Блаженный. Князь казачий! (СИ) - Калинин Алексей Страница 16

Ладно, вернёмся к нашим баранам, то есть ко мне, сестре, отцу и матери. Первое, а почему я не помню мать? Вот сейчас порылся в воспоминаниях, но помню только смутный образ, ласковые, тёплые руки, милый голос и почему-то глаза, а вот само лицо никак не проявляется? Почему? Отца помню чётко, а мать нет. Странно это, странно это…

Сестра. Сестру помню. И маленькой и уже ставшей постарше, а последнее воспоминание, как она меня защищает от старшего брата. Костя надавал мне лещей, я как обычно спрятался в домике, укрывшись руками и сжавшись в комочек, но тут влетает сестрёнка и оттолкнув Костю, закрывает меня собой. Брат только смеётся, называя меня ничтожеством и мелким придурком, а сестру голоногой крестьянкой. Входит старшая сестра и отвесив подзатыльник Косте, выгоняет его, после чего просит нас на него не обижаться и не обращать внимания на его слова. Наташа добрая и всегда нас жалела, особенно меня. Говорила с грустью, как так получилось, что такой солнечный и ясноглазый мальчишка, вдруг остановился в развитии. Она конечно говорила по другому, но тогда я этого не осознавал, воспринимая всё вокруг, как сказку, а вот теперь мне многое становиться понятным. Кажется я знаю, почему остановилось моё развитие, есть в моей памяти одно весьма неприятное воспоминание связанное, как раз с графиней Строгановой, кажется мадам приложила свои грязные ручки к моим проблемам? Ничего-ничего, как говорится — Аз воздам. Каждому вернётся по делам его…

Интересно, а за что получается нас боги наказали? Что-то я не совсем понял последний вопрос мужиков? Они считают случившееся с родом наказанием богов? Как тут у них интересно! И за что же нас наказали?

Тут, как раз, обрывая мою мысль влетела Катерина, а следом за ней атаман с остальными казаками и все уставились на меня с немым вопросом в глазах. Показав им жестом садиться, ненадолго задумался. Начинать истерить я не буду, и не нужно, да и не мальчик я давно. Хотя мальчик, хи-хи, опять забыл про здешний свой возраст. Я невольно улыбнулся и тут вдруг обратил внимание на общий облегчённый выдох, последовавший и от казаков и от мужиков и даже от Катерины.

— Ну и что вы мне скажете мой дорогой брат-атаман и ты госпожа лейб-медик на услышанную мной, почему-то от мужиков, новость о своей матери? — уставился я пристальным взглядом на атамана Кравченко и Катерину.

— Разве это что-то меняет? — спросил атаман.

— Абсолютно всё и в корне — раздражённо ответил я — Мне не хватало мотивов поступков моих врагов, а теперь всё сразу укладывается в стройную теорию. А скажи мне атаман — уставился я на того — Ты был близок с моим отцом? Вы дружили или просто плотно общались?

И вот тут атаман вдруг смутился и опустил глаза. Оба-на, угол — шоу!!! А я походу очень много-го не знаю?

— Говори атаман, хватит тайн! — потребовал я.

Атаман посмотрел на мужиков, потом на казаков, а потом перевёл взгляд на Катерину.

— Говори атаман! — твёрдо кивнула она — Всё равно он до истины докопается…

— Э-хе-хе! — грустно вздохнул Елисей Васильевич — В общем Ляксандра, дядька я твой троюродный, такие дела. Мамка твоя из свободных крестьян была, Марфа Дормидонтовна Сизикова-Долганова. Род сей старинный и ещё пятьсот лет назад был боярский, но попал в опалу к тогдашнему царю, был почти полностью уничтожен. Остатки его спрятались тут, объединив в себе всех выживших бояр из двух родов Сизых и Долгих, став одним родом. Они постепенно стали купцами, мастерами, ремесленниками и крестьянами. Об том кому надо знают и холопить род не дают, да и не дадут им. Если попробуют тут так полыхнёт, что мало не покажется. За пятьсот лет тут все переженихались друг на друге, да и если честно чистых крестьян тут не так и много, тут и до того беглых дворян и бояр было богато, а уж после того исхода пяти боярских родов за Угрюм-камень, стало совсем богато. Мы о том знаем, мужики о том знают, а другим незачем.

