Последний натиск на восток ч. 1 (СИ) - Чайка Дмитрий Страница 17

Владыка Всеволод прибыл в свой новый дом, когда уже месяц был на исходе. Топот сотен копыт далеко разносился по льду замерзшей реки. Десятки всадников ехали неспешным шагом, а за ними сани-волокуши тащили какой-то груз. Видимо, это была дань. Как и водилось в те времена, правитель милостиво дозволял своим подданным кормить его и дружину всю зиму, снимая это бремя с казны.

— Мда… — с сожалением протянул Вацлав, глядя из укрытия на конную кавалькаду, во главе которой ехал прекрасно знакомый ему жупан Любуш. — Из лука не взять. Бронь под плащом.

Лежащий рядом Неждан сдержанно кивнул. Он тоже не видел возможности выполнить задачу. Короткие степные луки, купленные у болгар по три солида за штуку, были сейчас бесполезны. Этот вариант отпадает. Значит, в работу идет резервный план, чуть более сложный. У них было много времени, чтобы все подготовить…

Владыка Всеволод поднял чашу ставленого меда, взятого в виде дани с бужан — дулебов. Они кружили по весям этого племени, объев и обобрав его за зиму дочиста. Ну, да ничего, будут знать, как противиться его воле!

— Бояре мои! — крикнул он своей дружине, которая жадно внимала его словам. — Я вас привел сюда, и я не обманул ни в одном слове. Мы сели на новую землю, и вы в этой земле будете господами. Бужане — голодранцы. Мы с них взяли, сколько могли. По теплу соберем войско и пойдем на полян. Там добыча будет — не чета прошлой. Вы в новых землях получите отчины с пахарями-смердами, и те земли передадите своим детям и внукам.

— Да! — заревели воины. — За князя Всеволода пьем!

— Ты, владыка Всеволод, истинный господарь в этих землях! — поднял чашу Жирята. — За твое здоровье пью! А когда ты пойдешь в поход, мой род пойдет с тобой!

— Дай, я тебя обниму! — растрогался Любуш. — Прими от меня подарок, Жирята! Браслет из чистого серебра!

Вацлав стоял на башенке, что возвышалась над воротами. Пьяные крики доносились и сюда. Стылый ветер пронизывал до самых костей, и он замотался в толстый меховой плащ, предыдущий хозяин которого лежал у его ног, удивленно глядя на своего убийцу стекленеющими глазами. Караульная служба тут была поставлена из рук вон плохо, не сравнить княжеским войском. Здесь часовой стоял один, да еще и весь личный состав был на пиру, что закатил владыка по поводу своего возвращения. Осталось недолго. Еще час-другой, все перепьются и завалятся спать. Нужно всего лишь подождать.

Городок был маленьким, меньше даже, чем первый новгородский острог. Две сотни шагов в поперечнике, окруженные круглым частоколом. В центре расположился терем владыки со службами, а вокруг — четыре десятка домов, больших и не очень, разбросанных в полнейшем беспорядке. Тут строили так же, как и везде, когда в землянки без окон вели низкие двери, а дым выходил через волоковые оконца под стрехой двускатной кровли, крытой камышом. Вход шел через пологую яму в сени, отсекающие холод, а над землей торчала лишь крыша, высушенная морозом до прозрачного звона. Иначе скрыться от ледяной стужи в этих землях было невозможно. Дом владыки и местного коваля отличались лишь размером, точно так же, как это было и в землях хорутан еще лет десять назад. Вацлав, пока ждал возвращения Любуша, изучил здесь все, как свои пять пальцев, торгуя по мелочи с местными. То нож какой на шкурки сменяет, то наконечник для копья продаст за горшок меда. А то какая-нибудь болтливая молодка, которой он за красивые глаза подарит цветные бусы, расскажет ему жизнь соседей до третьего колена. Скучно зимой в словенской веси. Только и развлечения, что почесать язык с пришлым человеком. Ну, а если этот человек — пригожий парень, то и вовсе бабскую болтовню было не унять. Только и забот у Вацлава было, что вычленить из потока бесполезной ерунды крупицы полезной информации. И вот теперь каждый дом здесь был ему знаком, а план операции воины обсудили в мельчайших деталях.

В тереме затихли последние здравицы, и уже десяток человек вышел на улицу, чтобы отдышаться от затхлой духоты и сходить по нужде. Глухой рокот человеческих голосов понемногу затих, превратившись в храп, а из большой избы вывалились в обнимку две фигуры и скрылись в темноте. Пора!

