Начало пути - Рафаэль Дамиров Страница 17

почерневшей крышей напоминал склеп. Вот и жилье гадалки. Я постучал в кованую дверь. Скрип проржавелых петель ворчливо ответил мне. В проеме появилась костлявая старуха в грязно-сером балахоне и кучей диковинных подвесок на шее и руках. На ее плече вертела головой старая взъерошенная ворона, с любопытством уставившись на меня единственным глазом.

— Чего надо? — прошамкала бабка.

— Ты городская гадалка? Будущее хочу знать...

— Два золотых, — отрезала старуха, пропуская меня внутрь.

— Дорого берешь, ну да ладно...

Я шагнул в дом, очутившись в полумраке небольшого зала с чадившими свечами. Запах жженого масла, воска и чего-то терпкого пропитали воздух. В центре комнаты на круглом столе из красного дерева раскинуты какие-то костяные и пергаментные карточки с неизвестными символами и рисунками. По периметру зала растянулись каменные лавки, перемежаясь с деревянными полками, забитыми склянками и глиняными сосудами. На стенах веники из сушеной травы, гирлянды из черепов зверушек, лоскутов шкур и скукоженных фрагментов кожи.

Милое местечко, чувствуется запах очередных неприятностей. Но неприятности — это не самое плохое, что может произойти. Хуже всего, когда с нами вообще ничего не происходит. В моем мире каждая крупная неприятность казалось концом света, а здесь не так, здесь это только начало...

— Садись, чужеземец, — старуха ткнула сморщенной рукой на гранитное кресло, больше похожее на трон.

Я скинул наплечный чехол с молотом, привалив его к креслу, а сам устроился на тверди сиденья.

— Деньги вперед, — проворчала гадалка.

Я отдал два золотых и с интересом стал наблюдать за приготовлениями к сеансу.

Гадалка скинула капюшон, обнажив черные с проседью пряди с вплетенными бусинами из разноцветных камней. Ворона недовольно перебралась с плеча на потертую спинку стула.

Старуха уселась за красный стол и раскинула карточки. Пламя свечей затрепетало. На секунду мне показалось, что повеяло холодом, а по комнате пробежали тени.

— Ты не из нашего мира, — с удивлением воскликнула гадалка. — Зачем ты здесь?

— Если бы я знал, зачем, я бы не пришел к тебе. Как мне вернуться домой?

— Я не вижу твоего возвращения... На тебе много крови... Я вижу тебя мертвым... а потом вновь живым. Тебя послала сама преисподняя... — старуха вдруг осеклась и заерзала. — Вижу тебя в верховном замке королевства и...

Гадалка лихорадочно сгребла карточки и запричитала:

— Уходи, я более ничего не вижу...

— Ты не ответила на главный вопрос. Как мне вернуться домой?

— Такие как ты не возвращаются, уходи! — гадалка нырнула в черный проем за занавеской и захлопнула за собой скрытую дверь. Лязг засова возвестил о том, что до нее мне больше не добраться.

Вот изергиль средневековая! Больше вопросов, чем ответов. Что же такого случится в замке, что ее так напугало? И почему такие как я не возвращаются. Какие такие? Неужели здесь есть кто-то еще из моего мира?

***

Я вышел из "склепа" гадалки. На ночном небе уже поблескивали одинокие огоньки звезд. Нужно позаботиться о ночлеге. Вернувшись в центр города, я снял комнату на постоялом дворе. Хозяину я заказал кадку с горячей водой. Влез в нее, словно в ванну, отмачивая грязь приключений и потягивая горячий чай с медом.

Жизнь прекрасна, если не вспоминать прошлое и не думать о будущем. Но человек — такое поганенькое существо, которое всегда тяготится прошлым и тревожится о будущем, тем самым отравляя себе настоящее...

Вот уже несколько недель, как я исчез в своем мире и пытаюсь погибнуть в новом... Я словно одинокий волк ничем не привязан ни к одному из миров. Но в глубине души сидит заноза: к вопросу "Как вернуться?" после встречи с гадалкой добавился новый: "Зачем я здесь?".

Любой человек, покинув зону комфорта, стремится в нее вернуться. Каждый желает хотеть и быть хотимым. Но мне все меньше хочется назад. Скорее, я желаю получить ответ на вопрос о моем предназначении здесь. Именно здесь ноющая рана от потери жены не так кровоточит, а о погибших боевых товарищах я и вовсе стал забывать.

Бух! Бух! Стук в дверь вывел меня из размышлений.

— Кто там? — рявкнул я.

— Именем королевы, откройте!

Я накинул простыню и, спрятав под мышку кинжал, откинул засов.

В коридоре переминался стражник в золотистых доспехах и красном плаще. За ним толпились воины, одетые попроще.

— Господин Молот, я капитан королевской гвардии. Королева Тэпия желает видеть вас у себя в замке.

— Хорошо, утром зайду к ней.

— У меня приказ доставить вас немедленно, королева приглашает вас на ужин.

Я глянул в окно, по двору бродило еще с десяток вооруженных гвардейцев.

— Вас так много, чтобы я не отказался? — махнул я на окно.

— Прошу проследовать за мной...

— Только штаны надену, — хлопнул я дверью перед его носом.

Щель козлячья! Неужели за сутенеров меня хотят повязать?! Или действительно королева наслышана обо меня и желает познакомиться с чужеземным воином. Ну не просто же так на ужин пригласила... Что-то ей от меня надо... Можно сигануть на крышу и пробиться с боем. Тогда опять в бега, как из Даромира от короля Солта. Что-то надоело бегать. Встречусь с королевой, а дальше видно будет... Я оставил коня на постоялом дворе и дал наставления конюху:

— Береги его. Если задержусь, не скупись на корм. Вернусь — заплачу вдвойне.

Дорога до королевского замка заняла минут десять. Впереди показались остроконечные каменные башни. Величественные строения, казалось, подпирали звездное небо. Мы вошли в огромный холл. У меня забрали кинжал и молот и проводили в освещенный факелами пустой обеденный зал.

Со стен зала с любопытством смотрели портреты холеных разодетых престарелых мужей и женщин, очевидно, представителей королевской династии. Посередине растянулся огромный стол, длиной не меньше пяти метров, заставленный обилием блюд и кувшинами с вином.

Гулкие шаги разнеслись эхом по залу. Я не торопился обернуться на звук, словно мне было все равно.

— Приветствую тебя, Молот, — статная женщина средних лет в черных шелках и с черными волосами, похожая на ворону, протянула мне руку.

— Королева Тэпия, — я поцеловал руку. — Вы меня знаете?

— И до Астрабана дошли слухи о чужеземном воине — победителе Грэндоля и убийце Люпуса.

— Я польщен вниманием к моей