Император (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович Страница 17

За пару кварталов до моей школы я решил зайти в лавку оружейника, чья деревянная дверь, обитая железом, была гостеприимно распахнута. За прилавком стоял мощный но грузноватый мужик. В лавке пахло железом, маслом для смазки и чистки, окалиной, здесь же чинили поврежденные клинки. Мужик за прилавком смерил меня угрюмым взглядом, затем попытался улыбнуться: — Что господин пожелает? Я вижу, у вас и так с оружием полный порядок.

— Удиви меня,торговец. И я не поскуплюсь на золото

Хозяин хмыкнул, глаза потеплели. я к полумраку привык, а ножи передо мной появились на прилавке даже лучше, чем висели на стене.

— И это все? — удивился я на всякий случай. — Да такие можно купить в каждой деревенской кузнице!

— Да? — ответил хозяин. — Сомневаюсь. Но взгляните еще и на эти…

У меня перехватило дыхание. Благородство лезвий проступает даже сквозь ножны — узкие и удлиненные, рукояти отделаны с изящной простотой, а когда потащил один из ножен, клинок выполз хищный и радостный, заблистал искрами, хотя солнечный свет остался за порогом. Я как кузнец и близко не стоял с мастером, который изготовил эти клинки, наверняка они привезены из Индии.

Хозяин хмыкнул, знатока видно насквозь, и чтобы добить вовсе, выложил на прилавок еще — в богатых ножнах, рукоять из слоновой кости с насечкой, чтобы не скользнула в пальцах при броске, а лезвие, лезвие…

Хозяин наблюдал с удовольствием. Разряженный как павлин, покупатель все же не кажется неженкой, а в хорошем булате, как ни странно, разбирается тоже.

Когда в лавку попытались войти четверо спешившихся воинов, а еще трое оставались на конях, держа в руках арбалеты, моя охрана преградила им путь, готовясь бросить свои метательные ножи в самых опасных — арбалетчиков.

Я, услышав шум, сказал медленно и надменно хозяину:

— Сходи в заднюю комнату. Принеси что-нибудь получше.

Сам же отправился к выходу. Оценив обстановку, я свистнул и четыре ножа, брошенных моими спецами, нашли цели и трое завались с седел, выронив арбалеты. У всех в глазницах торчали по ножу, четвертый нож вошел ближайшему в руку, готовую нажать на пусковой рычаг арбалета.

Четверых спешившихся перевели в разряд трупов за пару ударов сердца. Посмотрев вслед моим охранникам, оттаскивающим в сторону мертвецов, я вернулся в лавку и приобрел несколько клинков индийского мастера, решив пополнить свою коллекцию оружия.

Непонятно одно — кто прислал этих по мою душу, если мой вражина сейчас в застенках выдает всех кого можно и нельзя. Жаль живыми было этих козлов не взять, времени на это не было. В любой момент городская стража подоспеть могла, а вот и они — мою охрану уже расспрашивали трое стражников.

В моей школе было полно учеников — вся знать Константинополя стремилась устроить своих отпрысков туда, где лучшие в империи инструкторы. Все тренировочные площадки были заполнены подростками разного возраста, их восторженные глаза провожали меня, знаменитого своим искусством владения мечом. В тенистой беседке меня ждал отец одного из учеников, богатейший купец армянин Дереник Аревтракан (чье прозвище переводилось как торговец), выставивший на стол кувшин прекрасного вина и корзину с прекрасным сыром, оливками, жареным мясом барашка и зеленью. я сразу понял, что разговор будет серьезным, поэтому из беседки я провел торговца в свой дом.

Перекусив, выпив и поболтав ни о чем купец плавно перешел к тому вопросу, из-за которого он ко мне и прибыл.

— Мои торговые дела привели меня в Париж, где я провел целый месяц, вытрясая из должников свои деньги. Так как я собираю любую полезную для меня информацию, то я навел справки о учителе своего сына.

Я насторожился и уже прикидывал, как мне уложить купца под зеленый дерн и сделать так, что бы его приход ко мне остался в тайне.

