Особенно жадным тварюшкам вроде нас с тобой. Но стремиться к этому с полным осознанием конечной цели — уже в какой-то степени победа.

Только вот это я сейчас, с высоты пройденных дорог, увиденных миров, прожитых лет и сваленных за спиной трупов тут вещаю. Нашлась умная! Но любой умён, когда все ошибки на любой вкус уже совершены, все небеса уже рухнули на голову, а пепел из сотню раз сгоревшей души окончательно развеялся по ветру над истоком Евфрата, с вершины последнего всё же (моими стараниями) сохранившегося храма Баэла.