Не та война - Герман Иванович Романов Страница 18

«Слава» переживет погибших в Цусиме собратьев, и также доблестно погибнет — но уже в Моонзунде. А вот судьба «Орла» была незавидной…

Глава 16

— Их три, прах подери, тут три «дункана» — половину из построенной полудюжины передали макакам рыжеволосые бестии. А еще с ними крейсера Камимуры — «Идзумо», «Адзума» и «Ивате»!

— Ничего страшного, ваше императорское высочество, силы равны. А потому будем сражаться, иного нам не остается — скорость у всех кораблей неважнецкая, еле идем на тринадцати узлах.

Вице-адмирал Чухнин усмехнулся, еще раз посмотрел на быстро приближающиеся японские корабли. Еще бы — броненосцы типа «Дункан» строились англичанами изначально для службы на Дальнем Востоке, а китайских водах требовалась дальность плавания и скорость. Ради экономии эти корабли (улучшенная версия «канопусов») имели ограниченное водоизмещение, а потому пришлось поступаться некоторыми характеристиками. При равном вооружении с теми же «формидейблами», что были на три тысячи тонн больше, «дунканы» несли ослабленный броневой пояс, толщина которого уменьшилась с девяти до семи дюймов. Зато скорость в 19 узлов и прекрасная мореходность позволяли долго преследовать даже «рюриковичей». А любой русский броненосец вообще не мог от них уйти, только у «пересветов» имелись шансы, впрочем, не такие и большие, скорее минимальные. Остальные могли только сражаться, уповая на свои двенадцати или десятидюймовые пушки, снаряды которых все же могли серьезно поразить британский корабль, пробить его не такую уж и толстую броневую «шкуру», однако непробиваемую шестидюймовыми пушками Кане.

— Дойдем до Дальнего, еще два часа хода, а там нас встретит отряд Матусевича, береговые пушки прикроют — будет легче. Теперь одно ясно — на хитрость Брусилова японцы и попались, начали войну с нами, и разделили свои силы. Теперь мы имеем шансы разбить их по частям. Однако у противника три броненосца, а я рассчитывал на пару. Ничего — у нас все равно превосходство в силах, ведь есть крейсера Эссена и Шеина. Главное, повредить один-два вражеских корабля, чтобы потом добить их.

— Полагаюсь на ваш опыт, Григорий Павлович, — великий князь Александр Михайлович говорил негромко, — тем более вы уже командовали эскадрой в здешних водах. Так что знаете, что делать — мешать не стану. Мне самому интересно посмотреть на сражение — не довелось воевать как-то.

— Да и мне тоже, ваше императорское высочество, — улыбка у Чухнина вышла кривой. — Пришли ведь к самому шапочному разбору. Зато теперь будем наверстывать пропущенные «уроки»!

Три черноморских броненосца составляли первый отряд 3-й эскадры. Флагманом новейший «Князь Потемкин-Таврический», являвшийся сильнейшим кораблем из всех, что сейчас должны были сойтись в схватке. Пояс имел толщину в девять дюймов великолепной крупповской брони, а в оконечностях уменьшался до семи — как на всех японских кораблях главная защита. Казематы с многочисленными шестидюймовыми пушками, по восемь на борт, прикрывались пятидюймовыми плитами. Башни и рубка прикрывались также солидной толщины плитами — в десять и девять дюймов, совершенно непробиваемыми орудиями «дунканов». «Подкачала» только скорость в 16 узлов и небольшая для Дальнего Востока дальность плавания в три тысячи миль. Но так и корабль строился для ограниченного Черного моря, и предназначался для боя в «проливах», где эти показатели ни к чему — главное держать удар, что и отличало все черноморские броненосцы. А вот идущие за ним «Три святителя» и «Ростислав» полного броневого пояса не имели, зато плиты, закаленные гарвеевским способом, имели чудовищную, явно избыточную толщину от 15 до 18 дюймов. Последний броненосец вообще представлял собой чуть уменьшенную версию стоявшей сейчас в доке «Полтавы» — они были похожи, только в башнях главного калибра топорщились десятидюймовые пушки. Да стояли те же четыре башни с парой 152 мм пушек, которые на порт-артурском броненосце дополнительно усиливались парой казематных стволов на каждый борт.

Все эти корабли как нельзя лучше подходили для действий в Желтом море, небольшого по своим размерам, в северной части, да и сам Квантунский полуостров чем-то напоминал уменьшенную версию Крыма. Так что хорошо защищенные корабли были к месту, про них можно было сказать поговоркой — «неладно скроены, но крепко сшиты».

Одна беда — почти для всех офицеров и матросов этот бой должен был стать первым, хотя артиллеристов передали с «повоевавших» кораблей, проведя ротацию команд. К тому же полгода проводили постоянные учения, так что в целом все «черноморцы» представляли серьезного противника, требовался только опыт реального боя.

А вот второй отряд представлял самую настоящую кунсткамеру, состоя из трех кораблей — двух старых, первых русских броненосцев, и одного очень маленького, которому участие в эскадренном бою противопоказано. Этим кораблем был броненосец береговой обороны «Адмирал Ушаков», который и открыл огонь первым — установленные на нем германские 21 см орудия имели потрясающую дальность в девяносто кабельтовых. С помощью немецких инженеров их установили вместо более крупных русских десятидюймовых стволов, совершенно расстрелянных, немного переделав большие орудийные башни. Корабль, прошедший горнило Цусимы, добившийся там успеха, стал «кусачим» — отправленные в полет семипудовые снаряды дали всплески у борта идущего впереди «Идзумо».

А вот старые двенадцатидюймовые пушки «Наварина» пока молчали — флагманский корабль покойного адмирала Фелькерзама «облюбовал» Миклуха, получивший чин контр-адмирала за Цусиму — он тогда и командовал «Ушаковым». Теперь корабли шли друг за другом, маленький за большим. И на них возлагали свои надежды Чухнин и великий князь Александр Михайлович — ведь броненосцы уже не раз и не два сходились в бою с «асамоидами». Замыкал колонну старый «Император Александр II», однотипный погибшему в Цусимском сражении «Императору Николаю I». На нем установили новые паровые машины, которые залежались на заводском дворе пару лет, и уже немного заржавели — все руки «не доходили» до ремонта. А может и не хотели браться — корабль должен был уйти на Дальний Восток, для усиления Порт-Атурской эскадры. И даже успели установить часть артиллерии, заменив шестидюймовые пушки в 35 калибров Обуховского завода новыми 152 мм Кане. К имевшимся четырем казематным 229 мм пушкам добавили еще три — две в носовом барбете вместо «древних» 305 мм, а еще одну установили на юте, где полностью срезали надстройки. Вообще-то вместо них предполагалось установить новенькие восьмидюймовые пушки, даже пять штук выделили, но для «рюриковичей» они оказались гораздо нужнее.

Теперь оставалось только надеяться на скорую доставку эшелоном в Дальний заказанных германских 21 см