Кирилл Клеванский - Колдун. Генезис Страница 15

— Дружище, никак не пойму на что ты намекаешь.

— В этом нет ничего странного, — я развел руками и так же подхватил шампанское. — Видимо это вредно для организма скакать целыми днями. Ведь если я не ошибаюсь между концами фронтов было расстояние в две декады пути. Что ж, я верю что вы всю войну провели в седле, но в такой спешке немудрено забыть о враге.

Дирг выругалася одними губами, а Норман покраснела.

— Да ты, ты! — начал надуваться Герман. — Да ты оскорбляешь не только меня, но и всю армию!

— Не всю, только конкретных её представителей, — улыбнулся я и подняв бокал сказал. — И за это я выпью.

В тишине, под пристальными взглядами я пригубил шампанское и вернул его на поднос.

— Не пошло, — вновь я развел руками.

Герман от довнйого оскорбление закипал как гейзер и скоро прозвенел взрыв.

— Ах ты тыловая крыса! — ну вот, опустились до личностей, да и что это за обзывательство такое, у него же борода до пряжки, пора что-то новенькое придумать. — Завтра, нет сегодня я буду ждать тебя в северном парке!

— Не получится мой друг, — ядовито скривил губы Элиот. — Если ты не хочешь прослыть подлецом, лучше не вызывай этого молодого чловека.

— Почему это?!

— Разве тебе не известно что простолюдин не имеет права обнажать меч против благородного? — деланно удивился парнишка.

— Чтооо?! — взревел Герман, кажется только сейчас до него дошло что я его оскорбил «отброс». — Да я тебя…

Герман, не найдя нужные слова, сжал кулак и замахнулся. Девушки ойкнули, а Дирг даже совершил некое движение в сторону гвардейца. Все же если бы он меня ударил, вечер был бы испорчен для всех.

— Тим! — интересно это сегодня будет еще долго продолжаться, чего они все орут-то?

Обернувшись я не сразу узнал эту фигуру, вроде обычный низкий коренастый мужик с доброй саженью в плечах, только густая борода выдает в нем моего начальник. Сам управляющий, обрядившись в своеобразный гномий аналог фрака, пожаловал на данное мероприятие. С ним под ручку шла уже известная мне девушка, и сегодня ни один, даже самый близорукий челвоек, не смог бы спутать Лию с малолеткой. Её глубокое декольте, изящная прическа и подчеркнутая фигура манили взгляд, да и не только его.

— Господин Дарий, госпожа Лия, — поклонился я.

— Да брось ты, — отмахнулся управляющий и буквально подлетев ко мне сжал мое предплечье. — Не на работе же, какие могут быть расшаркивания между старыми друзьями?

Ну, раз начальство просит, деваться некуда, обойдемся без этикета. Но все же я позволил себе маленький жест и наклонившись поцеловал руку Лии, та хихикнула и спрятала ручку за спиной.

— Не знал что вы приедете, — искренне удивился я.

— Да мы бы приехали даже быстрее вашей компании, — улыбнулся гном. — Но кто-то сбил меня в коридоре и пришлось потратить время чтобы привести себя в порядок.

— Прошу прощения, я спешил.

— Оно и видно, — рассмеялся босс, и заглянув мне за спину, сказал. — Вы, парниша, опустили бы руку. Я не знаю что здесь стряслось, но с этим молодым человек лучше не шутить, ведь если я не ошибаюсь он только что выпил. Великие камни, как вспомню так вздрогну! Тим, я же говорил тебе что тебе с алкоголем лучше не шутить.

Я уже в третий раз за вечер развел руками, в этот раз безо всякой подставы, простоя действительно не помнил что произошло в той гостинице и куда подевались два десятка стражей.

— Он оскорбил меня, — уже спокойным голосом сказал Герман. — Я в своем праве. Если не осадить этого смерда, потом десятки таких же возомнят о себе невесть что.

— Ох, как же вы не правы, — прозвучал еще один знакомый голос.

В нашем итак безмерно разросшемся кружке прибавилось. Обладателем текучего как талый снег голос был высокий статный мужик с седеющими волосами. Его сопровождала срогая леди с забранными в пучок черными волосами и девушка-одуванчик лет пятнадцати.

— Герцог? — приподнял брови я когда меня осенило и я вспомнил что это за человек.

— Удивительная память, — улыбнулся знакомый и повернулся в сторону своих дам. — Позволь представить тебе мою жену — Беллу и дочь Иду.

— Очень приятно, — ответил я и поклонившись приложился к обеим ручкам. Боги, да сегодня прям аншлаг, а я попал между молотом и наковальней. Ну просто с успехом выполняю первую часть плана, даже перевыполняю.

