Алексей Калугин - Голем Страница 19

Соломон Юрьевич переместился поближе к Сергею и ткнул его локтем в бок.

– Ну, как? – спросил он шепотом, как будто боясь вспугнуть добычу.

Сергей непонимающе посмотрел на Штейна и честно признался:

– Не знаю.

Соломон Юрьевич заговорщицки подмигнул парню и присел на корточки, чтобы лучше видеть, что происходит возле самой поверхности.

Поначалу не происходило ничего. Но когда расстояние между наживкой и грязью сократилось примерно до тридцати сантиметров, по влажной поверхности пробежала легкая, едва заметная рябь. Игорь Петрович приостановил движение катушки. Наживка замерла, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Рябь на поверхности грязи не успокаивалась. Но и не становилась сильнее. Игорь Петрович опустил наживку еще на пару сантиметров. Рябь заметно усилилась. Когда между наживкой и грязью осталось чуть более двадцати сантиметров, на поверхности образовался вырост толщиной в руку взрослого мужчины, с округлой вершиной, похожей на крепко сжатый кулак. Он потянулся было за шоколадкой, но Кузякин дернул удочку вверх. Грязевой кулак на несколько секунд замер, будто в нерешительности, а затем начал опускаться. Странный вырост как будто растворялся в общей грязевой массе, обращаясь в ничто или нечто, не имеющее определенной формы.

Боясь упустить добычу, Игорь Петрович поспешно опустил наживку. Рукообразный вырост рванулся вверх. На вершине его образовалось воронкообразное расширение, которым он обхватил кусок шоколадки и стремительно, но при этом по-своему изящно, почти без рывка снял наживку с крючка. В ту же секунду поверхность грязи вновь сделалась гладкой, как простыня, по которой прошлись утюгом.

– Супер! – восхищенно выдохнул Сергей.

– Что ты хочешь этим сказать? – непонимающе посмотрел на него Соломон Юрьевич.

– Ничего, – качнул головой парень. – Нет, правда, ничего.

– Зачем же ты тогда это сказал? – подозрительно прищурился Соломон Юрьевич.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей.

Штейн недоверчиво хмыкнул. Но больше ни о чем спрашивать Сергея не стал. Его интересовало мнение Кузякина.

– Это гриб?

– Какой еще гриб? – Игорь Петрович смотал леску, сложил удочку и кинул ее Сергею.

– Чайный гриб. – Соломон Юрьевич руками нарисовал в воздухе круг. – Бросаешь его в чай, сыплешь сахар, и он растет. Есть пространство вокруг – растет в ширину, нет – в толщину.

– Возможно, нечто похожее, – подумав, согласился Игорь Петрович.

Он достал из кармана шоколадку и отломил от нее еще кусочек. Отойдя на три шага в сторону от того места, где грязевой вырост сорвал наживку с крючка, Игорь Петрович кинул шоколадку в грязь. Кусочек еще был в воздухе, когда на поверхности образовался новый вырост, на лету схватил угощение и вместе с ним растворился в грязи.

– А что же он тут ест? – озадаченно почесал в затылке Соломон Юрьевич. – Ну, в смысле, когда его никто шоколадом не подкармливает?

– Интересный вопрос, – согласился Игорь Петрович. – Вон ведь какой здоровый вымахал.

– Вы полагаете, что это все… – Сергей махнул рукой в сторону противоположного края провала и вдруг сообразил, что не знает, как назвать то, что простиралось перед ними.

– Единый живой организм, – подсказал Игорь Петрович. – По всей видимости, да. Нечто вроде чайного гриба, как верно заметил Соломон Юрьевич. Только более высокоорганизованный.

– Понятно, – кивнул Сергей.

Хотя на самом деле ему ничего не было понятно. Что это еще за высокоорганизованный живой организм, прикидывающийся обыкновенной грязью?

– Он опасен? – поинтересовался более прагматичный Соломон Юрьевич. – Я имею в виду для людей?

– Пока не берусь это утверждать. Однако советую не лезть в эту грязь руками. Да и вообще, лучше не подходить близко к краю. Нужно всех об этом оповестить.

– Сделаем, – кивнул Сергей.

Из пакета, который он принес с собой, Игорь Петрович достал три пол-литровые стеклянные банки с пластиковыми крышками и обычный кухонный половник. Присев на корточки, он снял с банок крышки и выставил их возле самого края провала.

– Будь осторожен, Игорь Петрович, – предупредил на всякий случай Соломон Юрьевич. – Он ведь может и на тебя кинуться.

– Постараюсь.

Кузякин помахал половником над грязью. Та никак на это не отреагировала.

Чуть в стороне лопнул большой влажный пузырь.

– Он жрет только органику, – убежденно кивнул Соломон Юрьевич.

