Иван Охлобыстин - Магнификус II Страница 17

– Я буду скучать, – на прощание сказал Второй девушке. – У нас редко встретишь барышню с такой ясной жизненной позицией.

– А я просто буду скучать, – призналась Наола, махнула рукой, и волки понесли путешественников по лесной дороге прочь.

– Ты влюбился, человечек! – хохотнул скейвен, когда усадьба скрылась из вида.

– Может быть, – честно ответил ему Сергей, поправляя привязанный к спине посох.

– Не переживай, она тоже влюбилась в тебя, – успокоил его крыс.

– Откуда ты знаешь? – улыбнулся Второй, из всех сил стараясь сохранять равновесие.

– У меня двадцать детей, а может быть, уже двадцать один, – пояснил Шарскун.

– Будем надеяться, что ты прав, – крикнул Сергей и пятками ударил по бокам своего волка. Тот сердито рыкнул, но скорости прибавил.

Глава пятая

Через несколько часов этой бешеной скачки они выехали на открытое пространство. Вдали показались очертания какого-то города.

– Прааг, – вытянул вперед лапу скейвен, – мертвый город. Каждый камень в крови.

– Что здесь произошло? – спросил Второй, принюхиваясь. – Гарью пахнет.

– Битва. Большая битва. Хаос и люди, – рассказал Шарскун. – Много месяцев битвы. Все погибли.

– Тогда кто же победил?

– Смерть.

– И там никто не живет?

– Хаос нигде не живет, а люди боятся возвращаться сюда. Плохое место.

– Я гляжу, что в вашем мире мало хороших мест.

– Как сказал дручий, – намекнул на ночной разговор скейвен, – не мы создавали этот мир.

– Я помню, – вздохнул Сергей, соскакивая со спины волка на землю. – Так зачем мы туда идем?

– Там вход в тоннели, которые нас выведут к Наггароту, – напомнил своему забывчивому спутнику Шарскун.

– Теперь напомни, зачем нам в Наггарот и что такое Наггарот? – попросил тот.

– Наггарот – это другой город, там живут Темные эльфы. Рядом с Наггаротом бухта, где тебя заберет корабль и отвезет в земли Высших эльфов, а я получу свое золото и вернусь к своей семье, – терпеливо выдал ему всю информацию крыс.

– Говори мне почаще о том, что происходит, потому что еще несколько дней назад я продавал поддельные итальянские спальные гарнитуры свеженазначенному начальству из Санкт-Петербурга, и даже представить себе не мог, что окажусь здесь, в окружении благородных скейвенов, не менее благородных эльфов-убийц и прекрасных вампириц. Не говоря уже о такой чепухе, как тролли, драконы, мутанты и ездовые волки.

– Это не ездовые волки, – уточнил скейвен, – это волки-людоеды.

– Да! Мне они показались очень симпатичными.

– Все определяют условия игры, – философски заметил Шарскун. – Пойдем скорее, пока «ездовые» волки не вспомнили, что они не «ездовые» волки.

И они зашагали по дороге, со всех сторон поросшей только зацветающей нигеллой, по направлению к городу.

– Знаешь, как называют садоводы эти цветы? – кивнул на голубые цветки у обочины Второй.

– Как? – равнодушно спросил скейвен, не отрывая взгляда от приближающихся ворот города.

– «Девица в зелени», – сообщил Сергей.

– Очень полезное знание, – буркнул Шарскун.

Как только путешественники подошли к воротам, волки, доселе внимательно следящие за их передвижением, развернулись и размеренной рысью двинулись к лесу.

Город действительно оказался довольно мрачным: пустые улицы, темные проемы окон, много полуразрушенных зданий и царящая над всем этим нереальная тишина.

– Вход в тоннель там, в подвале одного из домов у городского рынка, – показал лапой скейвен и шагнул в сторону узкой улочки справа.

– Отлично, – пошел за ним Второй, на ходу продолжая увеличивать запас своих знаний о мире, куда его занесло. – Еще вопрос.

– Ну?!

– ДрагЛорд – это титул?

– Да. Титул и призвание.

– В каком смысле?

– ДрагЛорды умеют приручать драконов.

– Наола тоже умеет.

– Наола вообще странная штучка. С ней надо быть осторожнее.

– То же самое она сказала и про тебя.

– Почему?

– Потому что когда ты пьяный орал песни, банши тебе подпевали.

– Ничего странного, это были очень веселые песни, – тут Шарскун остановился и прислушался: – Т-с-с-с! Кто-то идет.

Спутники спрятались за угол здания и притихли. Через несколько минут мимо них проковыляла старушка с охапкой дров в руках. Они, стараясь не издавать никаких звуков, выглянули из-за угла ей вслед. Старушка добралась до перекрестка и намеревалась было зайти по ступенькам в один из домов, как зацепилась за кованый порог, пошатнулась и выпустила из рук дрова. Поленья раскатились по всему перекрестку. Старушка нагнулась и принялась на ощупь искать потерянные дрова. Судя по ее движениям, она была слепая.

