Адмирал - Андрей Алексеевич Панченко Страница 17

влетела в кормовое отделение турбогенераторов. Вскоре очередной залп с аргентинского линкора лёг с недолётом. Один снаряд упал рядом с левым бортом, недалеко от форштевня. В результате были деформированы листы обшивки левого борта и получено несколько подводных пробоин — вероятно, от осколков снаряда. Два носовых отсека оказались затоплены. Осколками этого снаряда был убит старпом.

Мы тоже не оставались в долгу. Все орудия линкора вели обстрел Пуэрто-Бельграно, на рейде которого оказались заперты два аргентинских линкора типа «Ривадавия» и тяжёлый крейсер «Альмиранте Браун». Идя полным ходом, мы успели в последний момент, закрыв кораблям противника выход из их базы. Все попытки прорваться из гавани «Шторм» решительно пресекает, и два эсминца противника, а также несколько торпедных катеров уже нашли свой последний приют на дне её фарватера, так и не сумев выйти в море.

Линкор «Морено» в бою участия не принимает. Практически первый же удачный залп кормового орудия главного калибра «Шторма» попал в каменный мол, у которого стоял линкор, обрушив на корабль часть конструкции мостового крана. Обломки засыпали линкор, заклинив орудийные башни и сейчас аргентинцы спешно вели работы по расчистке корабля от металлоконструкций. Линкор представлял из себя отличную мишень и, если бы не другие корабли аргентинского флота, которые засыпали «Шторм» снарядами, мы бы с ним покончили довольно быстро, однако сейчас нам было не до него. Нам бы уже уходить, но это невозможно, линкор не слушается руля, и сейчас можем маневрировать только машинами. Попробуй мы развернутся, нас нашпигуют снарядами. Похоже для обновленного «Шторма» — это первый и последний бой. Даже если корабли аргентинцев и не смогут пустить «Шторм» на дно, это сделают бомбардировщики.

Это случилось почти час назад. Боевую рубку как следует встряхнуло. Очередной снаряд попал в кормовую надстройку, рядом с основанием катапульты правого борта. Пробив верхнюю палубу, он прошёл через несколько переборок, пробил бронепалубу над валами винтов и взорвался в цистерне водяного балласта ниже румпельного отделения. Головная часть снаряда и несколько осколков пробили корпус, выйдя наружу через левый борт возле киля. Этим попаданием был полностью уничтожен пост ручного управления рулем, затоплен отсек возле левой балластной цистерны. Вода также проникла в главный румпельный отсек и отсек, где размещался пост ручного привода руля. По идее, ничего серьёзного, но рули отказали полностью, заклинив в положении пять градусов на правый борт.

— Починить сможете? — заливая кровью аппаратуру, я разговариваю с главным механиком линкора, который возглавил аварийную партию, которая пытается починить рули. Боевая рубка тоже приняла на себя снаряд, хорошо хоть из чего-то лёгкого. Броня выдержала, но сейчас тут почти все ранены. У меня пробиты осколками голень и плечо. Санитары снуют среди лежащих тел и оказывают помощь пострадавшим, мне же сейчас пока не до этого. Если не будет управления, можно забыть об отступлении, мы погибнем тут все.

— Пост ручного управления возможно осушить. Нам нужно пол часа! — четко докладывает мне «дед», не вдаваясь в подробности — раньше не управимся!

— Принял! Работайте! — я вновь отмахнулся от санитара и взглянул на второго помощника, который сейчас пытается связаться с пунктом управления огнём — что там?

— По «Ривадавия» два попадания, пожар на корме, по «Альмиранте Браун» четыре попадания, одно в надстройку! Приближается большая группа самолётов, около пятидесяти штук! — четко докладывает мне помощник, который заменил собой погибшего старпома.

Я не весело усмехнулся. Пятьдесят бомбардировщиков на один почти неподвижный линкор? Ну что же, похоже сейчас будет весело!

Глава 8

Бой продолжался. Нас спасает только то, что главный калибр аргентинцев, что у линкора, что у крейсера был мелковат для нашей брони. Хотя «Ривадавия» имела целых шесть башен главного калибра, но расположены они были откровенно по-дурацки. Старый дредноут был на двадцать пять лет старше «Шторма», менее поворотливый, со слабой бронёй и со старой артиллерией. Двенадцать триста пятимиллиметровых орудий, одиннадцатого года выпуска, против девяти наших четыреста шестимиллиметровых. Прибавим к этому береговые батареи и шесть сто девяностомиллиметровых орудий «Альмиранте Браун» и казалось превосходство аргентинцев в артиллерии выглядит подавляющим. Так бы и было, но у каждого из аргентинских кораблей были и свои существенные недостатки. Броня тяжёлого крейсера была откровенно смешной и достигала только ватерлинии, ну а у линкора были устаревшие системы управления огнём, что существенно сказывалось на точности ведения стрельбы главным калибром. Плюс к этому, на обоих кораблях противника, орудия в башнях располагались слишком близко друг к другу, что отрицательно сказывалось на меткости стрельбы, за счёт взаимного влияния воздушных потоков от снарядов. Несмотря на то, что враг делал по «Шторму» почти в три раза больше залпов, мы попадали по вражеским кораблям чаще и наши снаряды приносили с собой больше разрушений. Пока счёт почти равный, а вот если аргентинцам удастся разблокировать и ввести в бой «Морено», нам придётся совсем худо, про подходящую к месту боя армаду самолётов я вообще молчу, это просто будет жирная точка в этом бою, которую поставят на месте двух советских кораблей. Где-то у аргентинцев есть ещё два крейсера, тяжёлый «Вейнтисинко де Майо» и легкий «Ла Архентина», о том где они, я понятия не имею, в гавани Пуэрто-Бельграно их нет. Скорее всего «Вейнтисинко де Майо» и был тем крейсером, который атаковал нас на подходе к базе. Если так, то это хреново, в любой момент, устранив повреждения, этот крейсер мог подойти на помощь врагам со своим эскортом. Я опасался только его, тогда как легкий «Ла Архентина» мог представлять опасность разве что только для моего тральщика. Самый худший вариант, это если эти два недостающих крейсера бросились в погоню за «Владивостоком», который сейчас едва плетётся, сопровождая важный груз и пленных. Вот у него против «Вейнтисинко де Майо» шансов почти нет. Я надеялся, что атака военно-морской базы аргентинцев, оттянет на меня все их силы и караван оставят в покое.

Самолёты противника были ещё далеко, а мы продолжаем обмениваться залпами. В «Шторм» попал ещё один снаряд, пробив дымовую трубу, крышу и стенку надстройки, далее скользнув по кромке броневой палубы у места стыковки с бронепоясом и взорвался над водой. Через пару минут в линкор попало сразу два снаряда. Один угодил в переднюю часть первой башни главного калибра и попал в горизонтальный участок брони там, где лобовая стенка брони отступала от края барбета. Снаряд рикошетировал, и не принёс особых повреждений, лишь большая вмятина слегка подклинила башню, однако с этой проблемой оперативно разобралась аварийная партия. Второй снаряд попал в барбет второй башни справа, под острым углом к курсу корабля. Он раскололся, и головная часть рикошетом ушла вниз, скользнув по броневой палубе и пронизав несколько помещений. Потери росли, аварийные