— А ты я смотрю время не теряешь, — усмехнулся герцог, чьего имени если честно я не помню. — Заводишь новые полезные знакомства? Похвально, юноша, похвально.

Стоявший позади друзья молчали, они-то знали эту историю, во всяком случае они знали все что знал я. А вот герман, Элиот и Азалия смотрели на меня с легким удивлением.

— Но уважаемый Дарий прав — с выпивкой тебе лучше не шутить.

— Боги! — не сдержался я. — Если честно я практически ничего не помню!

Босс и герцог переглянулись и позвоилил себе улыбнуться.

— Я тебе потом расскажу, — сказал гном и повернулся к открывшемуся входу в длинный коридор. — А сейчас нам следует пройти на свои места.

— Было бы неплохо если все знали их — свои места, — пробурчал Герман, все же развернулся в противоположную сторону.

Когда мы уже почти дошли до дверей, ко мне подошел герцог и сказал.

— Вы мой должник Тим.

И с этим он удалился вместе со своей семьей.

Мы же всемером пошли неторопливым шагом в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, где, как можно догадаться, были ложи, в одну из которых нас всех и пригласили. Поднявшись по лестнице мы очутились в другом коридоре, а вскоре зашли в саму ложу. В целом я не заметил ничего особенного, тот ж красный бархат, оркестровая яма, сцена, ложи и нижний зал. В той же Мариинке, например, намного красивее. Здесь же все как-то слишком просто, ну, будем надеется сама опера не будет столь же пресна.

И вновь мне пришлось подавать руку Лейле дабы помочь её сесть. Всего в ложе было семь небольших креслиц, но одно из них пустовало, а я и не стал спрашивать для кого оно. Надо будет, сами расскажут. Вскоре к нам в дверь постучались и один из служек принес очки-амулеты, заменявшие театральные бинокли. В ложе снова заструился привычный для благородных диалог, казалось что недавний конфликт был забыт, но я чувствовал некую негативную энергию источаемую Германом. Вообще я стал монго тоньше чувствовать то, чего раньше не замечал и буквально сезон назад мне пришлось признать правоту Добряка. Наставник был прав когда разделял два потока — энергию Мира, используемую мага и энергию Жизни, которую мы пользовали для своих техник.

Каждый из этих потоков я ощущал по разному. Мировая была для меня как нечто эфемерное, неосязаемое. Как легкое дуновение ветерка в жаркий летний день, как первый лист, сорвавшийся осень с еще зеленого дерева. Мировая энергия была чем-то что пронизывало все, но при этом она старалась «обтечь» меня и, как я понял, это было связанно с тем что частично я не являюсь частью этого мира. Получается что мой резерв мизерен не потому что я слаб, а потому что мир не принимает меня, он не доверяется мне.

С другой стороны энергия Жизни. Это был ревущий фьорд, пробивающий себе путь через тающие льды и размывая их он усиливался с каждой секундой. Это было яростное пламя, пылающее глубоко в груди, оно согревало, но стоило чуть ослабить заслонку, могло и обжечь. И здесь я тоже дошел до сути. Я смог стать Тенью в столь позднем возрасте не из-за скрытых талантов, а только потому что в одном теле томиться жизненная энергия двух существ. Так что все как я и сказал — мне понадобилась полгода сидения в библиотеке чтобы докопаться до сути своих возможностей, вот только в магической практике это не помогает мне ни на йоту.

— Что на тебя нашло? — прошептала Лейла, когда разговор стал затухать одновременно с гаснущим светом.

— Понятия не имею, — что-то я сегодня вру и не краснею. — Кажется дает о себе знать моя будущая профессия.

— Не будешь сдерживаться и никакого будущего не будет.

— Туше.

Тут зал погрузился во мрак и мы замолчали. Нацепив очки каждый сконцентрировался на сцене. На площадке, обставленной в готическом стиле, появились первые действующие лица и через мгновение зал заполнила вязкая как цветочный мед музыка. На сцене все прибывало, и не только людей, пели и гномы и эльфы, что самое удивительное некоторые арии пели и темные и лесные ушастые. Появилось даже несколько орков, своим грубым голосом буквально взорвавшие мои уши, но народу нравилось. Первый акт идет ровно час, затем четверть часа на антракт, это значит что у меня будет всего двенадцать минут для выполнения задуманного, ну пока я могу насладиться оперой, ведь все приготовления уже сделаны, и письмо дожидается адресата.

Само произведение не отличалось особой оригинальностью, во всяком случае для меня, человека который в театрах провел столько времени, что впору было называться ценителем.