Игорь Негатин - Право вернуться Страница 15

С другой стороны - пароход ушёл, и в городе было довольно тихо. Все, кто собирался уехать - уехали, а кто приехал - тихо осматривались. Часть новичков завербовали местные скотоводы и увезли из города, пока те не одумались. Да, труду ковбоев - не позавидуешь. Сам я не пробовал, но Стив Палмер четыре года отпахал на этом поприще и до сих пор плюётся, когда вспоминает эту каторгу.

Кстати, про пароход! Первый раз видел колёсную посудину с двумя дымовыми трубами, которая будто сошла с книжных иллюстраций. Метров шестьдесят длиной и около семи шириной, с двумя колёсами по бокам и блестящими буквами на защитных кожухах: 'Утренняя звезда'. Не знаю, почему именно 'утренняя', но в город он пришёл к полудню, и вся пристань была забита народом.

Что ещё...

Кроме серебряной звезды, я получил короткий двухствольный дробовик, две дюжины картечных патронов и лошадь вместе с потёртым седлом и упряжью. Спокойное создание. На жизнь смотрела по-философски неторопливо, любила хлебную горбушку с солью, но с таким же удовольствием хрустела морковкой. Что касается езды, то это отдельная история.

Служитель, который опекал офис, совершенно не удивился, увидев меня в новом статусе. Все называли его 'мистер Малыш'. Этот тот самый шаркающий старик в растоптанных ботинках, которого я впервые увидел из-за решётки. Видимо, он тоже обладал философским складом ума и знал, что колесо Фортуны преподносит и не такие сюрпризы! Сегодня сидишь в тюрьме, а завтра сам кого-нибудь сажаешь. Vanitas vanitatum et omnia vanitas! (3)

Ладно... Шутки шутками, а дела делами. Тем более что появилось множество вопросов, на которые не мог найти внятных ответов.

Первое, что начал рассматривать, оставшись один, - карта округа. Вы не представляете, с каким интересом занялся её изучением! Не отказался бы и от карты мира, но таковой в офисе не нашлось. Спрашивать у Марка не хотелось, да и как бы это выглядело? Скажите, а как эта страна называется? Надо будет наведаться в книжную лавку, тем более что её хозяин как раз вернулся из Брикстоуна. Он доставил новые товары, свежие газеты и целый ворох сплетен, которыми охотно делился со своими клиентами.

Карта... Карта... Чёрт бы её побрал! Сначала в глаза бросается большое озеро Глория. То самое, у которого меня выбросило в этот мир. Продолговатое, с двумя большими островами. Затем река, которая носит название Лакки-ривер, протекающая мимо Ривертауна. Извилистая и довольно широкая. Она змеилась по карте как обожравшийся кроликами удав и уходила вниз, на юго-запад, где на самом краю карты был отмечен Брикстоун, до которого около пятисот километров. В окрестностях нашего городка отмечено около двадцати ферм. Двадцать три, если быть точным. Ещё десяток хозяйств расположен вдоль берега реки. Приличный округ...

Первое, что меня смутило - название: 'Королевский округ Ривертауна'.

Следом за этим удивился белому пятну, которое начиналось в восьмистах километрах на север. Простое белое пятно. Конец географии, как выразился бы один знакомый, оставшийся 'на том свете'.

Я закурил и задумался.

Нет, здесь что-то не так, в этом мире. Слишком много непонятных фактов, которым не находилось логических объяснений. Каких именно? Извольте! Поначалу я подумал что это какая-то область Центральной Америки. Хорошо, пусть и в другой реальности, но Америка. Шерифы, скотоводы... Револьверы с винчестерами. На первый взгляд так и есть. Но клейма на оружии местного изготовления даже отдалённо не напоминают о знаменитых марках. На револьвере Марка, который выглядит как классический 'Миротворец', красуется надпись 'Роберт и сын'. Винтовка со скобой Генри, которой вооружён Стив Палмер и на которой должно быть написано 'Винчестер', украшена клеймом 'оружейная компания Клемента'. Хорошо, я понимаю, что это другой мир, и здесь история пошла по другому пути. Но почему техника один в один повторяет системы нашего мира?

Дальше... Английский язык отличается, что в общем-то вполне понятно. Язык - материя живая. Он развивается по своим непредсказуемым законам, иногда деградируя, и вообще ведет себя совершенно не так, как подобает. Вот и здесь присутствует масса слов, которые ввели бы в глубокий ступор маститых специалистов по английской филологии, а вслед за ними и меня, грешного.

Всё это мелочи по сравнению с главным.

