Крестоносец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 18

— Ты могла перед этим выпить противоядие.

— Как мило…

Андрей же отошел, разрывая дистанцию, и начал читать.

Точнее сначала он осмотрел пергамент. Он был добротный и дорогой. На нем были привешены свинцовые печать Патриархом Константинополя, Антиохии, Иерусалима и Александрии. А снизу, рядом с ними, стояло множество подписей. Десятков пять или шесть. И все как на подбор — интересные, статусные.

Текст грамоты был составлен на койне — высоком среднегреческом языке — языке византийских аристократов. И гласил этот текст такие вещи, от которых у Андрея побледнело лицо и встали дыбом волосы. Причем не образно. Потому что в его руках был документ, подтверждающий его происхождение от Палеологов по прямой мужской линии.

Согласно описанной в нем легенде у Фомы, дочь которого вышла за Иоанна III, был старший брат — Андроник. У того имелся сын — Иоанн. И именно этот парень должен был по закону унаследовать престол после гибели Константина XI в 1453 году. Он, а никак не Фома и его дети.

Но вот беда — Иоанн после падения Фессалоник в 1430 году, переехал сначала на Кипр, а потом вообще уехал на Русь. Где поступил на службу к Дмитрию Юрьевичу Шемяке. Он тогда являлся Великим князем Московским, пока Василий II сидел в плену.

Поучаствовал в Смуте.

Погиб.

Но его сын продолжал состоять на службе у потомков Шемяки. И, вместе с Василием Шемячичем перешел под руку Иоанна III в 1500 году. Около 1505 года прадед Андрея решил сменить сюзерена и ушел служить в поместную службу к Великому князю Московскому.

Почему? Бог весть. Но ушел.

Ну а дальше в грамоте описывалась уже знакомая Андрею историю. Которая прекрасно объясняла, почему дед тогда хмурился и серчал, когда внук его расспрашивал о прошлом. Знал, старый хрен. Знал. И дядя Фома знал, вон как хитро смотрел. Но не болтали, видно опасались поплатиться за то, что в свое время служили Шемяке и его сыну. Ведали ли они о крови Палеологов? Бог весть. Почему не попытались бы пристроиться под крылышком Софьи и ее сына-внука? Или были в состоянии доказать свое происхождение? Или боялись расправы по какой-то причине?

Помимо этих деталей в грамоте объяснялось, почему ни у Андрея, ни у его родичей не проявлялись фамильные черты Палеологов во внешности. Дескать, Иоанн сын Андроника пошел ликом в свою мать Елену Драгаш.

Ну и кое-что еще.

Так или иначе, но, если верить этой грамоте, Андрей являлся по прямой мужской линии Палеологом. И ладно что Палеологом, так еще и законный наследник и, по сути, титулярный Василевс. Ведь благородность же женщин, согласно византийской традиции, ни на что не влияли. Ибо Василевс был в праве брать себе любую. От этого его права ничуть не умалялись.

Технически, правда, этим самым Василевсом, должен был стать дед. Но в грамоте отмечался его добровольный отказ в пользу внука. Засвидетельствованный святыми отцами.

«Вон оно как…» — пронеслась в голове князя мысль.

Кроме того, сделка Андрея Фомича Палеолога, который в 1494 году продал свои права на престол Константинополя, Трапезунда и Сербии Карлу Валуа получалась не действительной. Как и продажа Мехмеду II Фатиху прав Мануилом Фомичом. Ни тот, ни другой не обладали тем, что продавали или дарили.

Андрей внимательно перечитал эту грамоту раза три.

Бросил ее на небольшой декоративный столик.

Нервно прошелся по залу.

И упал на диван.

Глянул на Михримах. Та загадочно улыбалась.

— Ты знаешь, что в грамоте?

— Думаешь, я рискнула бы сюда ехать вслепую? Точно такие же грамоты отправлены Тахмаспу, Фердинанду Австрийскому, Филиппу Испанскому, Генриху Французскому, Папе Римскому, Марии Английской и Иоанну Московскому.

— Врешь!

— Зачем?

— Ну пи…ц! — выдохнул Андрей, с нескрываемой злобой и раздражением.

— Не знаю, что это за слово. Однако, судя по твоему тону, оно выражает полный восторг.

— Полнее не куда. Полные штаны. — процедил Андрей. — И какой сволочи это пришло в голову?

