Галина Гончарова - Право рода Страница 15

– Конечно, за эти века кровь разбавилась, но полагаю, что да.

– А мы на них похожи? Вот у Карстов, я смотрела в портретной галерее, глаза у всех голубые, волосы темные, телосложение опять же. А у Лаисов?

Луис задумался. Отпустил волосы сестры, и Лусия смогла отойти. Встряхнула гривой волос, помассировала кожу головы кончиками пальцев.

Слова брата она приняла достаточно серьезно. И собиралась молчать, хотя и по другой причине.

Есть карты, которые можно бросить на стол только один раз. В самый тяжелый момент. А до той поры… подождем.

– А ты знаешь… нет.

– Нет?

– Лаисы, как правило, с пепельными волосами и зеленоглазые. Я тут полистал хроники, пару раз попадалось.

– Вот. А мы?

Луис хмыкнул. Да, темноволосая и кареглазая Лусия да и он сам меньше всего походили на Лаисов.

– Я бы сказал, что мы ближе к Карнавонам. Темные волосы, темные глаза, только у них кожа очень белая. Очень.

– Так, может, соврала кормилица? А в нас крови Лаисов на четверть, не на три четверти?

Луис вздохнул.

– Лусия, солнышко, лучше б мы это проверили другим путем.

– То есть?

– Если твой ребенок родится уродом, то ты Лаис. Безо-говорочно. А ты окажешься в опасности. Но мы никак об этом не узнаем до родов.

Лусия задумчиво кивнула.

– Обязательно напишу тебе. Заблаговременно.

На том и порешили.

Лусия осталась отсыпаться, а Луис отправился к себе. Может, и правда пора домой?

Тьер Эльнор с отвращением оглядел придорожную таверну.

Он жил здесь со своими людьми вот уже два десятка дней и с каждым днем все больше злился.

Луис Даверт задерживался в гостях у Карстов.

Конечно, это мало что значило. Деньги были и на проживание, и на наемников. Даже если бы Луис прожил у Карстов год, тьер Эльнор мог бы его дождаться. Но хотелось-то побыстрее!

Эттан Даверт был виновником гибели Мелли, это истина. Эттан Даверт поплатится за свое коварство. Уже платит.

Женой, сыном, до второго сына, Родригу, тьер Эльнор пока не добрался, а вот до первенца, до Луиса – доберется.

Лусия пристроена туда, где ей займутся всерьез. Зная тьерину Велену, пару детей молодая соперница родит, а на третьем скончается от родильной горячки. Или красной сыпи. Или… не важно, от чего она умрет, важно, что это будет сугубо естественная смерть. Тьер Эльнор проследит за этим. Даже яд, если что, отыщет. Надежный, хороший…

Луис же…

Дороги у нас опасны. Поедет он от сестры, тут и конец придет Даверту. И будет в этом нечто справедливое.

Тьер Эльнор помнил, как на дороге остановили его карету. Как глумился наглый сопляк, как ухмылялся, блестя белыми зубами. Теперь Луису предстояло побывать в той же ситуации, но с другой стороны.

Закон жизни. Если ты считаешь себя хищником, рано или поздно на тебя найдется зверушка покрупнее.

Тьер Эльнор просто смаковал этот момент. Предвкушал его. Так ценитель разглядывает на свет запыленную бутыль с коллекционным вином, пытается представить вкус и цвет, потом разглядывает напиток в хрустальном бокале и лишь потом делает глоток.

Тьер Эльнор тоже был ценителем.

Единственное, чего он пока не продумал, – что делать, если Луиса Даверта удастся взять живым в плен?

Понятно, что убивать. И мучительно.

Но это ведь нужно место, время, а хорошо бы и подручные…

Видимо, придется просто убить. Легко отделается, подонок. А жаль…

Но можно ведь послать Эттану кое-какие части его сыночка? И даже перевязать бантиком? Розовым. Мелания любила розовый цвет…

Глаз, например. Или ухо.

Или… Тьер Эльнор представил, что еще можно отрезать у ненавистного врага, и злобно захихикал. Он все больше сходил с ума, но даже не осознавал этого. Месть разъедала его душу и разум, словно кислота – лезвие ножа. Но пока еще он был опасен.

Очень опасен.

Глава 3

Алаис смотрела на Лемарну. Восхищаться не тянуло.

М-да, это вам не Севастополь. Даже отдаленно.

Больше всего Лемарна напоминала греческие города начала двадцатого века. Еще нет бетона, электричества, мир еще не уляпан пятнами неона и рекламными вывесками…

Холмистая местность, то там, то тут украшенная нашлепками зелени. Четырехугольные, квадратные, какие-то математические, иначе и не обзовешь их, дома, напоминающие ласточкины гнезда, серые, коричневые и красные цвета преобладают, белого почти не встречается – видимо, поблизости нет подходящего камня. В гавани стоят несколько кораблей…

– Ну и где твоя родня живет?

