Ревизор: возвращение в СССР 17 - Серж Винтеркей Страница 18

отдельная квартира, регулярный заработок, кремлёвское обеспечение, прекрасные карьерные перспективы. Во всяком случае, он сам, в здравом уме и трезвой памяти, не променял бы всё это на… Что? Был бы у Ивлева доступ к гостайне, можно было бы продать секреты Родины за границей и жить там припеваючи всю оставшуюся жизнь. А так… С чем выезжать? На что менять своё благополучие здесь? Опять же, можно предположить, что он внедрённый агент и не планирует выезжать. На инфильтрацию уже проверили: отпадает. Завербован на будущее? Вдруг лет через -надцать займёт высокий пост? Бред сивой кобылы, никто так не работает. Короче, ясно, что ничего не ясно.

– Спасибо. Вы нам очень помогли, – на автомате проговорил он, подписал пропуск Эммы Эдуардовны и проводил её на выход.

***

Переговорив с капитаном по телефону, почти сразу выехал на Лубянку. При входе в здание лоб в лоб столкнулся с Эммой Эдуардовной. И её дёрнули? С какого?.. Увидела меня, удивилась, растерялась, но глаза не отводит, хороший признак, значит, всё нормально. Поравнявшись с ней, не стал тормозить, молча улыбнулся слегка и подмигнул. А то у неё взгляд какой-то испуганный. За меня волнуется? Ладно, разберёмся.

Минут через десять мы с капитаном Румянцевым уже сидели в его кабинете. Он держался напряженно, холодно. На столе для посетителей стоял чемоданчик с катушечным магнитофоном, а между мной и собой капитан поставил микрофон на настольной подставке и включил магнитофон.

Нафига это? – жестом спросил я, ткнув пальцем в штуковину.

Так надо, – так же жестом, разведя руки в стороны, ответил он и положил перед собой лист бумаги.

Последовало пару вопросов про то, кто я и где работаю или учусь. Ответил. Ну а дальше уже последовал более интересный вопрос…

– Где вы так хорошо изучили рыночную экономику, распространённую в западных странах? – прочитал Румянцев с листика.

Вот так, значит? Ну, ребята, вы сами напросились.

– Методологическая база рыночной экономики, – начал я стараясь говорить чётко в сторону микрофона, – заложена в трудах Карла Маркса, Фридриха Энгельса и, конечно же, Владимира Ильича Ленина. Дома было очень много трудов по капитализму, включая «Капитал» Карла Маркса, мне очень нравилось читать их с самого детства. Не все сразу понимал, конечно, но бабушка и мама вместе со мной читали и разъясняли мне, что имеется в виду. Ну и дальше читал советские газеты, чтобы лучше понимать современную специфику. Забастовки, скандалы на биржах, экономические кризисы и так далее. С девятнадцатого века капитализм не особо изменился, жажда наживы по-прежнему стоит во главе всех действий и решений элиты капиталистических стран. Позвольте процитировать наиболее подходящие цитаты из работ Ленина, Маркса, и Энгельса по этому вопросу. Они полностью объясняют рыночные основы современной западной экономики.

И далее я стал цитировать классиков, начав со знаменитой цитаты про капитал, для которого при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Вроде, когда-то слышал, что Маркс не сам ее придумал, но вот это я сейчас точно не буду говорить. А затем плавно полились другие цитаты, благо, выучил их сотни к экзаменам, и почти каждая с какого-то боку да была применима.

Через некоторое время катушка на магнитофоне закончилась. Раньше, чем я закончил. Тоже мне, всего минут на двадцать хватило, такое впечатление. Похоже, не с начала лента стояла, кого-то еще туда записывали. Как бы не Эмму Эдуардовну…

– Есть ещё одна? – спросил я Румянцева, осоловевшего от моего выступления.

– Да, подожди, сейчас поменяю, – мотнул он головой.

Поменял. Продолжили.

– С цитатами достаточно? Если надо, могу продолжить.

– Нет, достаточно, – сказал, испуганно взглянув на меня, Румянцев.

Про себя я хохотнул. Надо же, напугал офицера КГБ всей этой классикой марксизма-ленинизма!

– Могу также рассказать про сюжеты по современной западной экономике, что я видел в советских газетах. Начинать?

– Думаю, нет нужды. Следующий вопрос. Каковы ваши источники доходов?

Подбил за несколько минут все свои официальные доходы, от стипендии до подработок. Вышло много. Я так понял по взгляду Румянцева, что такой суммы он услышать не ожидал. Ну так одно общество «Знание» позволило мне заработать за год больше двух тысяч. А это достойная зарплата для инженера с десятилетним стажем.

Затем последовало еще несколько вопросов. Всякая ерунда, призванная проверить мою любовь к партии и стране и ненависть к врагам-империалистам. Любовь подтвердил. Ненависть тоже.

– Достаточно, я думаю, – сказал Румянцев, – Давай пропуск.

– И что дальше? – спросил я, не спеша уходить.

– Ничего, иди работай. Пока.

Пристально глядя ему в глаза, не смог определить ничего, ни хорошего для себя, ни плохого. А чего они хотели-то? Магнитофон зачем? Кто будет всё это слушать? Капитан, конечно, ничего не скажет. Поговорить с Эммой Эдуардовной? А что она мне скажет? Она, так же, как и я, наверняка не знает причин, по которым КГБ опять мной интересуются. Он сказал, иди работай. Ну, что ж, поеду в спецхран. Межуеву доклад надо подготовить, а у меня запас совсем небольшой.

По дороге думал, что если комитетские всерьёз взялись за меня, то могут и телефон прослушивать и квартиру на прослушку поставить. Это теперь, вообще, ни о чём серьёзном дома говорить нельзя? Чёрт бы их побрал. Ну, допустим, с Сатчаном я и так только вне дома встречаюсь. Но достаточно ли этого? Что им стоит ему в машину микрофон засунуть?

***

г. Москва. Кабинет первого секретаря Пролетарского райкома КПСС.

– Михаил Жанович, добрый день, – зашёл к Бортко Сатчан.

– Заходи. Что скажешь? – хмуро глянул на него второй секретарь.

– Да, вот, всё думаю, думаю… Михаил Жанович, не хочется меховую фабрику отдавать. Да и ничего не хочется отдавать.

– А кому хочется? – грустно усмехнулся тот.

– Так, давайте, и не будем отдавать.

– Ты в своём уме? Как ты себе это представляешь?

– Михаил Жанович, я вчера с Ивлевым встречался. Знаете, какую он мысль высказал? Там, где нет государственных законов, действуют законы джунглей. Кто сильнее, тот и прав.

– Тоже мне, удивил! – раздражённо откинулся в кресле Бортко. – Мы потому и лишаемся наших предприятий.

– Погодите, Михаил Жанович, он имел в виду, что сила может разной быть. Быть связана с неожиданными решениями.

–