Вацлав спустился с башни, доставая из-под плаща едва теплый сверток с кусками мяса. Кинувшиеся было в его сторону псы остановились в глубокой задумчивости. Запах старой волчьей шкуры, в которую завернулся этот человек, был им хорошо известен, и к нему примешивался еще один запах, который они тоже хорошо знали. Этот человек уже кормил их раньше, а потому куски мяса, что полетели в их сторону, были приняты с искренней благодарностью. Вацлав с горечью смотрел, как рослые красивые алаунты, жалобно скуля, упали на землю. Они хватали пастью снег, пытаясь унять жар, разгоревшийся в их животах, но было поздно. Яд был слишком силен.

Вацлав сбросил с ворот брус, который служил тут запором, и в приоткрывшуюся створку скользнули тени, которые молча встали рядом.

— Делаем, как говорили, — бросил Вацлав, и побежал к дому владыки, который был его целью.

Воины Тайного Приказа потащили охапки соломы, дров и валежника, что лежали рядом с жильем. Выходы заваливались тщательно, ведь именно через них будут спасаться в первую очередь, а уже потом через горящую крышу. Любуш, его семья и дружина расположились в десятке домов из сорока с лишним, и очень скоро их кровли весело запылали, рассеяв безлунную ночь яркими языками пламени. Вскоре раздался истошный вой людей, попавших в ловушку, а по городку забегали ошалелые жители, разбуженные страшным несчастьем. Им не удавалось затушить пламя, в этих землях еще не знали колодцев.

Городок полыхал, когда сотня крепких мужиков из рода Жиряты зашла в его ворота. Они двинули прямиком к избам, где лежала воинская снасть дружины владыки Всеволода. Эти места были известны, и все до единого дома были целы. Воины древками копий отогнали местных, и начали методичный грабеж, вытаскивая на свет божий бесценное в этих землях добро. Несколько человек из тех, кто немыслимым чудом умудрился выбраться через горящую крышу, теперь лежали на снегу, раскинув руки. Там же лежали и те, кто охранял оружие и доспехи. Их догнали копья пришлых уличей. Остальные жители о сопротивлении и не помышляли. Им это было ни к чему, их-то, как раз никто убивать не собирался.

— Вот, как договаривались! — владыка Жирята толкнул в сторону Вацлава своего бывшего господина. Любуш был связан, избит, а его волосы слиплись от крови. Владыка совсем недавно крепко получил по голове.

— Ты воев убиваешь, — продолжил Жирята, который был трезв, как стекло, — а я тебе отдаю эту сволочь. Он до ветра пошел, а я вот ему подсобил. Забирай!

— Заберу! — серьезно кивнул Вацлав. — Ты теперь, владыка, самым сильным в этих землях станешь. Может, князем будешь, как этот, — Вацлав пнул ногой одуревшего от ужаса Любуша, с которого уже сошел весь хмель.

— А, может, и стану, — горделиво выпятил грудь Жирята. — Я ничем этого пса не хуже. Только он пришлый, а я тутошний. Моя это земля, а не его.

— Ну, тогда бывай, — кивнул Вацлав. — Мы с рассветом в путь двинем. Не поминай лихом, князь Жирята!

Первые лучи солнца торопливо выглянули из-за края неба, ведь до равноденствия осталось меньше месяца, и светало уже довольно рано. Мохнатые степные лошадки трусили ровным шагом, а за ними, привязанный за руки, брел по снегу бывший повелитель этих земель.

— А что думаешь, — спросил Мстивой, — станет Жирята князем?

— Может, и станет, — пожал плечами Вацлав. — Но только ненадолго. Мой государь говорит, что убивший дракона сам становится драконом. Он захочет таким же, как Всеволод стать, а значит и судьба у него такая же будет.

— Хитро, — задумался Мстивой. — А чего мы этого… тащим? Мне давно пора с него виру получить.

— Так он же голый почти, — удивленно посмотрел на него Вацлав. — Что же ты с него получишь?

— Шкура его сгодится, — деловито ответил Мстивой, доставая маленький кривой нож, который он долгими вечерами любовно острил, мечтая об этом часе. — Я его шкуру засолю и у своей избы повешу. Выйдет моя старуха, посмотрит и порадуется. И сыночки наши в Ирии тоже порадуются.