Классный час 2 (СИ) - Тамбовский Сергей Страница 18

— Не волнуйтесь, гражданин, — ответил старший (о как, сразу уже и гражданин), — ваше руководство в курсе, что вы сегодня на службе не появитесь (о как, даже на весь день они мой распорядок распланировали). Миша, приступай, начни с той комнаты, — скомандовал он напарнику, а сам прошёл на кухню.

— А мне что делать? — спросил я из зала.

— Садитесь на диван и ждите наших распоряжений, — ответил мне этот перец из кухни, громыхая тарелками и кастрюльками.

-----

Битый час они потрошили моё скромное жилище, но ничего подозрительного, как это можно было предположить в самом начале, не обнаружили, хотя старались на славу. В итоге главный сел на диван рядом со мной, утерев пот со лба, и начал мучительно размышлять, что делать дальше, по его лицу это явно читалось.

— Он же два дня на Сортировке ныкался, — помог ему напарник, — может там спрятал?

— Точно! — оживился Трушечкин, — тогда мы сейчас проедем на Сортировку, и вы укажете место, где скрывались от органов правосудия.

— Всегда готов сотрудничать с правоохранительными органами, — встал с дивана я, — на чём поедем?

— У нас Волга стоит на Героев, на ней и отправимся, — флегматично заметил второй гэбист, — паспорт с собой возьмите на всякий случай.

Я вытащил из шкафа паспорт, засунул его в нагрудный карман и мы загрузились в чёрную-пречёрную Волгу 24-й модели, такую же, как костюмы этих товарищей. На Сортировку из нашего Заводского района проехать было не очень-то просто, это пешком через буераки и болота рукой до неё подать, а вот на транспорте пришлось делать приличный крюк по направлению к центру. А потом назад по рокадке.

— Вы бы хоть намекнули, что ищете-то, — попытался я прояснить ситуацию по дороге, — прямым текстом. А то получается как в русской народной сказке — пойди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что.

— Знаете вы всё, Антон Палыч, — буркнул старший, — так что кончайте придуриваться, иначе это дело для вас добром не закончится.

Ну не хотите, как хотите, сказал сам себе… я уже успокоился и уровень адреналина в крови упал до обычных отметок — ничего такого на Сортировке они найти не могли, а про подвальный сарай, была у меня такая надежда, они вряд ли вспомнят.

— Вот здесь я и просидел все двое суток, — показал я на зелёненький вагончик с почти не облупившимися боками, — в купе проводников. Вот мусор, который я выбпасывал, — показал я на яичную скорлупу и обёртки от конфет.

— Посмотрим, оставайтесь здесь, — бросил мне на ходу старший и споро нырнул внутрь.

Второй гэбэшник, которого вроде бы назвали Мишей, остался рядом со мной и даже предложил мне сигарету из пачки «Стюардессы». Я сказал, что не курю, довольно благожелательным голосом. Ждали мы недолго, через пять минут Трушечкин вынырнул из глубин вагона, тяжело спрыгнул на песок и произнёс следующее:

— Вот это что такое, Антон Палыч? — и он показал лежащий у него на ладони кубик, очень похожий на то, что через несколько лет придумает венгерский инженер Эрне Рубик.

— Понятия не имею, товарищ (сделал я упор на такой приставке) Трушечкин. Кроме меня, в этом вагоне кто угодно мог побывать, так что даже не пытайтесь пристегнуть эту игрушку ко мне.

— То есть вы в курсе, что это игрушка? — попытался подловить меня он

— Да я просто так её назвал, — пошёл в отказ я, — на вид очень похоже на игрушку, а так-то кто его знает.

— А вот мы сейчас её проверим, что это за игрушка, — неожиданно вступил в разговор второй, который Миша. — Дайте её сюда, Анатолий Абрамыч.

Опа, подумал я, а интересные люди у нас в спецслужбах работают… я-то думал их всех вычистили во времена Хрущёва. А Трушечкин, внезапно оказавшийся Абрамычем, протянул кубик Мише.

— Смотри-ка, у него грани вращаются, — тут же сообщил Миша, покрутив в руках эту штучку.

А я задумался — неужели же просмотрел четвёртый артефакт Жмени? Да не может быть, он их три штуки доставал, я ровно эти три штуки и засунул в сумку, когда на Сортировку собирался.

