Ревизор: возвращение в СССР 18 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 17

— Больше всего я испугался, когда эта женщина закричала «Наших бьют!». А я же знаю, что, когда у русских «наших бьют», они выскакивают кто откуда и не разбираясь, начинают бить всех вокруг. В этот момент главное — успеть спрятаться. А спрятаться-то на лестнице некуда!..

Мы, конечно, угорали, парни хвалили Мартина за интересное выступление и доскональное знание русских традиций и обычаев, я тянул вверх одобрительно большой палец. Вдохновленный немец продолжил:

— Я знаю много ваших народных обычаев, читал у классиков. «Стенка на стенку», к примеру. Вы еще практикуете этот обычай в городах?

— Конечно, — с каменной мордой заверил его Гриша, — по субботам — это святое.

— А те, кого недобили, встречаются по воскресеньям! — поддержал его Иван.

А затем мы легли грудью на стол от смеха.

Мартин почувствовал, что что-то мы мутим. И спросил:

— Странно… я тут уже был и в субботу, и воскресенье. Но никаких боев на улице не видел…

— Это из-за дыма с торфяников временно перемирие объявили, — не растерялся Гриша, — вредно для здоровья дышать этой гадостью. Понимаешь, во время драки организму нужно много воздуха. Надышишься только в путь этой гадости…

Мы держались с Мишкой и Иваном, пучили глаза, но не смеялись.

— А по морде получать в драке разве не вредно для здоровья? — недоверчиво, но по делу уточнил Мартин.

А вот после этого мы все же не выдержали, и снова радостно заржали.

Мартин, наконец, понял, что мы его дурим. Попытался обидеться, но водка уже хорошо зашла, поэтому он нас простил, и стал смеяться вместе с нами.

Зазвонил телефон. Жестами попросил Мишу подойти. Это оказался Вася-негр. Пришлось взять трубку.

— Ну, как ты? — обеспокоенно спросил он. — Еду как раз мимо, хотел забежать, но думаю, вдруг тебя дома нет.

— Я дома, — ответил начавшим тут же слегка сипеть голосом.

— Сейчас буду, — бросил трубку Вася, я даже объяснить ничего не успел.

Минут через десять он уже сидел с нами за столом и угорал над всей этой историей. Бедолага, испугался моего голоса, подумал, что меня тут с ножом у горла к телефону цыгане подпустили. Написал ему на листочке, что очень признателен ему за помощь, все сработало великолепно, и с меня причитается. Он только рукой махнул. Ничего-ничего, я обязательно придумаю, как его отблагодарить…

Мартин воспринял неожиданное появление негра в нашей компании с большим подозрением. В особенности, когда ребята ему рассказали, что это капитан московской милиции. Только минут через двадцать поверил, что это так и есть, когда Вася ему свое удостоверение показал. Сказал, что подумал, что мы снова решили разыграть его. Сначала я сходил и куда-то позвонил, а потом Вася появился. Вот он и вообразил, что мы снова что-то мутим…

Дверь мы не закрывали, мужики туда-сюда курить ходили. В какой-то момент я, вдруг, увидел перед собой Фирдауса. Он выставил на стол бутылку греческого бренди, опять ВСОП, под одобрительные возгласы всей компании, и у нашей вечеринки открылось второе дыхание.

Москва. Квартира второго секретаря Московского комитета КПСС.

Переговорив по отдельности с Ганиным, Майоровым и Нечаевым, Захаров назначил на среду общее совещание, где собирался обсудить с коллегами слияние с группой Бортко. Детали совместной работы завтра обсуждать Захаров не планировал, потому что, пока не одобрит слияние Стельмухов из ЦК, нет смысла это и обсуждать.

То, что свои слияние одобрят, Захаров не сомневался, даже этот упырь Ганин и то понимает, что или так, или за решётку.

А вот как вести разговор со Стельмуховым? Тут надо серьёзно подумать. У Захарова появилась мысль представить Бортко, как толкового хозяйственника, способного придать свежий импульс в развитие общего дела.

— Молодёжь способна смотреть на проблемы, — ходил по кабинету Захаров и репетировал свою речь перед Стельмуховым, — под другим углом. У них совершенно новый взгляд на управление производством. Их команда демонстрирует прекрасные результаты и берёт на себя обязательства по увеличению общей прибыли…

— Когда собираешься опять в Палангу? — спросил меня Фирдаус между тостами.

