Оруженосец - Станислав Кежун Страница 14

осознанно, стонущего и молящего о пощаде… Урок Люцион усвоил и теперь не сомневается… Мда уж, мир построенный людьми, которые заставляют детей убивать… И смогу ли я, разумом ни разу не ребёнок убить? Я никогда не убивал напрямую! Хотя тут скорее подействуют два момента: инстинкты Люциона, который умеет убивать и мой эгоизм, который прямо твердит мне «лучше я выживу, чем они!»

Снаружи послышался шум… В шатёр зашёл мужчина, одетый в поношенное сюрко поверх кольчуги, из-за которого герб рода Дорапов был едва различим.

(примерно лицо, рост, сложение)

Ян Дорап, в меру высокий, чёрноволосый, с отпущенной бородой. Мужчина имел холодный, пронзительный взгляд тёмных глаз. Так же у левой руки висел пояс с его любимым мечом-бастардом, которому он учил Люциона, то есть меня. Вообще — сам по себе Дорап тоже был в большей части фехтовальщиком, чем классическим рыцарем с копьём на перевес. Поэтому он был удачным наставником для меня… Люцион, то есть уже я, пора прекращать отделять себя от него… Я — амбидекстер, в новом теле и в памяти Люциона всплывали тренировки с мечом и кинжалом, коротким мечом, мечом и щитом, просто с мечом. В общем рыцарь и оруженосец развлекались, как могли.

— Очнулся ты, мой оруженосец? — спросил он у меня. Голос Дорапа был громким, звучным.

— Сир Ян, — слегка склонил я голову.

— Лекарь говорил, что ты очнёшься не позже вечери, но ты мой оруженосец, — улыбнулся Ян. — Не привык ты отлёживаться. Впрочем, лекарь так же просил не тренировать тебя пока… Пока ты окончательно с духом не восстановишься. Видит Бог-Творец — скоро это будет. Пока лишь науками заниматься будем.

Под наукой Ян Дорап понимал идеологическую накачку. Классические добродетели рыцарей: помогай сирым и убогим, доблестно сражайся за своего повелителя, защищай прекрасных дам, веруй в Великого Бога-Творца, сына Альтаны. В плане полезных знаний — сам Дорап плавал во многом. Он умел считать, дай Богиня до сотни, сносно читал, особенно тяжело ему давался классический Кхандрский. Люцион брал с собой молитвенник Кхандарца, подарок старика Майруса, слуги рода, что был родом с Империи. Ян пытался читать язык, что отдавал немецкими нотками, но так ничего и не понял. По языкам — сам Люцион плыл. Я мог бы сказать, что Кхандарский похож на немецкий, Лидерольонский — помесь немецкого и французского, Фловеррумский: отдавал английским со странным сочетанием русского… Хотя это удивительно, ведь английский и русский принадлежат к разным языковым группам. Рикужцы говорили на стопроцентном польском.

Есть ещё Республиканский, на котором говорит весь восточный континент. Там чисто английский язык… Естественно — все эти сравнения жутко условны. Для каждого языка нет той кучи правил, что придумали в современном мире… Разве что: на каком говорить. Общим языком считается, на нашем континенте, всё же Кхандрский. Между странами говорят на нём. Ян умеет на нём минимально изъясняться, хотя не умеет читать и писать. Сейчас Ян говорил со мной на фловеррумском, который он знает куда лучше Имперского.

Ещё мой наставник передавал мне навыки выживания. Будучи странствующим рыцарем он мог жить не только в тавернах, но разбивать шатёр в поле, лесах, не желательно, и даже в горах. Он учил меня охотиться с помощью ловушек и стрельбы из лука, свежевать животных и готовить из них пищу. Короче говоря, к своим тридцати годам Ян Дорап стал эдаким универсальным рыцарем-выживальщиком, с широким профилем навыков. Вообще изначально мы путешествовали по Грандиру, Кереду и Де Корну, то есть востоку континента и западу Фловеррума. Когда случилась очередная Рассветная Война и новость о ней дошла даже до Фловеррума — Ян повернул на запад. Но мы явно опоздали… Из-за бесчестного переворота, что устроил Кхан Джурмик, желающий восстановить свою страну, некогда бывшей великой — Рассветная Война закончилась очень быстро.

Император Токуро погиб, а его сын пропал без вести… Тогда Ян лишь горестно вздохнул и припомнил о давнем обычае своей семьи: помочиться на Белую Статую Альтаны в Мризмаре.

— Как скажете, Сир Ян, — во время его обучения ему лучше подчиняться. Сам Сир Ян Дорап книжкой о педагогике может разве что подтереться и телесные наказания, которые «я могу заслужить», он любил применять. Так сказать, поставить меня раком, но вместо стандартного поведения очередного педофила, следовали удары ремнём, которым он привязывал ножны с мечом к своему поясу. А было это невероятно больно, кожа, из которой был сделан этот ремень была дешёвой и грубой и один такой удар от физически сильного Яна Дорапа и крик Люциона, то есть меня, был бы слышен на всю округу.

— Тогда приступим, — Сир Ян подошёл ко мне и сел рядом, прямо на землю, уставившись на меня.

— Приступим? — спросил я.

— Науки, проверить Лекарь говорил тебя. Какие страны ты знаешь на нашем материке, Люцион.

— Я родом из Фловеррума, — начал рассказ я. — Родился в Грандхолле, на юго-востоке континента, в городе, что стоит на берегу Дельфинового Залива. Фловеррум состоит из пяти герцогств: Грандир, моя Родина, Герцогство Де Корн, Герцогство Кередов, Герцогство Речных Жителей, Герцогство Чёрных Гор. Отдельно есть Королевские Земли, которыми владеют Флауэрсы, Короли Фловеррума, Покорители Де Корнов и завоеватели Грандира, — хотя нас не завоёвывали. Просто Герцог, когда узнал про смерть Каливанов, союзников Грандов — сам сдался Флауэрсам.

— Верно, — кивнул рыцарь. — Что можешь сказать про мою Родину?

— Расположена на севере, Рикужия. В ней процветает рыцарство, — даже удивительно. Обычно люди, живущие в куда более экстремальных условиях — мало приспособлены к тому, чтобы выдумывать всякую чушь, вроде рыцарских обетов. Но нет, именно в Рикужии наибольшее количество рыцарей континента. В Рикужии и Лидерольоне. В Кхандре и Фловерруме рыцарей поменьше, хотя Фловеррум является таким же средневековым государством, но обращение «Сир» на моей Родине невероятно почётно. В Рикужии рыцарями становятся многие, в Фловерруме подход более качественный. Были прецеденты, когда Оруженосца объявляли не посвящаемым. Когда Оруженосцу полностью закрывали путь к становлению Рыцарем.

Я ещё минут сорок рассказывал те знания, что получал до этого от Дорапа. Мужчина остался доволен и даже повелел слугам, которые осуществляли обслуживание лагеря для Турнира — принести мне похлёбку. Похлёбкой оказалась простая каша с плавающими в ней комочками хлеба, довольно жестокого и твёрдого. Я хотел есть к тому моменту настолько, что даже не заметил ужасного вкуса, а мысль,