Флибустьер (СИ) - Борчанинов Геннадий Страница 16

Ещё серьёзно ранен оказался Кристоф, ему разрубили предплечье до самой кости, и тут я уже не ручался за благоприятный исход. Я, конечно, продезинфицировал рану и заштопал его по всем правилам, но сразу предупредил его, что, возможно, пойдёт гангрена. Пусть молит Бога, чтобы гангрены не случилось. Я до последнего откладывал самую частую операцию семнадцатого века — ампутацию конечностей, зная, что блевану от одного только вида.

Легко раненых я даже не считал, почти у всех были синяки, мелкие порезы и царапины, и у меня в том числе. Возиться с ними оказалось муторнее всего, многие просто приходили за чаркой рома, зная, что я использую его для дезинфекции. Таких я стал заворачивать на самые тяжёлые работы, и ручеёк раненых быстро иссяк.

Убитыми мы потеряли троих. Оботе не повезло оказаться на пути пушечного ядра ещё до начала абордажа, Клоду пробили голову, Пьеру, новичку-адвокату, пуля попала в шею, и он долго истекал кровью, хрипя и умоляя нас помочь ему. Помочь не мог никто. В итоге всех троих зашили в парусину и сбросили в морскую могилу с пушечным ядром в ногах.

Но больше всего времени мы угрохали на погрузку трофеев. Раз уж нам не удалось захватить наиболее ценный груз — вино, то мы забирали с брига всё, что не приколочено к полу, а что было приколочено — отрывали вместе с гвоздями. Куча трофеев росла и множилась, трюм постепенно забивался награбленным. «Лилию» фактически разбирали на запчасти.

В капитанской каюте всё-таки нашлось несколько бутылок злосчастного вина, которые капитан, видимо, припрятал для себя любимого. Эти бутылки разбивать я уже не стал, а велел отнести в кают-компанию. Разделим на всех. Ещё там нашлись приборы, а самое главное — подзорная труба, плохонькая и мутная, но рабочая. Для меня, далеко не самого зоркого в нашей команде, это был настоящий подарок, и я решил, что смогу её разобрать, отполировать линзы и сделать из неё верную помощницу моряка.

Журнал я немного полистал, но не нашёл ничего интересного. Разве что запись о том, что вино должно было уйти аж в Канаду, слегка меня развеселила. Попьют берёзовый сок вместо бургундского, ничего страшного, не переломятся.

Наконец, когда от «Лилии» остался фактически голый корпус с крысами внутри, корабли расцепили, такелаж распутали, а Клешня топором пробил бригу днище. На «Орионе» поставили паруса, а «Лилия» медленно погружалась под воду, пуская пузыри и закручивая бурные водовороты, словно пытаясь утащить кого-нибудь вместе с собой.

Топить бриг было жалко. Но другого выхода я не видел, иначе мы просто не дойдём до берега, а если дойдём, то крайне медленно и неуверенно. И теперь я стоял на корме «Ориона», вглядываясь в опускающиеся под воду стеньги, а крепкий южный ветер тащил нас вперёд, к проливу между Кубой и островами Инагуа. Возвращаться на Тортугу мне не хотелось, лучше сбыть награбленное где-нибудь в другом месте, где никто не станет задавать лишних вопросов. Например, на Багамах, на острове Нью-Провиденс, где обитали британские колонисты. Главное, спустить французский флаг с лилиями до того, как мы покажемся на рейде английской колонии.

Для меня это вообще казалось удивительным, что Англия и Франция воюют в колониях, мне казалось, тут всем скопом грызут только Испанию, пытаясь свалить этого колосса. Но нет, грызлись все со всеми. Конкретно в этот момент Франция и Голландия были в союзе против Англии, а война шла сразу в трёх частях света, в Европе, Африке и Вест-Индии. Благо, название у «Ориона» было международное, не какой-нибудь «Сен-Дени», «Сан-Сальвадор» или «Роял Чарльз», а флаг я могу вывесить любой, хоть национальный, хоть флаг партии любителей пива.

Но в первую очередь нужно было сделать чёрный флаг. Как полагается, с черепом и костями, чтобы каждый, кто видел его на горизонте, дрожал от страха, зная, что это капитан Грин идёт по его душу. Правда, единственной чёрной тканью на корабле были только мои рубашки, и перешивать их на флаг я бы не дал.