Количество участников вечеринки сократилось — Мартин вырубился минут пятнадцать назад, положили его на диване в гостиной. С немцами обычно всегда так. Пиво они могут цедить какими-то сумасшедшими литрами, а вот с крепкими напитками не дружат. Гриша и Иван ушли курить на балкон, Миша увязался за ними поболтать. Я для этого сегодня не годился, а Фирдауса он немного стеснялся. Богатый иностранец…

— Одиннадцатого в пятницу у меня последняя лекция и могу лететь, — написал я ему на листочке бумаги.

— Хочешь, опять вместе поедем на машине? — неожиданно предложил он.

Ок, — написал я в ответ и показал ему большой палец вверх. — Хочешь отдохнуть на море? — дописал я.

— Ну, а что? — улыбнулся он. — Тут дышать нечем. И отец ещё велел, подумать над новыми направлениями, кроме чемоданов, — многозначительно посмотрел он на меня. — На свежем воздухе-то лучше будет думаться, правильно?

Конечно! — написал я и улыбнулся понимающе.

Новые направления, значит. Такие же простые в воплощении, как чемоданы и беспроигрышные… Ну что же, подумаем.

В среду выступал в маске. За ночь, конечно, полегчало с голосом, глинтвейн и молчание сработали, но рисковать не стал. В этот раз поехали в Орехово-Зуево. Пожары всё ближе. Дыма всё больше.

Объездили предприятия города, заводы «Карболит», «Стекломаш» и посетили производственный «Текстильный трест», состоявший, как мне объяснили, из пяти фабрик на одной территории. Старинные промышленные корпуса из красного кирпича, явно, дореволюционной постройки. Там пришлось задержаться и прочитать три лекции.

День дался тяжело. Не только мне. По людям видно было, что всех уже вымотала жара и пожары. Здесь, вообще, чувствовалась нервозная обстановка. Вокруг полыхают леса… Сели со Сковородкой в машину, и я попросил его отвезти меня в пожарную часть, где Загит сейчас служит. Вот кому сейчас труднее всех. А мне пришла в голову одна идея…

Караульный меня не пропустил, долго объяснял ему, что, просто, хочу с тестем повидаться. Когда я ему назвал имя и фамилию Загита, тогда только он разрешил мне подойти к начальнику караула.

Воспользовавшись моментом, пока он не передумал, спросил у Сковородки, какие подарки сегодня мои? Он, не понимая, что я хочу, показал мне коробку и свёрток на заднем сидении — мол, все твое. Сгрёб их и потащил в пожарку. Василич, не обращая внимания на караульного, поспешил открыть мне дверь. Зная уже расположение помещений, сразу поднялся на второй этаж и направился в комнату отдыха. Там никого не было. Тогда я заглянул в диспетчерскую. Дежурила незнакомка, а жаль.

— Я там привёз пожарным подарки от предприятий города в благодарность за службу. Оставил в комнате отдыха на обеденном столе, — сказал я обалдевшему диспетчеру. Была бы знакомая смена, легче было бы разговаривать. — Угощайтесь на здоровье. Мы очень гордимся всеми вами, — сказал я, улыбнулся, и ушёл.

Надеюсь, поняла. По её ошарашенному взгляду это трудно было определить. Интересно, где у них начальник караула обитает? Решил, что ему ещё стоит объяснить. Может, у них тут холодильник где-то есть? А то пока парни с пожара вернуться, что-то испортиться может на такой жаре.

Хорошо, догадался в гараж заглянуть. Встретил там командира пожарной части. Повезло, что он меня вспомнил. Объяснил ему, что оставил подарки от предприятий. Посмотрите, мол, там. Что нуждается в этом, в холодильник положите.

— Каких ещё предприятий? — удивлённо спросил он.

Постарался вспомнить, где я сегодня был, если не точное название, то внешний вид фабрики описывал, а командир кивал головой, понимая, о каких фабриках я говорю. Ну, вот, и хорошо.

Пожали друг другу руки, и я ушёл.

Сели в машину и поехали. Сковородка несколько минут молчал, потом спросил: