Гипнотизер в МВД: иллюзия правды (СИ) - Тыналин Алим Страница 16

— Хорошо, теперь значение, — тут же добавил я. — Задумай число от одного до десяти.

Рукой я изобразил семерку. Для меня, как в зеркале. Для Лиды — так, как она и должна выглядеть. При этом я пристально смотрел ей в глаза.

Сделал жест, опустил руку и сказал четким голосом:

— Любую цифру, кроме пятерки.

Почти стопроцентно Наварская выбрала семерку. Я подождал, пока она скажет:

— Все, выбрала.

Проницательно поглядел ей в глаза, как будто вскрыл череп консервным ножом. Потом сказал:

— Девятка треф.

Наварская заливисто рассмеялась.

— Ничего подобного! Вот ты и ошибся! Я тебя поймала!

Я сделал вид, что уязвлен. Досадливо спросил:

— А какую карту ты загадала?

Наварская продолжала Счастливо улыбаться. Как мало надо человеку для счастья.

— Я загадала семерку бубен. Вот так!

Я взял со стола и протянул ей лист бумаги. Лида взяла его и прочитала содержимое. Улыбка исчезла. Она подняла глаза на меня и изумленно спросила:

— Но как? Как ты это узнал? И после этого ты будешь утверждать, что не умеешь читать мысли?

— Что там написано? — Терехов подскочил к нам и выхватил листок у Лиды. Прочитал вполголоса: — «Я скажу, что ты загадала девятку треф, но это неправильно. На самом деле, ты загадала семерку бубен». Послушай, Ян, как ты сделал это?

Улыбаясь, я постучал себя по виску:

— Ловкость мозга и никакого мошенничества.

Белокрылова подала голос из своего кабинета:

— Эй, телепат, хватит отвлекать ребят от дела!

Наварская сокрушенно покачала головой. Терехов вернулся к своему столу. А я уселся на диванчик. Потом посмотрел на темноту за окном и улегся поудобнее. Наварская снова забарабанила по клавишам. Терехов смял мой лист и швырнул в корзину.

Стук клавиш раздавался на весь этаж. Сначала этот шум мешал мне сосредоточиться, но потом я освоился и забыл об окружающей обстановке. Я лежал на кожаном диванчике и вскоре стук клавиш даже начал меня убаюкивать. А потом я и вовсе уснул.

— Эй, Ян, ты что спишь? — кто-то тормошил меня за плечо. — Вставай, дело есть.

Я открыл глаза. Ого, в кабинете уже светло. Утро. Рассвет. Я что, дрых здесь всю ночь? И кто укрыл меня покрывалом?

Передо мной стояла Белокрылова.

— Поехали, Ян. Нам надо в Выборг. Срочно.

Я поднялся с диванчика и потянулся, хрустнув суставами.

— Выборг? Это еще зачем?

Белокрылова не хотела терять времени. Направилась к выходу.

— Пошли скорее, по дороге расскажу.

Я погрозил ей пальцем вслед.

— Ага, это ты укрыла меня! Поэтому убегаешь, стесняешься признаться. Все равно, спасибо. А то я бы замерз.

Михалыч ждал за рулем верного «Газика». Отъехав от ГУВД, мы забрали Аксакова из дома. Потом поехали за город, а оттуда в Выборг.

Белокрылова рассказала мне про банду налетчиков, использующих девушку для грабежа. Ее уже описали офицеры ВМФ. Их товарищ ушел с ней. Потом его труп с ножевыми ранениями обнаружили на одной из улиц города.

Еще один командированный, из Рязани, тоже рассказал про «ночную фею», заманившую его в ловушку. Только чудом он остался жив. На него напали парни с ножами.

Правда, его новая знакомая упомянула, что работает в магазине хозторга. Милиция начала разыскивать девушку через эту зацепку.

Вскоре похожую девушку обнаружили. Благо магазинов хозторга в Выборге раз, два и обчелся. Леер, так звали командированного, опознал ее по фото.

Она действительно раньше работала продавщицей. Ее звали Лена Кукушкина. Но недавно ее уволили по подозрению в хищениях. Доказать ничего не смогли. Просто выставили взашей из магазина.

Милиция хотела арестовать девушку. Но офицеры ВМФ не опознали ее. Сказали, там была другая. Тогда за Кукушкиной установили слежку.

