Надежда Мамаева - Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира Страница 16

Высвободившееся таким образом время Вердж решил посвятить своему проекту – голему. Задача-то не простая и на первый взгляд не имеющая никакого отношения к некромантии. Но в созданного собственными руками глиняного истукана Вердж безуспешно пытался заселить чью-нибудь душу. Благо неучтенных привидений в старых кладбищенских склепах хватало. Единственное, души в большинстве своем были специфические. Он перепробовал в качестве квартирантов глиняного болванчика и сущность одной экзальтированной особы, утопившейся от неразделенной любви (ох, и намучился тогда с ней), и скряги-гнома (вот кто бы объяснил Верджу, зачем бесплотному эфиру было торговаться с некромантом на золотой?), и неупокоенный дух дракона (при жизни ящер, оказалось, был тем еще затейником, предпочитая дамскому полу мужеский, и еще в момент попытки вселения начал подбивать клинья к некроманту). От последнего у Верджила остались самые прескверные воспоминания. Представьте себе ситуацию: вы уже хотите запихнуть маринованную утку в духовку, а «полуфабрикат» вдруг начинает с вами кокетничать и предлагает свидание под луной, расписывая при этом все прелести мужеложеских постельных утех. Поэтому о данной стороне своих экспериментов Вердж предпочитал не распространяться.

Сидя в лаборатории, сосредоточиться некроманту никак не удавалось. И текст рун будущего заклинания привязки выходил бессвязный, а местами и откровенно глупый. Мейнс еще раз убедился в поверье: если дело начинается легко, в середине обязательно ждет засада. В том году, когда утверждали темы дипломов, руководство академии легко дало добро на «големскую» тематику. Может, оттого, что не верили в ее реализацию и желали от души похохотать на защите над самоуверенным студентом? Хотя Вердж и был лучшим на своем потоке, но уж больно сложная тема была.

В голову некроманта, несмотря на попытку работы над дипломом, упорно лезли мысли об убийстве профессора, а думы порой материальны – в дверь кто-то постучал. Оказалось, вызывали на допрос.

Следователь – энергичный господин средних лет, с высоким лбом и самоуверенным подбородком, производил двоякое впечатление. С одной стороны, чувствовались в нем порода и амбиции, с другой – не было во взгляде проницательности и ума.

Его длинные тонкие пальцы выстукивали странный ритм, который даже у немузыкального Верджа уже вызывал только раздражение.

– Так ничего и никого подозрительного вы не видели? – наверное, в сотый раз спросил этот «гений» от сыска.

– Именно так.

Студент уже трижды в разных вариациях рассказал всю историю в целом. А уж сколько раз ему задавались наводящие вопросы – и не сосчитать. При этом следователя слишком уж сильно интересовало, где конкретно находилась иномирянка во время исполнения заклинания, да и вообще, как себя вела в той ситуации?

Ну не могли же они подозревать Арину. Или могли? Чушь какая! Особенно странным показались ему вопросы: «Как его подопечная реагирует на свое имя? Всегда ли отзывается?»

А потом Вердж почувствовал, как этот тип полез к нему в мысли. Амбициозный следователь не погнушался ради поиска ответов на свои вопросы использовать ментальное воздействие. Впрочем, это не помешало ему с размаха врезаться в блок Мейнса.

– Да кто ж ты такой?! – воскликнул менталист, потирая виски. – Да я ж тебя в тюрьму засажу за сопротивление властям!

– А у этих властей есть разрешение на доступ к моим воспоминаниям? – вкрадчиво поинтересовался Вердж.

Некромант ответ знал заранее – такое разрешение выдавалось только в том случае, когда выдвигались официальные обвинения. А пока нет никаких доказательств, то и ордера на применение ментального воздействия быть не может.

– Такими темпами оно скоро появится, – мстительно протянул дознаватель.

– У вас все? – как будто не услышав его, спросил Вердж.

– Да, можете быть на сегодня свободны.

Некромант в ответ презрительно сощурился и поспешил из кабинета проректора, где и проводился допрос.

До аудитории, где проходили занятия у Арины, Вердж добежал в самый короткий срок. Ему повезло – пара еще не началась, и он успел выловить девушку до того, как она зашла в кабинет.

– Но у нас же сейчас занятие! – воскликнул Дейн и потянул Рину обратно в аудиторию.

– Есть дело и поважнее, – ответил Вердж и потянул подопечную за другую руку за собой.

– Да что может быть важнее знаний! – не унимался Дейн.

– Есть кое-что, что тебя не касается, – прорычал Вердж.

И вновь рванул землянку за собой.

Рине не понравилась идея быть аналогом каната, а еще больше – то, что Мейнс даже не спрашивает ее мнения, словно она вещь. Она попыталась высвободить свои руки, резко дернув обоих будущих светил магии и буквально рявкнув:

– На месте стой, раз-два! Три-четыре, отпустили! – причем таким командным тоном, будто всю жизнь тренировалась.

На Дейна это подействовало, и он от неожиданности выпустил запястье Рины, но Вердж был неумолим. Он попросту подхватил бунтарку и закинул ее себе на плечо. На протест своей ноши (неугомонная колотила кулаками по спине некроманта, вися вниз головой) ответил с поистине буддийским спокойствием:

– Молчи, если хочешь жить, – тихо произнес он и вместо точки звонко шлепнул девушку по тому месту, которое любит собирать приключения, и пошел в сторону выхода.

– Ты чего творишь? Что за замашки неандертальца?

Вердж пропустил незнакомое слово, не заостряя на нем особого внимания.

– Если ты действительно хочешь оставаться и дальше в здравом уме и трезвой памяти, то я тебя сейчас спущу и ты молча сама последуешь за мной.

Хотя про незамутненный рассудок он, пожалуй, погорячился: вместо того чтобы и впрямь успокоиться, Рина взяла и укусила его. И без того сегодня многострадальное плечо теперь было украшено живописным следом от зубов.

– Вот же бешеная! – взревел Вердж. – Я ей жизнь хочу спасти, а она кусается.

После этих слов некромант постиг всю глубину выражения (хоть его отродясь и не слышал): «Переругать русского – это все равно что перекусать акулу».

Рина выразилась емко: всего четыре слова, но спаситель проникся. В заключение девушка выплюнула:

– Сам ты бешеный, – проворчала она обиженно. – Взял, потащил куда-то.

– Я же все объяснил…

– Да ничего ты не объяснил!

– Значит, пошли быстрее! На месте все расскажу.

Девушка, подозрительно прищурив глаза, спросила:

– На каком таком месте?

И посмотрела так, как будто и впрямь подумала, что он собрался с ней непотребства творить.

– Я же сказал, для твоего же блага все.

За столовой находился укромный уголок, правда, его малая популярность объяснялась просто – это была помойка.

– Зато нас тут точно никто не потревожит, – довольно улыбнулся Вердж.

Арина на всякий случай отошла чуть подальше от него.

– Так вот где ты откопал свою Алю.

Некромант посерьезнел и решил не тянуть – рассказал про допрос.

– Поэтому, чтобы твои мозги не превратились в кисель, нужно поставить тебе блок.

– Но разве они будут иметь право такое со мной проделать? – ошарашенно спросила Рина и зябко повела плечами.

– Нет. Но способ выкрутиться смогут придумать наверняка.

– Да с чего они вообще взяли, что я причастна? – недоумевала Рина.

Вердж и сам не знал.

– А ты умеешь ставить эти блоки?

Он умел, точнее, поставил только один, и то себе.

– Да, – уверенно заявил он.

Может, все четыре местных бога были на его стороне, может, просто ему везло, как утопленнику на половодье, но процедура прошла успешно.

Довольные и подготовленные к будущим неожиданным встречам, Рина и Вердж начали выбираться из этого укромного уголка. И все же к такому «подарку» судьбы никто из двоих готов не был – перед ними оказалась огромная змея. Огневеющая рептилия извивалась кольцами, петли которых находились в непрерывном движении, голова ее была приподнята над землей, а раздвоенный язык то исчезал, то вновь появлялся, словно пробуя страх людей на вкус. Ее немигающие глаза цвета балтийского янтаря с вертикальными зрачками гипнотизировали.

Змея угрожающе приподнялась, готовясь к броску.

Рина

Ромбовидная голова рептилии покачивалась, а из раззявленной пасти послышалось шипение. Я плавно, словно скользя по льду, отступала назад, не спуская взгляда с твари, вся чешуя которой буквально пылала огнем. То, что это не простая гадюка, было видно невооруженным глазом, но и вела себя эта представительница пресмыкающихся неестественно. За летнюю практику на биофаке, когда на долю нашей группы выпало распределение в несколько заведений (от спокойного и престижного местечка в РосПотребНадзоре и ЦЛАТе до вивария и ему подобных). Угодила я к милым хладнокровным тварюшкам в серпентарий. Насмотрелась на змей, как ползучих, так и двуногих. Я ведь у судьбы была в любимчиках и угодила аккурат помощником на «змеиную ферму» – вычищать террариумы. Первые пару дней боялась, когда проходила мимо стекол с гадюками и кобрами, извивающимися гюрзами и экзотическими тайпанами. А потом уяснила – меня к террариуму, где есть змея, не допустят. Только к пустому, из которого надо выгребать продукты жизнедеятельности рептилий. Тогда, помнится, ворчала, что не для того поступала на биофак, чтобы работать уборщицей для полозов, а сегодня, поди ж ты, пригодилось, хотя, лучше бы такого случая мне в жизни не представилось.