– Пойдем поможем, – шепотом предложил Сергей.

– Ни за что, – ужаснулся скейвен, – в Прааге никто давно не живет. Я тебе говорил – все погибли.

– Значит, не все, – сам того не понимая, отчего-то заупрямился молодой человек, и пока Шарскун находился в замешательстве, вышел и обратился к женщине: – Может, я вам помогу?

Старушка вздрогнула от звука его голоса, но скоро успокоилась и ответила:

– Если можно, добрый мальчик.

– «Добрый мальчик», – зло прошипел на ухо Сергею Шарскун, – это может оказаться оборотень или еще чего похуже.

– Да пошел ты! – отмахнулся от него Второй и принялся собирать разбросанные поленья.

– Ты друг моего сына? – спросила слепая женщина и, не дождавшись ответа, сообщила: – Его пока нет.

– Нет, я мимо шел, – сказал Сергей, занося за ней в дом дрова. – А кто ваш сын?

– Симбо, – ответила старушка, – он все время на службе. Он библиотекарь. Скоро он придет. Он обещал принести молоко. Каша без молока пресная. Не говорите, что я выходила одна за дровами. Я его берегу, у него столько работы!

– Не скажу! – пообещал Второй, оглядываясь вокруг.

Помещение внутри на удивление выглядело довольно ухоженным. Горел очаг. На столе стояла серебряная посуда, на полках покоились какие-то съестные припасы в мешках. И на всем этом красовался один и тот же символ – что-то вроде зигзага со звездой посередине.

– Вы хотите есть? – спросила женщина, присаживаясь на скамью у стола.

Сергей оглянулся, увидел перекошенную от ужаса морду скейвена и отказался:

– Нет, я недавно поел. Я пойду, иначе меня будут ругать товарищи по работе.

– Спасибо тебе, добрый мальчик, приходи вечером, я тебя угощу вкусной кашей, – поблагодарила его старушка.

– Обязательно зайду, – пообещал Сергей и вышел из дома. Как только он оказался на улице, Шарскун крепко схватил его за руку и быстро потащил прочь. Только оказавшись на приличном расстоянии от дома, он прижал обеими лапами своего спутника к стене и зашипел на него:

– Ты очень глупый, очень глупый человек! Плохой товарищ по работе!

– Чего ты так напрягся-то?! – не понял тот. – Хорошая женщина. Больная. Чем она тебе не угодила?

– У нее везде знаки Тзинча! – зловеще объяснил ему крыс. – У нее на груди медальон со знаком Тзинча, поэтому ее здесь никто и не трогает. Все боятся Тзинча!

– Какого Тзинча? – не понял Сергей. – Фамилия сына такая?

– Клянусь Рогатой Крысой – ты самый глупый человек на этом свете, – наконец отпустил его скейвен. – Тзинч – главный бог Хаоса, страшнее него нет.

– Да ладно тебе, – попробовал его успокоить Второй. – Твой Зинч и Тзич нам только спасибо скажет, что его маме помогли. Она меня вечером на кашу приглашала.

– О нет! – опять глухо простонал Шарскун, схватил своего спутника за руку, потащил куда-то в подворотню, за грудой полусгнивших ящиков повалил на землю и зажал лапой рот. Тут и сам Сергей заметил, что на улице быстро стемнело, и под порывом ветра по мостовой взметнулись листья. Потом раздался раскат грома. Что-то большое двигалось по направлению к ним. Наконец он увидел самое странное существо, которое может себе представить человеческий рассудок. Дикая помесь птицы, паука и еще пары несовместимых существ шагало мимо них в сторону дома старушки. Поравнявшись с подворотней, в которой притаились напуганные спутники, существо остановилось, скрестило свои полукрылья-полуклешни и во мгновение ока превратилось в мужчину средних лет и плотного телосложения в длинном оранжевом камзоле. Впрочем, камзол только секунду был оранжевым, через мгновение зеленый окрас сменился бирюзой, потом золотом. Существо пригладило руками темные волосы и направилось дальше.

– Сейчас он дойдет до старухи, а та ему расскажет о «добром мальчике» – и нам конец, – прошептал оцепеневший скейвен.

– Тогда бежим?! – предложил Сергей.

– Очень, очень, – согласился крыс, и они со всех ног помчались к городскому рынку.

– Ищи дверь с двумя железными сапогами, – на ходу приказал Шарскун, когда они домчались до рыночной площади.

Сергей огляделся и, на свое счастье, тут же обнаружил дверь, над которой, позвякивая на ветру, висели два металлических листа, вырезанных в виде сапог.