Рождение Патриарха (СИ) - Сергей Александрович Малышонок Страница 18

было. Этот урод был мелочен и мстителен до идиотизма. Тут ему как-то приспичило внезапно потренироваться с мечом, да ещё красуясь силушкой на публику, для этого дела был вызван Джошуа, остальные были поставлены смотреть и впечатляться, а дальше последовал приказ выложиться на полную, ну Джошуа и выложился. И ладно бы он победил, ранил или хотя бы как-то лихо финтанул, из-за чего бы лорд на миг испугался, но нет, лорд Миртел просто не смог его свалить в первые секунды. Он был сильнее, быстрее, но Джошуа, наглец такой, посмел сопротивляться почти полторы минуты, на что «его сиятельство» в момент заговнился. И отправил проигравшего «прогуляться» до Тэшвейна с заданием собирать слухи. Неделю. Плюс сама дорога туда-сюда даёт ещё примерно столько же. А две недели вдали от «точки привязки»… Скажем так, по возвращении вид у Джошуа был немногим лучше, чем у узников Бухенвальда: ещё большая бледность, чем обычно, истощённость, слабость… Да чего там, создавалось ощущение, что ещё немного — и его нужно будет отпевать. И несмотря на всё это, адекватный и разумный в обычной ситуации мужик продолжал испытывать щенячью преданность к мудаку-клептоману, что послал его страдать просто из прихоти и «для порядку», потому что у него обидка взыграла. Вот и выходило, что демонстрировать хоть что-то сверх нормы было для меня смертельно опасно, потому что у одного воспаление гордости, а все другие под каким-то странным вариантом контроля сознания и порвут меня по одному щелчку пальцев, даже на миг не вспомнив ни о каком товариществе, стоит этому щелчку произойти.

В общем, жить в такой обстановке уже становилось невыносимо. Все книги я прочитал, даже самые отбитые рыцарские романы, написанные словно пятиклассницей, что нашлись в местном собрании книг. Алкоголь на меня не действовал и забыться, сняв хоть таким образом нервное напряжение, не давал. Прогулки по живописным местам у меня уже в горле стояли — я буквально вызубрил за эти месяцы все звериные тропки и каждую корягу километров на десять во все стороны. Участие в бандитских налётах, с вырезанием ничего мне не сделавших людей, вообще бесило. Я был не против убивать, но с куда большим удовольствием я бы убивал таких людей, как наш информатор, а не тех, кто честно выполняет свою работу и просто защищается на привалах.

Но самое, наверное, показательное заключалось в том, что так-то, в принципе, я был готов к резким телодвижениям. Я знал возможности моего врага, понимал свои собственные границы, и, как писал один древний китайский полководец, это гарантировало то, что я могу не беспокоиться о результате битвы. Вот только, как подсказывала мне память, этих самых китайцев всю историю во все щели драли все кому не лень, не заморачиваясь на их высокую философию и духовность, а потому меня продолжали терзать смутные сомнения. Да, я мог просто смыться — даже в том маловероятном случае, если лордик пошлёт по мою душу погоню, у меня будет фора в пару-тройку дней минимум, ведь пока обнаружат, что я сбежал, а не опоздал с охоты и зажарился, пока доложат, пока лордик что-то решит… Если вообще решит, потому что он так-то тупой и совсем не в курсе об отсутствии у меня привязки. В общем, можно даже прихватить с собой немного «блестяшек» на жизнь, благо не все ценности лежат прямо у него в жилых покоях. Вот только… Как бы это сказать? Я разрывался меж двух огней.

С одной стороны, эта община пусть и изжила свою полезность, но дала мне немало. С тем же Джошуа мы стали пусть и не друзьями, но неплохими приятелями, что могли поболтать часок-другой друг с другом, потравить анекдоты, и вообще. И в таком ракурсе платить чёрной неблагодарностью было бы… неправильно. С другой же стороны… Местный лорд с его постельной грелкой меня реально уже заколебали, и желание их придушить было очень ярким. Ну и вдумчиво подчистить запасы, чего уж там. И при этом я прекрасно понимал, что и остальные кровососы — это отбитые на всю голову фанатики и просто монстры-паразиты, которые нормальны в общении, только пока считают тебя своим, а так-то они — те ещё мрази, только и делающие, что ломающие чужие жизни. Я сам, понятное дело, не лучше и даже не испытываю по этому поводу моральных терзаний, но умом-то прекрасно понимаю, что почти десяток кровососов — это не то соседство, что можно было бы пожелать кому бы то ни было. И в этом ключе имело смысл решить вопрос кардинально. Сложное это было чувство. Очень противоречивое и отдающее лицемерием. Окажись Алехандрос адекватным парнем, я бы, скорее всего, даже не задумался об этом, но адекватным Алехандрос не был, и я искренне считал, что сделаю мир лучше и чище, если от него избавлюсь. Мысль же сделать мир лучше и чище мне нравилась. Не столько как средство компенсировать этим свои собственные «злодеяния», сколько… даже не знаю, как сказать… Я никогда не был человеком высоких моральных качеств, но ещё там, в прошлой жизни, мечтая о магии и бессмертии, я мечтал о них не для того, чтобы стать паразитом, а чтобы всё-таки чего-то добиваться, что-то создавать и куда-то идти. В общем, созидательная идея мне была близка, а вот идея гадить, где живёшь, и жить по принципу «после нас хоть потоп», напротив, коробила. Я следующих таким императивам личностей презирал. Как презирал Алехандроса. И становиться таким не хотел. Хоть и не видел ничего плохого в том, чтобы питаться людьми. Н-да… Вот такая вот моральная загогулина.

Короче, надо было решаться. Или на одно, или на другое. Но решаться. Потому что дальше так жить было нельзя…

Несколько дней спустя.

Самым сложным было именно принять решение, но вот после… всё остальное было делом техники. Вампирам тоже нужно спать, ну или впадать в своего рода оцепенение, восстанавливая силы. Да, подобное требуется не каждый день, но всё же. Так что всё, что мне требовалось, это просто немного подождать, пока выпадет мой черёд «нести вахту», ну а потом наведаться в покои «лорда» Алехандроса с осиновым колом под плащом. Но даже эта предосторожность оказалась лишней — по пути я никого не встретил, да и вся система безопасности кровососов подразумевала