– Кто «он»? – поинтересовался Сергей.

– Он, – Штейн ткнул пальцем в провал. – Гриб чайный!

Игорь Петрович перехватил половник за самый кончик ручки, взял в другую руку банку и стал примеряться, как бы половчее зачерпнуть побольше грязи. Так, чтобы самому при этом не замараться.

– Секундочку! – остановил его Соломон Юрьевич. – А ты уверен, что вся эта грязь живая?

– Я не говорил, что она живая, – возразил Игорь Петрович.

– Не придирайся к словам, – недовольно скривился Штейн. – Ты понял, что я имею в виду. Грязь может просто служить средой обитания для того, кто любит шоколад. И просто зачерпнув половник грязи, ты его не поймаешь.

– У тебя есть другое предложение?

– Разумеется!

Соломон Юрьевич опустился на одно колено рядом с Кузякиным. Взял в левую руку банку, а в правую крышку.

– Ну-ка, кинь шоколадку! – тряхнул он пустой банкой.

Игорь Петрович послушно отломил еще кусочек от батончика и кинул его в банку, которую держал Штейн.

Тот довольно улыбнулся и, слегка тряхнув банку, подкинул шоколадный кусочек вверх. Затем наклонил банку, почти положил ее набок, обратив горловину в сторону грязевой массы.

– Будем надеяться, что мозгов у него нет, – заговорщицким полушепотом произнес Соломон Юрьевич.

«У кого? У чайного гриба?» – хотел было спросить Сергей.

Но не успел.

Выскользнувший из общей массы шматок грязи плюхнулся в банку. Соломон Юрьевич ловко, как заправский сомелье бокал, крутанул банку, отделяя то, что внутри, от того, что снаружи, и тут же прихлопнул крышкой.

– Прошу! – протянул он под завязку полную грязи банку Игорю Петровичу.

– Круто! – восхищенно цокнул языком Сергей.

– Без малого сорок лет в сфере обслуживания, – смущенно потупил взгляд Соломон Юрьевич.

– Вы были фокусником! – догадался Сергей.

– Не совсем, – польщенно улыбнулся Соломон Юрьевич. – На молочной фабрике работал. Цех по фасовке сметаны.

– Но это же пищевая промышленность. – Игорь Петрович забрал у Штейна банку и осторожно уложил ее в пакет.

– Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. – Соломон Юрьевич взял в руку другую банку. – С одной стороны, вроде бы действительно продуктами питания занимались. С другой – мы ведь население обслуживали. Разве нет? Если еще глубже копнуть, так меня еще и работником культуры назвать можно. Или даже артистом оригинального жанра.

– Почему?

– Мне бы это понравилось.

Соломон Юрьевич протянул Кузякину открытую банку, и тот кинул в нее кусочек шоколадки.

– А почему эта грязь людей не хватает? – спросил Сергей.

– С чего ты это взял? – Игорь Петрович принял из рук Штейна еще одну аккуратно запечатанную банку с грязью. – На руку она реагирует.

Сергей присел на корточки и провел ладонью над грязью. По коричневой блестящей поверхности пробежали три невысоких параллельных гребешка. Секунду поколебавшись, Сергей сунул в грязь палец.

– Ты что делаешь?! – почти в один голос закричали Кузякин и Штейн.

Сергей вытащил палец из грязи и вытер платком. Палец не пострадал.

– Глупо, – только и сказал Игорь Петрович.

– Когда наш автобус в грязи тонул, мы с Володей по колено в ней стояли, – пояснил Сергей.

– Все равно глупо, – стоял на своем Игорь Петрович. – С тех пор двадцать дней прошло. Свойства грязи могли измениться. Что мы знаем о ней? Ничего!

– Теперь знаем, что для людей она не опасна, – возразил Сергей.

– Знаешь что? – строго указал на него пальцем Соломон Юрьевич. – Ты или кончай дурака валять, или топай отсюда! Я из-за тебя второй инфаркт получить не желаю!

Сергей был категорически не согласен с такой оценкой своего поступка. Он готов был квалифицировать его как необдуманный. Или, может быть, слишком дерзкий. Но уж никак не глупый! Эдак ведь и Амундсена можно дураком назвать за то, что ему дома не сиделось! Но спорить со стариками он не стал. Более того, он даже понурил голову, вроде как в знак своего раскаяния.

На самом деле никаких угрызений совести Сергей не чувствовал, однако и не хотел, чтобы его отстранили от дальнейших работ по изучению свойств удивительной грязи. Ему было жуть как интересно, что это за штука такая.

Ему вообще все было интересно.

Глава 12

Володя ковырнул стену спрессованного мусора остро заточенным металлическим штырем. Затем ткнул посильнее, подвигал инструментом из стороны в сторону. И остался вполне доволен.