Нужна ли пенсия коту? - Арсений Козак Страница 15

так случилось, что и сам Никита вроде бы изменился. Словно подменил его кто. Озлобился, остервенился. Порки на конюшне, а то и на всеобщем обозрении, стали обычным явлением. Девок начал в терем водить да насильно к сожительству принуждать. Называл это «отбором невесты», вроде как жену себе так он ищет. А потом вдруг бросил с девками чудить и потребовал всем целомудрие блюсти.

Оказалось, что с Болотником Никита заключил договор: каждый год жертвовать ему одну девственницу, а за это из топи выйдет другая речушка, Истопница. По другой стороне деревни. А коль договор нарушен будет — снова засуха нагрянет да с пожарами страшными, и тогда уже выжить никто не сможет.

Вот так и появилась эта самая Истопница. Ну, тогда меня прабабка сюда и направила. Я ж только-только подрос к тому времени и ещё не у дел был. Мне людишек жаль, не скрою. Я ж сам по натуре добрый, озорничаю, но так, помаленьку: бывает, соблазню какую дурочку, но насильничать — нет, таким не балуюсь. А чаще они, бабёнки-то, сами ко мне ходят со своими просьбами. Я их проблемы решаю, а взамен они меня благодарят. Никто недовольным отсюда не уходит, это точно«, — Баламутень пошленько захихикал, заканчивая свой рассказ.

А я задумался. Значит, Чернава, моя одноклассница Оксанка — морская дева? Что за чушь! Просто дали в своё время какому-то крестьянину или даже самому помещику фамилию в честь реки — вот и вся загадка. Или в роду у Оксанки в тот период, когда стали людям фамилии присваивать, предок попался чернявый. Ну, или кто-то был крепостным и при помещике выполнял чёрную работу — таких слуг, вроде, тоже «чернавками» называли. Вон, даже у Пушкина в «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях» Чернавка упоминается. С большой буквы, между прочим, значит, имя такое у девки или старухи было.

Интересно, к какому же роду — дворянскому или простолюдинам — её предки принадлежали? Судя по утончённым чертам лица — к дворянскому. Может быть, она даже потомком графов каких является. Если жива ещё, конечно. Ей же тоже, как и мне, семь десятков стукнуло. А когда война началась, она ж на Украине жила. Несладко им там пришлось, ой, как несладко... Не по фильмам сужу — своими глазами видел...

Но поверить в то, что она девой морской была, тут уж дудки! Тем более дочь Владыки подводного царства звали Чернавой, а не Оксаной. Хотя... Ну ладно, давай, ты, следователь со стажем, ещё верить будешь сказкам прабабушки Баламутеня! Хммм...

А вот по поводу пропажи самой барыни Чернавы и её мужа Николая — тут вопросов множество. Да и про подмену их сына Никиты водная сущь оговорилась неспроста. Кажется мне, что тут в его сказке рациональное зёрнышко имеется. Я снова вспомнил портрет в светёлке. Там у барыча глаза были синие, а у Никиты нынешнего они цвета болотной жижи... Надо искать настоящих хозяев терема! И неважно, морская дева там пропала или простая женщина с мужем!

И в этот момент в моём мозгу вдруг прозвучали слова Оксанки: «Можешь помочь — помоги....» И так она их произнесла... просяще, жалобно, что у меня в висках даже застучало.

Конечно, я буду искать пропавших. Это не обсуждается. Но если поверить Баламутеню, вернее, своей версии о том, что Чернава местная и моя Оксанка — одна и та же девушка, то, выходит, она, уже будучи замужем, зачем-то переносилась через столетия в будущее, зачем-то помогала мне спасти батальон...

Только мысль о том, что Оксана может тоже находиться в этой реальности, меня... можно сказать, обрадовала. Я даже начал мысленно смаковать сцену нашей с ней встречи. Что я скажу ей?.. А она мне?..

Эй, Павлик Барков! Да ты, никак, фантазировать вздумал? Смешно в этаком-то возрасте. Ну да, сейчас, я забыл, у тебя в крови начинает тестостерон активно вырабатываться, он и забивает в мозгу клетки, отвечающие за логику.

Трясогузка

Мне показалось, что я уснул лишь на минуту. Но сон был, и какой-то... очень натуральный, как будто бы даже и не сон вовсе. Привиделась снова Оксана в тот момент, когда перевела меня через болото и секунду стояла перед тем, как исчезнуть, смотрела в глаза, в потом прошептала: «Помоги, если сможешь...»

— Эй, там уже народ собирается. Спектакль с жертвоприношением Болотнику начинается. Нам тоже надо подготовиться, — Баламутень достал свой пузырёк с зельем для превращения меня в кота.

Не очень хотелось оборачиваться, но идти было нужно, а в своём нынешнем обличии я мог привлечь внимание к своей персоне. Другого варианта, как снова становиться хвостатым и усатым, не имелось. На котейку, бегущего следом за толпой разряженных в лучшие одежды крестьян, никто внимания обращать не станет.

Возглавлял процессию барыч Никита. На расстоянии вытянутой руки от него шла Анастасия. Какая же она была красивая! Даже сквозь сарафан, спадающий от кокетки вниз широкими складками, угадывалось, что она стройна и сексуальна... Если честно, я чуточку стал ревновать её ко всем этим мужланам, шедшим следом и пускающим слюни, лапая её своими похотливыми глазёнками. Такого со мной уже давно не было... Лет пятьдесят — это точно. Ну, ладно, вру, не пятьдесят, а двадцать примерно.

Шли долго, где-то около часа. Я даже слегонца приустал. Бежать на четырёх лапах сподручнее, нежели же чапать на двоих своих, но с непривычки ступать по земле босыми ногами... то есть лапами мучительно: кожа на ступнях огнём горела.

Около болота народ разошёлся кольцом в цепочку по одному человеку. Никита взял длинный дрын и потыкал им в зелёный плотный островок среди серой жижи. Тот спружинил, пустив по поверхности круги волн. Болото в ответ ухнуло где-то вдали, потом метрах в трёх выпустило из глубины несколько крупных пузырей с газом.

— Пора, — произнёс барыч и легонько подтолкнул девушку вперёд.

Народ замер в ожидании. Несколько бабёнок захлюпало носом. Настя шагнула ногой на тот самый зелёный островок... Тот промялся чуточку вниз, но выдержал. Девушка сделала ещё один шаг, ещё... А потом наступила прямо в жидкое месиво. Сердце сжалось и забилось птахой, пойманной в силки! Только бы сработало колдовство Баламутеня! Только бы сработало!!!

Я зря нервничал. Пока всё шло по плану: Настя шла по болоту, как по обычной земле. Она чуточку приподняла руками платье, оголив щиколотки. Но даже они оставались чистыми: под тяжестью тела в болотную жижу девушка не погружалась ни на сантиметр.

Болотника же, видимо,