Рождённый из слизи и Тьмы - Марина Ночина Страница 15

«Как славно, — подумалось мне. — Что ж не нашёл-то?»

Я, походу, все эти полгода провёл в виде слизи, сидя в канализации. Там искать побрезговали?

Отчего-то накатила злость, но я смог себя сдержать. Парень не виноват в этом. Вон какой радостный, что встретил меня. Того и гляди начнёт подпрыгивать и хлопать в ладоши.

— Полгода… — тихонько проговорил я, мысленно обращаясь к памяти Каина. Когда не надо, всякая фигня из его памяти всплывала сама, а в нужный момент, как назло, ничего не вспоминается. — Мне надо было… подумать.

— О! — Обрадовался парень. — Это дело правильное. Милана давно говорила, что тебе пора взяться за ум.

— Маркус! Не начинай! — Само собой вырвалось у меня. Я ещё и поморщился, да так лицо скривил, будто литр лимонного сока выпил залпом.

— Но ведь Милана оказалась права, говоря, что ты рано или поздно доиграешься.

Мысленно вздохнул. Я бы вспомнил, приятель, что там говорила Милана, да проблема у меня с чужой памятью. Но вида подавать нельзя. Хорошо хоть имя твоё вспомнил и то только потому, что, походу, ты часто читал Каину нотации.

Ты мне точно не враг, парень. Возможно даже друг.

Лучший друг — внезапно пришло понимание.

Вот это хорошо. И одновременно плохо. Если они с Каином были лучшими друзьями, то этот кровосос отличный источник информации и одновременно он же и может раскрыть, что я не Каин. Морда и тело то, а вот мозги тут от другого комплекта.

— Было и было, — отмахнулся я, стараясь не показывать своей взволнованности, и спросил: — Сейчас же Архонт больше не злится?

— Поди его разбери, — пожал плечами Маркус. — Ты чего вообще так вырядился?

Я опустил голову и осмотрел себя. На мне был всё тот же рабочий комбинезон служителя канализации.

— Надо было, — буркнул я. — Ты сам откуда такой красивый?

О! Это не от меня вопрос, память Каина подкинула. Видимо, вампиры так одеваются по какому-то поводу.

Левая бровь Маркуса выразительно приподнялась и изогнулась. Кажись, я всё же ляпнул что-то не то.

— Только не говори, что опять забыл? Я думал, ты здесь сидишь… — Заговорил парень, но не стал договаривать. Посмотрел на меня пару секунд, тяжко вздохнул и закрыл лицо ладонью. — Каин, высший тебя задери! Милана тебя точно убьёт.

— Да что я забыл? — Не выдержал я. Сердце забухало в груди, у меня внутри всё в момент похолодело от ужаса.

— У Миланы сегодня день рождения.

— Вот же! — Выдохнул я в ответ. Всего-то! А я так перетрусил.

Но тут мне пришла подсказка от памяти Каина, как в том году я чуть не опозорил некую Милану, заявившись на её праздник бухим в сопли и с парой продажных девок.

Это как вообще надо было умудрится так нажраться? Вампиры почти не пьянеют.

Как Архонт после этого гонял Каин… Как не прибил только?

Я же не только Милану чуть не опозорил, но и его. Хорошо, слуги успели вовремя доложить деду и Каина перехватили.

Да кто вообще эта Милана?

Мать, сестра? Или девушка?

Я похолодел ещё сильнее. Если девушка, то эта точно поймёт, что я не тот, за кого себя выдаю. Надо держаться от неё подальше.

— Маркус, сделай вид, что не видел меня, а? — Жалобно попросил я. — Мне нужно ещё пара дней тишины.

Парень насмешливо хмыкнул.

— Я-то сделаю, но ведь учует. Хотя… — он внимательно осмотрел меня с головы до ног и принюхался, — запашок от тебя тот ещё, может и не почует. Ладно. Попробую от неё прятаться всю ночь. Но с тебя рассказ, где пропадал. Ты ведь не умеешь жить тихо, а ту тут полгода, ни слуха, ни духа. Мы реально волновались.

— Обещаю, — облегчённо выдохнул я.

— Ладно, — улыбнулся парень и хлопну меня по плечу. — Мне пора бежать, а то опоздаю. Увидимся. Рад, что ты вернулся, — сказал он и, не прощаясь, спрыгнул с крыши на мостовую, быстрым шагом направившись на другую сторону площади.

А я поспешил домой. Если где-то рядом сходка кровососов, я могу нарваться ещё на кого-нибудь и боюсь, что так просто уже не отбрехаюсь.

Вернувшись домой, долго метался по комнате, стуча себя по голове — надеялся таким образом заставить память Каина работать.

Наверное, со стороны выглядело глупо, а вот мне было не до шуток. Если здесь целый клан или сообщество кровососов и я, то есть Каин, в этом сообществе был этаким нестабильным элементом, заводилой и балагуром, и тут он внезапно становится тихим и мирным… Это может вызвать подозрение.

Или, ссылаться на то, что я всё осознал после последнего раза? Ну, после того, как меня размазали? Кто бы это не сделал.

Может, тот самый Архонт? Дед, значит? Судя по всплывающим при упоминании этого имени воспоминаниям, гонял тот Каина часто и жёстко.

Ну же, память! Я вновь заколотил себя кулаком по лбу.

Что делать?

Оставшееся время до рассвета я думал. Сна ни в одном глазу, есть тоже не хочется.

Последнее меня так же напрягало. Нужно разобраться с режимом питания, иначе я могу и дальше набрасываться на прохожих помимо своей воли. Видимо, телу виднее, когда оно проголодалось, а мозг отчего-то не получает сигнал о голоде.

Думаю, это связано с тем, что тело вампирское, а разум человеческий, то бишь мой и они ещё не совсем… объединились, синхронизировались — не знаю, как это правильно назвать. Я в крови не нуждаюсь, а обычного голода тело кровососа, скорее всего, не испытывает, или испытывает, но в меньшей степени. Вот и получается, что, когда голод доходит до критической отметки, тело берет решение этой проблемы в свои руки.

Однако, не стоит исключать возможное нахождение Каина в моём разуме. Вдруг, он всё же пытается перехватить контроль?

Одно радует — я не преступник. Иначе бы Маркус не был бы мне так рад, а сразу попытался скрутить.

Утром вновь сходив на рынок, прикупил нормальной одежды. Деньги теперь у меня были благодаря ночному разбою.

Боялся, торговцы будут коситься или сдадут протекторам, по факту же до меня никому не было дела. Всем нужны были только мои деньги.

Долго ходить не стал. В первой же лавке купил прочные штаны из тонкой замши с кожаными вставками на коленях и внутренней стороне бедра, чёрную рубаху на завязках и кожаную куртку.

В лавке напротив приобрел высокие сапоги с пряжками на тонкой ребристой подошве — удобные, словно шили прямо по моей ноге, и добротный ремень. За эти две вещи отдал больше всего — целых четыре злата