Константин Калбазов - Рубикон. Дважды в одну реку Страница 18

Но нет. Уперся как баран. По всему получается, что он проиграет вчистую. Ведь всем хочется жить как прежде, это очевидно. Вон как у вождей глазки горят. Оно и понятно – вождь должен быть ловким, смелым и тупым. Только двое смотрят без блеска в глазах, Рохт и Торк, сын Вейна, – редкий случай, когда сила и ловкость сочетаются с умом.

А Такунка разошелся. Вон как вещает. Посыпались обвинения в неверном толковании знаков. Ага. Ему, стало быть, тоже было откровение от великого духа. Очень похоже на то, что видел Вейн, но только и отличий довольно много. Еще один провидец, чтоб тебе! Ну и что будем делать, старик? Вот ведь как все получается. По всему видать, сейчас все роды перекинутся на сторону твоих противников. Пока ты обрабатывал всех по отдельности, без оппонентов, вроде все срасталось, а стоило появиться противникам – и твои позиции поплыли. Нет, точно всех утащит с собой, кроме Волков и Медведей, ну и Псы, разумеется, с места не сдвинутся. Маловато получается.

Фу-ух, ну хоть так, и то дело, а то, казалось, полный крах. Но так ничего. Так жить можно. Совет продлился до самого вечера, и его итоги не сильно огорчили Дмитрия. В принципе все осталось по-прежнему. Все так же в кочевье отправлялись шестнадцать родов, а десять, вернее, с Псами – одиннадцать, оставались на зимних стоянках. Все же жаба не подписывала уходящим просто распроститься со своим имуществом. Вот оставшиеся и присмотрят за всем этим.

А еще, что весьма немаловажно, остающиеся роды сойдутся и образуют единый лагерь, причем не где-нибудь, а рядом со стоянкой рода Пса. Это очень хорошо. Это просто замечательно. Помучаются, стаскивая все имущество в одно место, не без того, но зато все будут рядом. А случись большая беда, так можно и в Новом отсидеться, там все же какая-никакая стена имеется, а с двух сторон – обрывистые берега Быстрой и Тихой.

Правда, основным аргументом были не укрепления, а то, что поблизости находится Кровавый склон, следовательно, духи предков непременно защитят своих потомков. Ведь, несмотря на то что из тех камней начали выплавлять железо, камни все так же несли следы крови.

– Вот скажи, обязательно было так рисковать? – когда удалось уединиться, поинтересовался Дмитрий у Вейна. – Ведь все могли сорваться в это клятое кочевье.

– Это было необходимо. Разве ты не заметил, что мой авторитет сильно упал?

– Заметил. Вот только сдается мне, что ему еще больше досталось после этого совета. Даже те, кто целиком верил тебе, теперь отдают симпатии Такунке и другим шаманам.

– Значит, ты так ничего и не понял.

– Да понял я все. Ты решил в очередной раз сыграть в провидца и предрек гибель тем, кто вздумал своевольничать. Но зачем так-то радикально «не вернется ни один род»? Если вернется хотя бы одна семья, даже в неполном составе, но муж и жена будут в наличии, то вот тебе и выживший род. А это получается, что ты опять неправильно понял великого духа.

– Если случится то, что мы предполагаем, в такие тонкости никто вдаваться не будет. На фоне общих потерь это будет настолько мало, что никто и не вспомнит, что я там точно говорил. Говорю же, ты так и не понял. Главное – это то, что все остающиеся соберутся в одном месте. Так нам будет проще защититься. А еще уходящие роды оставляют детей, которые слишком малы, чтобы быть помощниками. Вот этого я и добивался. Самому мне это не удалось бы, но теперь есть решение, принятое большим советом. И твоим воинам будет куда спокойнее, когда им точно будет известно, что их семьи находятся под защитой.

– Так ты что же, был уверен, что тебе это удастся?

– Конечно. Ведь это выгодно Такунке и остальным. Когда они вернутся из кочевья, все племя соберется в одном месте и он сможет открыто, при всех бросить мне в лицо, что я неверно толкую знаки великого духа.

– То есть в этом случае ему будет легче провести переворот?

– Все своими глазами увидят, что он был прав, а я ошибался. Для него все будет просто, если…

– Если кочевье будет удачным.

– Да.

– Готовься вести племя дальше по намеченному курсу, верховный шаман, потому что ничего хорошего из этой большой охоты не выйдет. Ну а как только двинутся роды, следом выступим и мы. Кто знает, вдруг все случится очень быстро, так что лучше озаботиться заранее, изучить местность, подготовить засады. Воевать так воевать, и чтобы не по-детски.