В городе нет церквей. В том смысле, что вообще нет. Ни церквей, ни костёлов, ни молитвенных домов. Мало того - я нигде не видел крестов и распятий. На кладбище стоят простые надгробные камни. В доме моей хозяйки - миссис Грегори - не видел Библии, хотя, учитывая её постоянное восклицание 'слава богу', она просто обязана лежать на самом видном месте. Единственный колокол, который есть в Ривертауне, висит на здании мэрии и звонит лишь по особенным случаям.

Не видел ни одного священнослужителя. Мало того - жители белые. Здесь нет ни одного индейца, негра или мулата. Лица горожан загорелые, но не более того. Даже старик О'Хара, который уже лиловый от выпивки, и тот белый. Относительно, разумеется, но белый.

В общем, слегка завис. Первые дни не обращал на это внимания, но сейчас, когда всё немного утряслось, эти несуразности стали проявляться во всей красе. Нет, определённо с этим миром что-то не так.

Мне срочно был нужен источник информации. Какой-нибудь книжный червь, который с радостью поделится своими знаниями. Человек, от которого местных жителей уже тошнит. Ему нужен благодарный слушатель, а мне нужны сведения. Только где такого найти в этой деревне?

- Мистер Талицкий! - открылась дверь, и в контору влетел запыхавшийся парнишка лет десяти-двенадцати, который, почти одновременно, свалил стул, захлопнул дверь и подтянул шлейку штанов. Прыткий молодой человек...

- Что случилось, малыш?

- Мистер Талицкий!

- Я уже тебя услышал. Что случилось?

- В салуне мистера Коллинза опять драка!

- Давно дерутся?

- Не знаю, меня сразу послали за вами, - паренёк шмыгнул и вытер рукавом нос.

- Думаешь, пока мы дойдём, не перестанут?

- Что вы, сэр! Парни только начали!

- Вот как...

- Они даже до мебели не добрались, сэр! - уточнил парень.

- Понятно... Ну раз так, то пошли, посмотрим, - спокойно сказал я.

Спокойно... Какое там спокойно! Врать не буду - лёгкий холодок по животу пробежался. Судите сами - я не вышибала и усмирять разбушевавшихся гуляк не умею. Разве что словом божьим, как любит повторять старик О'Хара. Интересно, каким именно словом и к каким богам нужно обращаться, но это неважно. Главное, что пора отрабатывать своё жалованье.

Я вздохнул, надел шляпу и, взяв дробовик, отправился следом за мальчонкой, который выбежал на улицу и понёсся вперёд, да так, что пятки сверкали. Иногда он останавливался и ждал меня, топчась на одном месте как молодой жеребёнок. Эх, молодость...

(3) Vanitas vanitatum et omnia vanitas, - cуета сует, всё суета (лат.)

14

Грохнул выстрел, затягивая бар белым пороховым дымом. Вот что мне нравится в этом городе, так это правильная реакция. Можно горло сорвать, пытаясь перекричать этих пьяных парней, но выстрел в потолок им ближе и понятнее - оборачиваются и... молча смотрят, кто это такой борзый веселиться мешает?

- Слава богу... - сказал я и обвёл взглядом прокуренный салун. Семь человек, месившие друг другу морды, и ещё два, которые без сознания валялись между столиками, уткнувшись лицами в грязный и заплёванный пол. - Надеюсь, джентльмены, вы неплохо повеселились? Время заплатить по счёту и разойтись по домам!

- Ты кто?

- Сдаётся мне, что это новый помощник шерифа, - послышался насмешливый голос.

- Понимаю... - протянул здоровенный парень в серой рабочей блузе. Он демонстративно почесал кулаки и ощерился. - Ещё не битый, значит...

Сердце колючим куском льда ухнуло вниз. Страшно? Да, страшно. Это вам не переводы в офисе строчить, воюя с докучливыми клиентами и словарями. В глотке пересохло, а кровь, как паровой молот, ударила по вискам. Мир стал серым и сузился, превратившись в мутный туннель.

Именно в этот момент мне вдруг показалось, что передо мной появилась покойная жена. Вышла из глубины зала мимо этих разъярённых драчунов и встала между нами. Она и до этого приходила, но лишь в тяжёлых предрассветных снах, когда хотелось выть от боли. Я даже парней не видел. Смотрел на жену, стоящую передо мной, и как наяву видел белокурую студентку в одном из московских театров. Её маленькую и хрупкую фигурку с армейским биноклем в коричневом кожаном чехле. Восторженный взгляд на сцену. Серьёзный и даже немного грустный... В горле встал ком.

- Улыбнитесь, девушка...

- Простите, что вы сказали?

- Улыбнитесь! У вас очаровательная улыбка...

Как давно это было. Слова, перевернувшие нашу жизнь и наши судьбы... Словно и не со мной было, а с кем-то другим, призрачным и ненастоящим.