— Ура! Девчонкам за пять денье! За пять денье девчонки! — матросы грянули шанти резко и внезапно, так, что я вздрогнул и обернулся, оторванный от собственных мыслей.

Будто бы и не было никакого сражения, абордажа и рек крови. Весёлая песня гремела над морскими волнами, и я невольно улыбнулся тому, как легко парни отпускают все невзгоды. Нехитрый текст повторялся с незначительными отличиями, с каждым куплетом девчонки становились всё дешевле и дешевле, но подпевать я не стал, хотя мог. Ограничился тем, что несколько раз стукнул кулаком по фальшборту в такт с песней.

— Ура девчонкам за два денье! — в хоре басов и баритонов раздался тонкий голосок Андре-Луи, и я тут же помрачнел.

Малец меня, конечно, спас, но он нарушил прямой приказ оставаться внизу. А это, определённо, залёт. Пацан благоразумно держался от меня подальше, не показываясь на глаза в надежде, что я забуду про его мелкий грешок.

— Андре-Луи! Бегом ко мне! — рявкнул я.

Парнишка оторвался от своих дел и быстрым шагом подошёл ко мне, заинтересованно глядя мне прямо в глаза. Никакого страха он не выказывал, спокойно улыбаясь.

— Капитан? — произнёс он.

Я оглядел его сверху вниз, малец где-то уже успел раздобыть рубаху с чужого плеча, которая висела на нём мешком, но всё равно смотрелась куда лучше, чем его старые лохмотья. Видимо, кто-то поделился трофеями с «Лилии» или отдал свою старую.

— Думал, я про тебя не вспомню? — хмыкнул я. — Вы нарушили приказ, месье... Как вообще твоя фамилия?

— Не знаю, у меня нет фамилии, — пожал плечами он.

Часть про нарушение приказа он пропустил мимо ушей.

— Ладно, неважно. Но мой приказ ты нарушил, — сказал я. — Так что ступай к месье Гайенну, бери ведро, щётку и начинай драить палубу, чтобы блестела, как у кота яйца.

Андре-Луи тяжко вздохнул, опуская плечи, начал разворачиваться, чтобы уходить, но я его остановил.

— Стоять. Понял, за что? — спросил я.

— За то, что вышел... — ответил он.

— А отвечать как надо на полученный приказ? — добавил я.

— Да, капитан... — тихо ответил Андре-Луи.

— Всё, иди к боцману. Драишь до конца вахты, — сказал я.

В конце концов, он должен был понимать, на что идёт, проникая на пиратский корабль. И всё-таки, долго сердиться я не мог, особенно после того, как он меня спас от смерти, я чётко осознавал, что капитан «Лилии» прижал меня к стенке и ему оставалось сделать всего один точный удар.

Я проследил за понурым юнгой, убеждаясь, что он действительно пошёл выполнять приказ, а сам достал из ножен палаш. Самое время поупражняться с оружием. Я чувствовал, что это мне пригодится, и не раз.

Глава 17

Разрозненная цепочка Багамских островов появилась на горизонте, выплывая из туманной дымки, словно караван верблюдов посреди Аравийской пустыни. Был прохладный вечер, свежий ветер наполнял паруса «Ориона», разрезающего форштевнем невысокие зеленоватые волны, и белая пена рассыпалась холодными брызгами. Куба тянулась далёкой серой полоской вдоль левого борта, но мы благоразумно держались подальше от испанских владений.

И даже несмотря на то, что Багамы были уже близко, плыть нам надо было ещё прилично. Остров Нью-Провиденс и городок Чарльстаун, основанный там британцами, лежал чуть северо-западнее, в удобной естественной бухте, защищённой от всех ветров. Я рассчитывал, что мы придём туда аккурат к рассвету.

— Капитан! Андре! — из-за двери раздался голос Шона.

Я как раз закончил записывать в судовой журнал всё произошедшее за день, включая полную опись добычи.

— Заходи! — крикнул я.

Дверь в каюту приоткрылась, и на пороге показался ирландец. Он просунул голову внутрь из-за двери и широко улыбнулся.

— Мы это... Накрыли там, в кают-компании... Айда с нами? — спросил он.

— Ну, тебе меня уговаривать не придётся! — хохотнул я, захлопнул журнал и поднялся из-за стола.

Я как раз пропустил ужин, заработавшись в каюте. Поначалу писать пером было непривычно и неудобно, но я быстро приноровился и с головой погрузился в работу, а теперь, пожалуй, можно было и отдохнуть.