— Ну почему сразу сволочи? — наиграно скривилась Михримах.

— Я спрашиваю, какая б…ть это сделала?! — рявкнул князь, вскакивая. И в этот момент не хватало только паровозного гудка, чтобы оттенить ключевое слово.

Его глаза вот вообще ничего хорошего ей не сулили.

Взгляд волка.

Бешенного.

Или как минимум взбешенного.

Чуть приоткрытый рот очень выигрышно демонстрировал клык, находящийся в норме для человека, но несколько более выдающийся, нежели у большинства.

Из-за совокупности этих факторов женщина вздрогнула.

И отступила.

И чуть сама с балкона не свалилась.

— Тише… тише… — прошептала она, осторожно разрывая дистанцию.

— Рассказывай. — беря себе в руки, произнес князь. Хотя голос его еще немного отдавал хрипотцой. Он вновь сел обратно.

— Мой отец предлагает тебе сделку. Ты уступаешь ему свой титул князя Антиохии и графа Триполи, а он передает Константинополь с Фракией.

— Какая неслыханная щедрость, — язвительно произнес Андрей. — Константинополь опустел и разорен. Это просто пустая коробка стен, которую нужно по сути заново отстраивать и вкладывать огромные средства в развитие. Фракия разорена рабами и войной. По сути — она представляет собой выжженные земли.

— Антиохию тебе не удержать, как и Триполи.

— А Фракию?

— В Румелии разгораются беспорядки. Мой отец считает, что ему придется либо утопить ее в крови, либо оставить. Поэтому удержать Фракию тебе будет несложно — эти бунтовщики не воюют с тобой. Да и люди от беспорядков побегут на островок покоя. К тебе. Поэтому да — это щедрость. Так что, дополнительно к уступке титулов, ты возьмешь в жены мою дочь — Айше. Она не самый юный, но все еще нежный и невинный цветок.

— Вообще-то я женат.

— Это не существенно.

— Вот как?

— В сложившихся обстоятельствах я бы не надеялась на то, что твоя супруга проживет хотя бы год. Скорее всего она отправится в лучший мир до осени.

— Не стал бы я на твоем месте бросать пустыми обещаниями. Как-то на нее уже нападали…

— Трое, — перебила его Михримах. — Одному она вцепилась ноготками в яйца, втором — хватила ножом по горлу, а третий убежал.

— Ты знаешь?

— Я о ней знаю все.

— Уверен, что это не так.

— Твоя Алиса с Кавказа.

Андрей замер, пристально глядя на женщину перед собой. С острейшим подозрение на еще одного гостя из будущего. Но, к счастью, обошлось.

— Эти дураки ищут ее среди французских аристократок. Но знание кое-каких языков Кавказа и умение плести ковры на персидский манер выдает ее с головой. Да и вспыльчивая она слишком. Скажешь, что это не так?

— Я воздержусь от ответа.

— Значит все верно, — смешливо фыркнула Михримах.

— А про меня что ты можешь сказать необычного?

— С тобой сложнее. Не понимаю, с чего они взяли, что ты Всеслав. Судя по знанию языков, образованию и военным навыкам мы посчитали, что ты можешь быть кем угодно. Ты довольно свободно общался с английскими купцами. Мало-мальски изъяснялся с французами и германцами, даже проявил знание каких-то песен и обычаев. Кое-что можешь на испанском и латыни. Знаешь песни викингов и обычаи викингов. А вот татарского совсем не знаешь. Точнее не знал. Мне продолжать?

— Изволь.

— Мы пришли к выводу, что ты или родом, или долгое время прожил в Англии. На Руси бывал или даже жил, но не долго и скорее всего на севере.

— В твоих размышлениях есть изъян.

— Какой же?

— Во времена Всеслава на Руси жило много викингов и много выходцев с Англии. Например, живший в те годы Владимир Мономах взял в жены Гиту Уэссекскую. Более того, в крещении Руси, во всяком случае ее севера, принимали самое активное участие выходцы с Британских островов. Особенно с Ирландии.

— Возможно, — охотно кивнула Михримах. — Тогда все сходится. Действительно Всеслав. Хм. Волк… да… я видела… ты едва не обратился в приступе ярости.

— Что ты видела?

— Тебя. Со стороны. Это занятно. Такая страсть… ммм… я завидую дочери…