— Прекрасно — соскочил я и стал мерять шагами помещение — Прелестно, просто прелестно…

— Да ты не журись Княже — заговорил один из мужиков — Нам про тебя всё ведома и мы все за тебя горой, тем более после твоего известного вояжа по крепостным дворам. Ты ведь тогда не знал ничего и первое что спрашивал у крестьян, какая им требуется помощь. Поверь Князь, люди это оценили и тебя зауважали, а когда обчеству все доставили, что попросили, то и загордились своим Князем. Оттого и люди к тебе охотно пошли работать и трудились мы на совесть. Посмотри какие городки-крепости соорудили в рекордные сроки? Да и многому у тебя наши мастера научились, да и ты сам не брезговал своей волшбой мужикам помочь, приходил по первой просьбе и ел с нами из одного котла и руку нам пожать не стеснялся, как некоторые — он зыркнул в сторону казаков — И про то, что в тебе наша кровь бежит, все наши знают. Ущербу в том мы твоей чести и достоинству не видим, потому как Сизые и Долгих были старшие боярские роды, мы ещё при царе Атилле служили воеводами и сокольничими. Были наместниками и ближниками, за то нас новое боярство и ненавидело, за то нас оболгали и под топор подвели. Грамоты на боярство у нас все в целости и сохранности, если потребуют подтверждения, мы согласны их предъявить Императору.

— Назовись полным именем — потребовал я.

— Годимир Дормидонтович Сизиков-Долганов — гордо выпрямился мужик — Я родной брат твоей матери.

— Ахренеть! — сел я в удивлении на что-то — А какого ты молчал?

— Хотел вблизи на тебя посмотреть — улыбнулся дядя — Оценить врут про тебя али нет?

— Оценил?

— Да Князь — кивнул дядя — И горжусь, что у меня такой замечательный племянник.

— А остальные? — кивнул я на оставшихся мужиков.

— Пусть сами представляются… — усмехнулся дядя.

Я перевёл вопросительный взгляд на ближайшего мужика.

— Рябушинский Ярослав Анегович из рода Псковских бояр Рябых.

— Изослав Бориславович Кыштымский из дворян Слабодожских.

— Яромир Годунович Дмитриев из рода Князей Дмитровских.

— Борислав Олегович Кажедуб из волхвов Онежских.

— Глеб Олегович Бориспольский из рода Князей Гедыминычей.

По мере звучания имён, моё лицо принимало всё более охреневшее выражение. Мужики⁈ Вот эти вот бородачи в простых славянских рубахах? В сапогах и кесарях из звериных шкур, простые русские мужики? Хрена там! Все как на подбор из древних родов, да ещё и Княжеских, да ещё и дальняя родня правящей фамилии. Да ещё и волхвы, я в шоке ребята…

Я сидел смотрел на мужиков и казаков, какие они теперь нафиг мужики? Блин!!! И как мне к ним теперь обращаться? Так, надо выяснить этот вопрос раз и навсегда и больше к нему не возвращаться. С чего бы начать? Ох житие мое…

— Дело приняло совсем не то оборот, который я ожидал и в свете вновь открывшихся обстоятельств, ответьте мне ратники на вопрос, какое ко всему имеет отношение графиня Строганова?

— Ратники? — встрепенулся атаман.

— Ратники? — уставились на меня мужики.

— Точно — изобразила рука-лицо Катерина — Ратники! Как-же гениально просто… — и расхохоталась — Ну что съели князья да бояре? Скушали воеводы да атаманы? — хохотала она — Вы годами судили да рядили, что да как, а мальчишка за пять минут решил проблему. Ой Сашенька, дай я тебя расцелую… — и никого не стесняясь, трижды поцеловала меня в губы.

— Да племяш… — расстроено покачал головой дядька Годимир — Рота! И ведь на поверхности лежало… — расстроенно махнул он рукой.

— А ты не кручинься Годимир — одобрительно улыбнулся мне Глеб Олегович Бориспольский — Парень то голова, радоваться надо, а ты грустишь?

— Да я отчего грущу — прижал руку к груди дядька — Что мы остолопы сами до такого не додумались…

— И ведь правда Глеб, на виду всё было, а никто в том направлении не подумал — поддержал его волхв и посмотрел на меня — Светлая твоя голова Князь, дай боги тебе ума и здоровья побольше!

— Благодарю! — прижал я руку к сердцу и поклонился — Только может и мне растолкуете, а то я что-то заблудился, мы одно и тоже имеем в виду?