Далан, стоящий рядом, сильно напоминал Алаис щенка, только что хвостом не вилял.

– Там! Вон там!

Алаис это «вон там» ни о чем не сказало. Она бы и под страхом утопления в луже не отличила один квадрат от другого.

– Вы нас покидаете? – Эдмон подошел со спины. Тихо-тихо, будто большой хищный кот.

Алаис пожала плечами.

– Думаю, мы сначала прогуляемся к родным Далана, а там уж будет видно, кто остается, кто уезжает. Вы же меня, если что, возьмете до Рентара?

– Безусловно.

Эдмон улыбался. Он тоже рад был видеть родные места.

Побережье холмистое, но стоит перевалить через холмы, и между ними все чаще будут встречаться долины, заросшие фруктовыми деревьями. Боги Моря, как же он соскучился по дому. А ведь и не знал этого…

Такое уж свойство Моря – оно смывает любую тоску, уносит с собой боль и грусть. И только на земле эти зубастые чувства берут свое.

Капитан отошел, Алаис и Далан остались стоять у фальшборта вдвоем.

– Я так соскучился по отцу, по маме, братикам. Вот радость им будет! – Далан смотрел и улыбался.

А Алаис чуть передернулась. Словно холодок налетел средь жаркого полдня. Бывает такое.

И шепчет кто-то – подожди. Не загадывай…

Гавань оказалась больше города раз в десять. Тут хватило бы места и нескольким линкорам, так что пяток корабликов разных размером и судно маританцев разместились абсолютно свободно.

Далан едва дождался, пока на землю перекинули сходни, и тут же потащил Алаис за собой:

– Пойдем, а? Пошли!

Эдмон проводил их взглядом и тут же забыл про пассажиров. И так работы много…

Далан почти бегом бежал по улицам. Алаис следовала за ним, радуясь, что беременность на ней пока не сказывалась. Ни тошноты, ни прочих радостей, разве что коричневые пятнышки высыпали на коже лица, окончательно убирая ее сходство с герцогиней Карнавон. Какие уж веснушки у альбиносов?

Вообще, Алаис была довольна своей внешностью. Глаза постепенно переходили от редкостного фиолетового цвета к непонятному сине-сизому. Видимо, выработка пигмента все еще продолжалась. И пусть, так лучше будет. Интересно только, не рассосется ли потом все в обратную сторону? После родов?

Поворот, еще один, и еще несколько улиц, в которых сама Алаис заблудилась бы на третьей минуте, настолько они были похожи одна на другую. Дома, заборы, люди, ослики и лошади…

И, наконец, симпатичный забор из серого камня. Действительно симпатичный, выложенный с фантазией, с выдумкой, где камни крупнее, где мельче, а получается почти орнамент.

Далан уверенно забарабанил в ворота.

Изнутри отозвалась собака. И – все?

Далан забил в ворота уже и ногами. И наконец дождался ответа. Внутри что-то зашебуршилось, звуки приближались.

– А ну не балуй! Пса спущу!

– Ример!!! – заорал Далан что есть силы. – Открой немедленно! Это я, я!!!

За дверью хрюкнули, всхлипнули, ненадолго замолчали, и заскрежетал засов.

– Хозяин Далан, это вы?!

Далан бросился на шею старику, который стоял во дворе.

– Ример!!!

Старик обнял парня, по щекам мужчины покатились слезы.

– Живой! Милостив Арден! Живой!!!

Далан тоже рыдал в голос, и Алаис невольно всхлипнула. Страшное это время для женщины – разум вообще отключается, чем дальше, тем чаще. А какая сентиментальность нападает!

Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем выяснилось, куда делась вся семья.

Отец Далана отправился в Атрей – имеется в виду главный город герцогства, – а потом собрался в Тавальен.

Ребенок же пропал! Искать надо!

Мать и братья сейчас уехали в гости к кузине Лизетте и вернуться собирались через два дня. И не знают! А счастье-то какое! Нашлась пропажа!

Слезливая сцена продолжалась, пока Алаис не задала простого вопроса:

– А дать им как-то знать, что ты нашелся, можно?

Ример и Далан перестали поливать друг друга слезами, переглянулись…

– Я сейчас к господину Фентелю, – сориентировался слуга. – Он почтовых голубей держит, сегодня же нескольких отправит дать знать. К завтрему же госпожа будет дома!

Далан кивнул.

– Отлично. Ример, знакомься. Моя спасительница, Алекс Тан.

Старый слуга глядел на Алаис неодобрительно.

– Девка, что ль?

Алаис прищурилась, намереваясь огрызнуться, но Далан опередил:

– Придержи язык, Ример. Если б не она, я бы сейчас на Маритани батрачил!

Уважения во взгляде не добавилось.