Лич добра и поддержки (СИ) - "RedDetonator" Страница 18

Крыши формата «Пего» — это тоже прекрасные хреновины, содержащие в себе бронзовые элементы, препятствующие насильственному срыву.

Дома должны получиться надёжными и уютными. Сразу в комплекте идут печи, которые построены и разобраны с маркировкой элементов, чтобы можно было собрать обратно. Отличие наших печей в том, что их кладут с минимумом раствора, что достигается очень точной притиркой камней друг к другу — это тоже наша небольшая инновация.

Зимы здесь тупо нет, поэтому голландских чудовищ ставить нет нужды, а печи нужны для приготовления пищи и избавления от сырости в ненастные дни.

Меня настолько увлекла идея стартер-паков, которую я начал внедрять ещё с мертвецов, что я даже приказал деревообрабатывающему цеху начать параллельное производство типовой мебели. Немёртвые не могли противиться моей воле, поэтому покорно исполняли сверхурочную работу.

Зато теперь мы сможем быстро поставить крепкое поселение на пять-шесть домов, после чего обнести его крепостной стеной, концепция которой сейчас мною обдумывается.

И что означают все эти приготовления? А то, что я собираюсь усеять этот край кучей мелких укреплённых поселений, которые будут обрабатывать землю или добывать полезные ресурсы в давно заброшенных шахтах, оставшихся от предыдущих поселений, уничтоженных в ходе некой ожесточённой войны. Это было сильно до Комнина и Ариамена, поэтому жить тут мог кто угодно. Археологи будущего обязательно во всём разберутся, а мне недосуг.

— Да, я ваш зёма, хоть и мёртвый, — кивнул я. — Вы очень вовремя прибыли, потому что я тут затеял один очень амбициозный проект. Я собираюсь оживить этот край, поэтому мне нужны поселенцы. Прямо очень много поселенцев, если быть откровенным. Итак, слушайте внимательно…

Далее я рассказал заинтересованным лицам, что в то время, как наши космические корабли бороздят просторы Вселенной, наша задача — построить здесь земную цивилизацию, чтобы не ударить в грязь лицом и вообще, мы — хорошие и добрые, а остальные — плохие и злые. Ну и пробежался по условиям аренды у меня земли, а также по их обязательствам передо мной.

Вижу по физиономиям, что бывший комбайнер Михал Степаныч проникся, а на физиономии Сергея отчётливо проглядывается скепсис.

—… и, в конце концов, это мои условия, — закончил я. — Не нравится — валите нахрен отсюда, это моя земля!

— Ты тоже, выходит, принял правила этого мира? — спросил Сергей.

— Я, по правилам этого мира, сдох, — усмехнулся я. — Всегда помни, что разговариваешь с мертвецом. Можешь татуху набить на левой ладони: «Алексей Душной — это ходячий труп с очень нестабильным настроением». Так что выбирайте и решайте, а если не нравится, ищите условия получше.

Вариантов у них нет. Ариамен — рабство с БДСМ и вседозволенностью хозяев, Фракия — котёл с помидорами, лучком и картошечкой. Один только добрый лич Лёшка предлагает невероятно человеческие условия… Прямо думаю о себе в таком ключе и на скупую немёртвую слезу пробивает от осознания всей степени своего бескорыстия и гуманизма…

— Я за такую делюгу, я с тобой, Алексей… — начал Михаил Степанович, — а как ты по батюшке?

— Иванович, — ответил я ему. — Но лучше называй меня как все — повелителем… Ха-ха! Да шучу я! Алексеем зови.

— Значит, налог в следующем году только? — уточнил бывший комбайнер и будущий крестьянин.

— Я так и сказал, — ответил я ему. — В течение этого года задача — завести жену, зачать ребёнка, а через шестнадцать лет сдать его на службу в моё войско. Это всех касается.

— Чтобы он стал мертвецом, как ты? — скептическим тоном поинтересовался Сергей.

— Тебе говорили когда-нибудь, что ты слишком выёбистый, Сергей? — спросил я.

— Говорили, — подтвердил тот.