— И наверно все грани можно собрать, чтоб они одного цвета стали, — продолжил свои научные изыскания Миша, но тут в лесу что-то серьёзно громыхнуло.

— А это ещё что такое? — обернулся старший. — Антон Палыч, вы в курсе?

— Не очень, — честно признался я, — давайте вместе посмотрим.

И мы все втроём перепрыгнули глубокую канаву, которая тянулась вдоль железнодорожных путей, и углубились в лесок примерно в сторону шума, который только что раздался. Углубляться пришлось не слишком далеко, буквально через полсотни метров, которые мы одолели, с трудом пробравшись через густой подлесок, обнаружилась вывороченная наружу земля, песок пополам с глиной, и приличных размеров воронка.

— Снаряд что ли какой старый взорвался? — принялся размышлять вслух старший.

— Откуда здесь старые снаряды? — логично возразил ему второй, — тут военных действий с гражданской войны не было.

— Ну может у вояк склад какой был, да они забыли чего-нибудь, когда переезжали… — продолжил свою умственную деятельность Абрамыч, а Миша подозрительно прищурился в мою сторону и спросил:

— Ничего такого не случалось, когда ты здесь прятался? — исподволь перешёл он на более вольную форму общения.

Я решил ничего не скрывать на этот счёт (всё равно ведь найдут) и ответил честно:

— Случалось… ещё один такой же взрыв был, только с другой стороны путей, — и я рукой показал, где.

— Пойдём, покажешь, — скомандовал старший, и мы перепрыгнули через железку на другую сторону.

Землянка, кою разворотило три дня назад, когда я задел палочкой железную окантовку столика, была на месте. Ничего с ней не сделалось.

— Ого, — высказался Абрамыч, — а здесь взрывчик-то посерьёзнее был… а что это там за брёвна?

Тут уже я не выдержал и прокомментировал его высказывание:

— Скорее всего это схрон старообрядцев, их много в наших краях раньше жило. А потом они на север области откочевали.

— Надо посмотреть, что там в этом схроне, — решительно высказался Миша, снял плащ, отдал его старшему, а сам спрыгнул в яму.

— Ты это… — напутствовал я его, — поосторожнее там, мало ли что.

— Не волнуйся, Палыч, — бросил он мне через плечо, — мы и не в таких переделках бывали.

И он скрылся в темноте… вернулся на свет через минуту примерно, костюм его был испачкан в двух местах, а в руках у него был мешок с чем-то тяжёлым.

— Держи, Абрамыч, — протянул он мешок напарнику, — там ещё иконы есть, но я их уж не стал трогать.

Абрамыч помог ему выбраться из ямы, после чего мы все втроём заглянули внутрь мешка — там были старинные книги в тяжёлых переплётах, некоторые даже и железными застёжками.

— Стоит это дело, наверно, немалых денег, — предположил я.

— Да уж это как пить дать, — согласился Абрамыч, — но мы что-то отвлеклись. Поехали назад.

Мы загрузились обратно в Волгу, но Миша, который тут за водителя был, трогаться почему-то не поспешил, а вместо этого они оба обернулись на заднее сиденье, немного посверлили меня своими строгими взглядами, а затем Абрамыч выдал следующее:

— Вот что, дорогой Палыч, — сказал он проникновенным тоном, — мы ведь знаем, что игрушки эти у тебя где-то спрятаны. И даже их количество и примерное описание у нас есть?

— Ну и что же там описано в вашем описании? — угрюмо спросил я, — чисто из любопытства спрашиваю.

— Удовлетворю твоё любопытство, так уж и быть, — и Абрамыч достал из кармана чёрного-пречёрного пиджака ещё одну бумажку, сложенную так же вчетверо. — Шарик там у тебя должен быть, предположительно зелёный, а еще пирамидка и полосатая палочка. И у тебя сейчас ровно два выхода — или ты всё это дело добровольно нам выдаёшь, тогда можешь быть свободен, как птица… — и он показал на пролетающую над нами ворону, — как эта вот…

— А второй вариант какой? — хмуро осведомился я.

— По второму варианту ждёт тебя, касатик, длинная дорога в казённый дом, где ты будешь питаться казёнными харчами.