Глава 3

Большая охота

Тугая волна ветра бьет в лицо, отчего заходится дыхание. На просторах большой реки этим никого не удивишь. Ветра здесь держатся почти постоянно, только направление меняется. Вот сегодня ветер дует прямо в лицо. Но это ничего. Плыть, конечно, немного трудно, но пироги идут вниз по течению и могучий поток легко влечет лодки рода в нужном направлении. Главное – держаться поближе к середине, где течение сильнее всего.

Вокруг открытые просторы. Леса остались далеко позади: здесь они тоже встречаются, но уже не растут сплошным зеленым ковром, хорошо видимым с вершины какой-нибудь горы. Но несмотря на открытость местности, территории хорошо знакомы и ориентироваться получается без труда. Вон камыши раздались в стороны, и в прорехе появился небольшой приток. Обычно их род входил в эту реку и разбивал лагерь чуть выше по течению. Есть там место, где она делает петлю, – вот на той излучине и устраивали обычно лагерь. Но в этот раз пироги прошли мимо.

Много необычного было в этом кочевье. Это и то, что вниз по реке отправилось не все племя, и то, что роды шли не отдельно друг от друга, а подчас соединялись по два – по три вместе, иначе никак нельзя. В роду Росомахи только четверо охотников – как им защитить свои семьи, если кто-нибудь нападет? А степные просторы имеют очень сильных и страшных хищников. Один только барха чего стоит, а ведь есть еще клыкастые кошки – гуры.

Последние особенно опасны. Барха – тот хоть и страшен, но он одиночка, и у людей все же есть шанс от него отбиться, хотя и слабый и только в лесу. Если же на пути попадались гуры, то справиться с этой опасностью не могли и все охотники рода. Эти хищники жили семьями из одного самца и нескольких самок, охотились тоже группами. Но они были не так агрессивны, как бархи, они никогда не охотились на человека, предпочитая более крупную дичь, такую, как, например, зобы.

Завидев семью гуров, охотники предпочитали бегство, даже если звери нацелились на добычу людей. Лучше оставить им убитую дичь, чем самим оказаться в их пасти. Если семья гуров была на охоте, то она могла с легкостью позабыть о более привлекательных крупных животных и переключиться на тех, кто мог составить им конкуренцию, а в человеке они видели именно конкурента. Если это случалось, то беда была неминуемой. Гуры не так быстры, как бархи, но их ловкости и скорости с лихвой хватало для человека. Если от бархи можно хоть как-то укрыться, прикрываясь стволами деревьев, и даже спастись, забравшись наверх, то от гуров это не спасало. Они нападали сразу с двух сторон, и прикрыться стволом не было никакой возможности. Они умели лазить по деревьям – не так умело, как пумы или пантеры, которые помельче и более ловкие, но уж почти ни в чем не уступили бы человеку.

А еще были другие племена. Никто из сидящих в пирогах не сомневался в том, что хакота, буги или магаки захотят их потеснить и даже забрать то, что им удастся добыть. Кто будет считаться со слабыми? Но им придется уйти ни с чем, потому что ни своей добычи, ни своего права охотиться сауни никому не уступят. Если же случится так, что зобы не захотят зайти на территорию их племени, то они сами войдут на чужую, и никто не сможет им в этом помешать. Это только кажется, что они слабы, на самом деле они очень сильны и оружие, освященное кровью и духами предков, им в помощь.

Устье реки осталось в стороне. Еще немного времени – и появился другой приток, куда пироги дружно и завернули. На летних стоянках роды разбивали стойбища довольно близко друг к другу, тут уж не нужно затрачивать почти весь день, чтобы добраться до соседей. Достаточно подняться на взгорок, и можно без труда рассмотреть другое стойбище. Пока прогорит небольшой костер, неспешным шагом спокойно дойдешь до соседей.

На этот раз сауни встали одним большим стойбищем. Их было не так много, как обычно, и осторожность никак не помешает. Добытое мясо и шкуры они собирались распределить равномерно между всеми членами. Можно решить, что на большую охоту пришел сильно разросшийся род. Правда, таких родов никогда не было, но для сравнения это вполне подходило.

Необычным было и то, что в кочевье не взяли совсем уж маленьких детей, которые не могли быть помощниками, а сами требовали к себе внимания. Нет, вызвано это вовсе не опасностью. Еще чего. Все пребывали в полной уверенности, что им ничто не угрожает. Тут простой прагматизм. Им нужно заготовить мясо и шкуры на тех, кто оставался в лесах, а значит, предстоит слишком много работы и каждая свободная пара рук ценна. О детях будут хорошо заботиться в большом лагере, возле нового рода Пса, а осенью семьи воссоединятся.