Купец, видя как я напрягся, вытер пот со лба и продолжил — Мне не составило труда узнать, что Арман де Лонгви стал приемным сыном брата короля Франции, а затем уже герцог Аквитанский завоевал себе корону Сербии и стал Арманом Первым. Только прошу ваше Величество не беспокоиться — я не собираюсь делиться этой информацией с кем либо в империи. Наоборот — я ваш преданный слуга и молю вас довериться мне, я готов помочь вам своими связями и деньгами.

Я невольно почесал горбинку носа — Я не пойму, чем вам будет полезен король Сербии — у вас в королевстве какие-нибудь проблемы?

— О нет! В вашем королевстве у меня мало заинтересованностей, а вот здесь, в империи, я был бы не против поддержки василевса, на чьем месте вы безусловно себя видите! Прошу помочь вам всем, чем смогу, а я среди крупных торговцев Константинополя не последний человек и смогу оказать вам поддержку!

Я откинулся в кресле и кивнул, армянин поднялся с кресла и встал около меня на колени, я протянул ему руку и тот облобызал мой перстень.

Глава 9

Захватив взбунтовавшийся Филиппополь, болгарский царь в начале октября лично повел свои войска на Адрианополь, расположенный на реке Марица, от которого до Константинополя было всего двести тридцать пять километров. За месяц удалось довести численность болгарского войска до двадцати семи тысяч человек, к Константину Тиху Первому присоединились давние его союзники половцы около десяти тысяч всадников, которые тут же принялись грабить окрестности Адрианополя, осажденного со всех сторон. К штурму города решили пока не приступать, так как стало известно о выходе из столицы империи греческого войска, чье количество разведка половцев оценила в двадцать пять-тридцать тысяч человек, в котором большую часть составляли наемники.

Константин Тих отвел свои войска от стен города и приготовился встречать греков. Недалеко от городских ворот царь расположил половцев во избежание удара горожанами во фланг. Шестьдесят четыре года в этом месте болгары с половцами уже сражались против крестоносцев, решившихся пограбить Болгарию и битва закончилась победой болгар. Константин решил ничего не изобретать и воспользоваться старой тактикой прежнего царя Калояна. В семи километрах от города местность меандры (излучины) реки Тынджа изобиловала оврагами и лесами, где в засаде спряталось большинство болгарского войска, с одной стороны прикрытое болотами. Греки вышли к городу и их тут же атаковала легкая конница половцев, закрутив свою излюбленную «карусель» и осыпая врага стрелами.

Греки сразу же понесли потери и поставленный над ними Алексей Стратигопул приказал против половцев двинуть конных трапезитов и курсорес, половцы рванули прочь, продолжая на полном ходу при этом стрелять в преследовавших их греков. После продолжительного бега половцы резко разворачиваются и начинают стрелять стрелами в топчущего врага, что наносит ему тяжелый урон, так как много людей и боевых коней погибают. Затем половцы опять разворачивают коней и продолжают движение в сторону засады. Греки и наемники постепенно приходят в себя и продолжают преследование, когда из засады на них начинают лететь арбалетные болты и стрелы лучников. Греки пытались свернуть в сторону, но зеленый лужок, на который они повернули коней, оказался болотом и вскоре образовался затор из коней и людей, расстреливаемый болгарами со всех сторон.

Первый день закончился победой болгар, которые принялись вечером рыть волчьи ямы, опасаясь катафрактов. В засаду Константин помещает пехоту, а его резерв состоит из тяжелой кавалерии на случай, если первая начнет уступать грекам.

На следующий день греки выстраивают свои войска в линии и медленно, но верно продвигаются к месту гибели своей конницы. В это время половцы опять повторяют вчерашнюю тактику, атакуя греков, немецкие рыцари, нанятые греками, потеряли несколько человек и еще большее количество коней, бросились на половцев, желая их наказать и начинает погоню, которая неизбежно приводит к засаде. Из-за скорости их кавалерии половцам несколько раз приходилось останавливаться и ждать, пока бушующая тяжелая кавалерия их врага догонит их, после чего они устраивают имитационный бой и снова убегают. Так продолжается, пока они не добираются до засады, расположенной в овраге среди холмов.