Айдол-ян. Часть 1 - Андрей Геннадьевич Кощиенко Страница 18

— К… кы…кхх… — издаёт нечленораздельные звуки СунОк, в крайнем изумлении смотря на сестру.

— Как, не пошла? — изумляется мама, — Почему, не пошла?

— Мама, я решила помогать людям и поэтому, не пошла на экзамен, — говорит ЮнМи, наклоняя голову.

Мама, в растерянности пытается понять то, что услышала. Ей на помощь приходит пришедшая раньше в себя, чем она, СунОк.

— Как это может помочь людям? — спрашивает она за маму и тут же кричит на сестру, — Что ты опять натворила, коза?! Это же — сунын!!

ЮнМи поднимает голову и молча смотрит на разозлившуюся онни. Мама выдыхает и садится на пол, как есть, в уличной одежде.

— Мама?! — тут же разворачивается к ней СунОк.

— Как же так? — растеряно произносит мама, — Что же теперь с тобою будет? Я так надеялась… у тебя были такие хорошие оценки… и вот…

— Простите меня, — опять склоняет голову ЮнМи и замирает в этой позе.

— Мама, как ты себя чувствуешь? — присаживается на колени рядом с матерью СунОк и с тревогой смотря ей в лицо, — Голова не кружится?

— Спасибо, СунОк, — отвечает мама, с выражением непонимания и растерянности, — всё нормально…

— Тебе лекарство принести?

— Нет, не надо, всё хорошо. Я просто хочу понять…

— Потом. Давай, я помогу тебе раздеться. Жарко.

СунОк помогает маме снять одежду. ЮнМи, не меняя позы, стоит на коленях.

— ЮнМи, что случилось? — спрашивает мама, поворачиваясь к ней, — Мы ведь с СунОк проводили тебя до школы. Как ты могла не пойти на экзамен?

— Я сбежала, — коротко говорит ЮнМи.

Мама и СунОк очумело переглядываются.

— С сунын? — не понимает СунОк, — Зачем? Испугалась?

— Я решила помочь людям, — отвечает ЮнМи.

— Чем?! — непонимающе восклицает СунОк, — Тем, что освободила кому-то место?!

…

Вздыхаю про себя, переходя к, пожалуй, самому сложному моменту разговора. Сказать — что не пошёл на экзамен, было сложно, объяснить, чтобы поняли — ещё сложнее.

Повторяю, им всё, что сказал президенту СанХёну. В этот раз получается увереннее и лаконичнее. Выслушав меня, мама и СунОк смотрят друг на друга, похоже, в полном обалдении.

Ну да, сейчас это выглядит несколько сомнительной идеей, — думаю я, — а тогда, в школе, меня словно током пронзило — «Вот оно! То, о чём я думал, размышляя о карме! Сунын — это ведь важно для карьеры айдола и если его у меня не будет, то у меня будут проблемы! То есть, я жертвую спокойной жизнью. Все будут ходить за мной и ныть — «сдай, да сдай!». Это как раз то, о чём мне говорил батюшка! Жертвенность. А если ещё при этом удастся удержать хоть одного идиота, или, идиотку, от прыжка с крыши или моста, значит, эти страдания будут не зря!»

— У детей есть родители, — говорю я, — которые любят и ждут их. Желают им добра и счастья. Своих детей, родители хоронят в своём сердце. Не стоят несколько недобранных баллов смерти. Ничего там нет — холодно и темно. Я была там, я знаю.

Мама и онни молчат, смотря на меня. Я тоже молчу.

— Думаешь, у тебя получится? — наконец, после достаточно продолжительного молчания спрашивает меня мама.

— Даже если это будет всего один человек, уже — не зря, — кивнув, отвечаю я.

Мама вздыхает, поднимается на ноги, подходит ко мне, снова садится и, обняв меня, притягивает к себе.

— Горе ты моё, — говорит она, — садись. Хватит стоять на коленях.

— Глупость, — возражает мне СунОк, — никто не будет на тебя смотреть как на пример. Тебя выгонят из агентства, и ты будешь как все.

— Почему меня выгонят из агентства? — не понимаю я.

— Потому, что у тебя нет образования. А люди без образования — никому не нужны!

— Онни, — отвечаю я СунОк, — твои слова верны, но верны они для наёмных работников. Для тех, кто собирается у кого-то работать, продавая свой труд. Я же буду людям давать работу. И тут уже не важно, сколько у меня баллов за сунын и есть ли он у меня вообще. Вот, президент СанХён. Я даже не знаю, какое у него образование, да и думаю, что ты тоже этого не знаешь. А зачем? Он нанимает на работу и платит деньги. Он — известен не своими баллами за экзамен, а делом.

— Если у руководителя не будет образования, то не многие захотят с ним работать. Такие фирмы легко разоряются, — возражает СунОк.

— Жизнь показывает, что фирмы с прекрасно образованным руководством разоряются так же легко, как и с необразованным, — указываю я на известный факт.

— Но ты же не даёшь работу, ты сама, работаешь, — находит другой аргумент СунОк.

— Как это я, не даю работу? — удивляюсь я, — Знаешь, сколько людей получают зарплату за вывод песни в эфир? Мы же уже вроде говорили с тобою об этом?

— Говорили, — неохотно признаёт этот факт СунОк, продолжая сидеть на полу в дверях.

— А президент СанХён мне сказал, — говорю я, — что, если меня не убьют дома, то — приходи. Будем работать дальше.

— Правда?! Он так сказал?! — повернувшись ко мне обрадованно восклицает мама.

— Да, — говорю я, — я приношу прибыль. А во многих случаях это важнее, чем образование. Вот, «Sea group» пообещала контракты. Зачем меня такую выгонять?

— Забудь про семью Кимов, — хмуро советует мне онни.

— Почему? — не понимаю я.

— Невеста, без высшего образования — это оскорбление для них. А ты, даже школу не закончила.

Есть такое дело, — думаю я о словах онни, — три года назад, министерство образования, своим приказом, соединило в одно действо сунын и окончание старшей школы. В целях экономии, руководствуясь статистикой, по которой подавляющее большинство школьников будет всё одно пытаться поступить в университет. А раз я не сдал сунын, получается, что и диплом об окончании школы — мне не положен…

— Ой, и правда, — испуганно ойкает мама, осмыслив слова СунОк, — что же