— Так не выёбывайся, когда не надо, хорошо? — предложил я ему. — Моё войско будет состоять из живых и неживых, как и общество моего очень маленького, но очень гордого государства, так что это всё сугубо по желанию. Ах, да, чуть не забыл. Есть эксклюзивная услуга, доступная только в моём личном государстве: в случае неурочной гибели, при условии своевременного поступления тела ко мне на стол, гарантировано восстание в виде немёртвого. Если желания восставать нет, то дальше я пущу ваш труп на органы и это, вроде как, метафорическая дальнейшая нежизнь в теле другого немёртвого. Кто ещё вам такое предложит, а⁈

Мертвецами никто добровольно становиться не хочет, это понятно, но в случае случайной смерти, это выглядит как приемлемый вариант продолжить существование.

— Хорошо, меня устраивает, — вздохнул Сергей, после чего посмотрел на остальных.

Любопытно, что все присутствующие — мужики. Ни одной женщины.

— Да, нормально, — произнёс дядечка лет пятидесяти, обладающий мозолистыми руками и характерным родимым пятном на тыльной стороне левой ладони. — Александр Александрович Кононов, инженер.

Судя по длине бороды, он начал носить её где-то в этом году, а вот усы с ним не первый год, потому что выделяются длиной волос. Ну, да, бритву тут достать очень трудно, особенно, если бегаешь от персов.

— Да ну? — приятно удивился я. — А чего же до сих пор не у персов?

— Не нужен оказался, — пожал плечами Кононов.

— Насколько знаю, инженеры — они как мы, медики, то есть делятся на специальности, — произнёс я задумчиво. — Что за специальность у тебя, Сан Саныч? Я ведь могу называть тебя Сан Санычем?

— Все называют, — усмехнулся он. — Инженер-нефтяник.

— А-а-а, тогда понятно, чего это персы скинули тебя в крестьяне, — произнёс я. — Бурить скважины с помощью спецоборудования, как я понимаю, ты не умеешь?

— Принципы знаю, но я больше разведкой месторождений занимался, — ответил Сан Саныч.

— Пройдёт немного времени и возможно, только возможно, я обращусь к тебе за помощью, — произнёс я. — Пока же осваивай сельское хозяйство или ищи в себе ремесленные таланты.

В этом мире, насколько я знаю, нефть есть, но проблема даже не в её добыче, хотя это тот ещё геморрой, если у тебя в распоряжении средневековый уровень техразвития, а в последующей переработке.

При всех мощностях XXI века, построить мощный нефтеперерабатывающий завод является огромной геморройной задачей, а уж у нас… А уж у нас будет невероятно сложно сделать даже маленькую станцию по переработке нефти с достаточно качественным продуктом на выходе. В электрогенераторы не нальёшь, что попало, нужно качество, а для качества нужна инфраструктура. И этот барьер мы никак не перепрыгнем.

Даже если я выдерну с Земли специально подготовленный для развёртывания завод, я всё равно схожу нахрен, ведь нефтеперерабатывающие заводы делают под конкретную нефть, это всё не так просто, как кажется. А если в этом мире нефть вообще другого состава? Тогда не подойдёт вообще хоть какой существующий НПЗ с Земли.

Короче, бензин, дизель и керосин у нас тут будут только земные и больше никакие…

Очень вряд ли, что я обращусь к Сан Санычу за помощью.

— Вряд ли обратишься, — будто бы прочитал он мои мысли. — Мы же разведывали в самом начале — нефть тут особая. Битуминозная и с очень высоким содержанием серы. А ещё её тут, по нашим оценкам, не очень-то и много.

— А чего ещё вы тут наразведывали? — заинтересовался я.

— Ну, геодезисты много чего нашли, — ответил бывший нефтяник. — Залежи меди, как я понял, тебя не особо интересуют?

— Я и сам уже могу назвать десяток месторождений, — сказал я на это.

— Олово есть точно, в приличных количествах, тут от города недалеко шахту сделали, — припомнил Сан Саныч.

— Имени Алексея Душного которая? — уточнил я.

— Да, вроде бы, — произнёс Сан Саныч. — Да, точно она.

— Уже знаем и разрабатываем, — вздохнул я. — Железо?

— Тут его, будто бы, вообще нет, — покачал головой будущий крестьянин. — Малое месторождение находил кто-то, но я вообще не помню, где именно и даже когда…

— Да и хрен бы с ним, — махнул я рукой. — Что-то прямо интересное знаешь? За сведения не обижу.

— Уголь, чистейший антрацит, — вспомнил Сан Саныч. — Мы выезжали туда с геодезистами, на шару, вдруг там что-то и по нашему профилю рядом… Километров сто проехали.