В то же время по оперативным каналам в отделение милиции поступил сигнал. Упаковщица с Выборгского хлебокомбината Кириенкова Степанида переживает за племянницу, Яковлеву Люду. Она вроде связалась с подозрительными типами. Живут без прописки. Хвастаются, что недавно замочили моряка.

Упаковщицу пригласили в отделение. Допросили. Да, все верно. У нее есть такая племянница. Люда связалась с какими-то бузотерами. Как бы чего не вышло.

— Наверное, тетя переживала не зря, — заметил я.

Да, все верно. Яковлеву Люду уже вызывали на допрос. Но она молчит. Оказалась очень стойкая. Ничем не напугаешь.

— Да ладно, — сказал я. Что-то здесь не так и не складывалось в ясную картинку. — Неужели так и не можете ее ничем взять? Я не могу в это поверить.

Но оказалось, что дело не только в том, что Яковлева не хочет говорить. Во время задержания она упала в обморок. И сейчас говорит всем, что никого не узнает и ничего не помнит. Вызванный врач долго осматривал ее и разговаривал, но пока что так ничего и не мог подтвердить окончательно.

Есть еще один отличный криминалист, судебный медик, он тоже мог бы осмотреть Яковлеву, но он сейчас в командировке в Таджикской ССР. Другой врач, тоже эксперт, сотрудничающий с милицией и не раз дававший заключение, сейчас и сам приболел.

Короче говоря, нет никого, кто мог бы оценить степень лживости задержанной. Подходящий врач будет только через сутки, а милиция хочет поскорее задержать налетчиков.

Кстати, они уже успели организовать засады с приманками для бандитов. По Выборгу ходили подставные жертвы грабежа, только вооруженные и готовые к отбору, но пока что все безрезультатно. Бандиты как будто поняли, что на них ведется охота и залезли на дно, не высовывались.

— И что вы хотите от меня? — спросил я. — Чтобы я вывел эту Яковлеву на чистую воду? Неужели ради такого пустяка меня подняли с постели в такую рань? Я так понимаю, скоро меня будут возить в ясли, чтобы разобраться, хочет Мага кушать кашу или нет, а то ведь она может и обманывать.

Белокрылова обернулась с переднего сиденья и посмотрела на меня.

— В этом деле важна быстрота, — сказала она. — А мы опаздываем. Если эти сволочи разбегутся, узнав о задержании Яковлевой, то мы их будем потом искать по всему Союзу. Жестоких людей, способных, чуть что, пускать нож в дело. А зачем нам это? Нам и другим советским гражданам, которых они могут пока делиться или убить?

Ладно, чего уж там. Я проворчал еще немного и умолк. Надо, значит надо.

Когда мы приехали в Выборг, обнаружилось, что пасмурная погода, стоявшая все эти дни, на некоторое время сменилась солнечной. Яркие лучи солнца заливали водоем на берегу городка, казалось, что теперь всегда будет тепло и уютно.

Мы сразу поехали в отделение и вскоре к нам привели Яковлеву для беседы. Правда, перед этим я попросил дать по ней анкетные данные, чтобы узнать правдивые факты ее биографии. Здесь были сведения об учебе, стажировке, других местах работы. Семье и адресе. Мда, негусто, но работать можно.

— Ну, здравствуй, Люда, — сказал я девушке. — Давненько не виделись с тобой.

Яковлева оказалась низкорослой и плотного телосложения. Руки и ноги короткие, хотя сложена пропорционально. Лицо довольно привлекательное, но немного грубые и толстые черты лица. Она вгляделась в меня и отчаянно замигала.

— Кто вы? Я вас знаю? К сожалению, я ничего не помню. Даже то, как меня зовут.

Я взял ее за руку и пощупал пульс. Не сказать, что все в порядке. Пульс неровный. Это может быть как признаком лжи, так и признаком болезни и воспаленной работы мозга. Становится понятным, почему врач не мог сразу определить, симулирует девушка амнезию или нет.

— Я твой давний товарищ. Я уже давно знаком с твоей тетей, Степанидой Геннадьевной. Ты помнишь о ней?

Яковлева снова замигала. Свободной рукой взялась за шею, потерла ее. Ага, ну вот это уже другое дело.

Коротко говоря, руки — это отличный показатель выявления лжи. Как я знал из практики, в большинстве случаев, когда человек держит себя за шею — это признак несомненной лжи. Он в буквальном смысле пытается заставить себя не проговориться.

Так, понятно, упоминание о семье уже дает плоды.