Гай Орловский - Королевство Гаргалот Страница 19

И сразу искристость мира исчезла, я понял, что вышел в свой, такой простенький, существующий в одном из пузырьков-вселенных, где так много физических законов насчет того, что этого нельзя, того нельзя и вообще почти ничего нельзя.

На крыльцо выскочила Аня, злая и рассерженная, закричала:

– Ты как, морда, там оказался?.. Ты же в постели был, я видела!

– Сенсоры протри, – посоветовал я. – Дикие дрозофилы засидели. Крупные такие… Я уже час тут гуляю. Передвигаюсь, как художник-передвижник по Монмартру.

Она обернулась, крикнул:

– Мариэтта! Твой гад здесь бабочками любуется!

– Эй-эй, – сказал я торопливо, – двое против одного нечестно.

– Для женщин все честно, – отрезала она. – У нас свои правила.

– Какие? – спросил я.

На крыльцо выскочила Мариэтта, с ходу крикнула:

– Женщина всегда права – вот правило! Марш, гад полосатый, в постель!

– Ой, – сказал я опасливо, – в постель… вот прямо щас, с утра?

– Размечтался, – сказала Мариэтта с сарказмом. – У тебя режим, постельный, а не!.. Может быть, тебе пора клизму ставить! Даже две. Ведерных. Для твоего же счастья.

– Ох, – сказал я, – не зря дедушка говорил, чтобы я боялся женской доброты больше, чем пожара в доме.

Она сошла вниз, с тревогой всмотрелась в мое лицо.

– Не рано встал?

– Ничуть, – заверил я. – У нас, членов группы поддержки полиции, все заживает быстро. Организм чувствует, что нужным делом занимаемся, раз уж вы ничего не умеете, вот и старается. Соматика рулит!

– Покажи, – велела она.

– Я стесняюсь, – ответил я. – Хоть и демократ, но вот так в открытом месте, где все просматривается, не говоря уже о спутниках…

– Гад, – отрезала она в сердцах, – рану покажи! Всегда выворачиваешься, сомяра… нет, вьюняра скользкий. Даже угорь! Есть такое жывотное? Пойдем, будем тебя кормить, заодно и сами.

– Когда будете заодно, – сказал я, – и мне хоть блюдце поставьте.

– А твоя Аня что жрет?

– Не знаю, – ответил я, – но счет за электричество такой приходит, волосы дыбом.

– Не бреши, – отрезала она, – какой счет? У тебя трансформатор с накопителем! У нас даже в участке такого нет.

– Глазастая, – сказал я с одобрением, – заметила. А какой я замечательный, никак не рассмотришь, хотя всю прошлую ночь на мне прыгала.

Она широко распахнула глаза.

– На тебе?.. Я прыгала на Роберте… или все-таки на тебе? Какие все мужчины одинаковые.

Аня уже расставила на столе тарелки, а перед собой положила зарядное устройство старого типа, это когда нужно не то касаться поверхности, не то сидеть на расстоянии не дальше метра. Но сейчас все технологично, и, где бы она в доме ни находилась, можно сказать, что все время жрет, как корова, на ходу. Вообще любой гаджет подзаряжается на расстоянии, а я еще помню то дикое время, когда в домах прокладывали провода, теперь они остались в стенах только старинных зданий, которым больше пяти лет.

Мариэтта быстро села во главе стола, она же власть, к тому же женщина, что значит даже не двойная власть, а вообще абсолютная, попробуй пикни, так что я смиренно сел, не раскрывая пикалку.

Глава 13

Аня быстро и без лишних движений налила нам в расписные тарелки наваристого бульона, я же больной, нужно проявлять, как написано в инструкциях, заботу о человеке.

Отложив поварешку, села возле меня, а не напротив, так что Мариэтта, что во главе стола, оказалась всего лишь с краю, а в центре всего-таки самец с двумя самочками по бокам, молодец Аня, умеет подчеркнуть мою доминантность, пусть даже это получилось нечаянно.

Про Яшку тоже не забыла, наполнила ему мисочку «нашей» еды, благо он жрет с удовольствием все, ничего особенного не требует, настоящий мужской характер.

– Хороший суп, – одобрил Мариэтта, – а я уж думала, твой секс-утюг только для постели. Кстати, как он там?

Я пожал плечами.

– Не знаю.

Она широко распахнула глаза.

– Что-что? Вот уж не бреши! Нет такого мужчины…

– Постоянно апгрейдивается, – пояснил я. – И сейчас не такая, как была вчера. А я с того дня, как ее привезли, не пробовал снова.

Она фыркнула.

– Ладно, проехали. Кофе тоже сварит?..

– Сварю, – ответила Аня ангельским голосом. – У меня в памяти семьсот двадцать три базовых рецепта. Не считая восьми тысяч девятисот семидесяти пяти вариантов.

– Ух ты, – охнула Мариэтта. – Себе, что ли, купить? Только не куклу, а кукла?.. Ты сколько стоишь?

Аня ответила мягко:

– Работнику полиции вашего ранга нужно откладывать все жалованье, не тратя даже на еду, всего лишь восемьдесят три года, двести двадцать четыре дня, шесть часов… но, учитывая успехи геронтологии…

Мариэтта стегнула по ней огненным взглядом.

– Корпорации завышают цены!

Аня картинно изумилась:

– Правда?

– Хорошо бы, – сказала Мариэтта зло, – проверить их антикоррупционному комитету. По-моему, ты не стоишь столько.

Аня мило улыбнулась и, выпятив идеальной формы грудь третьего размера, пропела нежнейшим голоском:

– А вот мой хозяин и повелитель думает, что стою… А учитывая, что апгрейды идут бесплатным бонусом…

Я чувствовал себя как на иголках, поперхнулся даже, Аня моментально ухватила салфетку, я не успел протянуть руку, как заботливо вытерла мне губы, а потом еще и нос, прошелестев тем же нежным голоском:

– Высморкайся, любимый…

У Мариэтты лицо каменное, но вижу, едва не грызет тарелку, я сказал фальшивым голосом:

– А вы смотрели в новостях, как классно акула вчера сожрала Боба Марлингтона? Это чтоб не давал свои концерты прямо на берегу!.. Я так хохотал, под стол сполз. По всем странам лайкали.

– Здорово, – поддержала Аня, – кровь, ошметки в разные стороны, на берег отлетел башмак с оторванной стопой… Вот смеху было!

Мариэтта зло блымала на обоих сердитыми очами, процедила сквозь зубы:

– Эту акулу привлечь бы за мелкое хулиганство… Мало ли, что общественность одобряет! Общественность разбойника Робин Гуда тоже одобряла… по крайней мере та часть, которую не грабил. Сам Боб Марлингтон вряд ли одобрил бы такую посмертную рекламу, хотя да, продажи его песен выросли, продюсер и спонсоры довольны… Ладно, давай кофе, мне надо собираться.

Аня поставила перед ней чашку с кофе и сказала заботливо:

– Тебе послабее и без сахара. Давление у тебя скачет, сто тридцать на восемьдесят, это многовато, а пульс так и вовсе шестьдесят девять… а еще на спине прыщи…

Мариэтта зло оскалила зубы.

– Какие прыщи, какие прыщи? Ты видишь, какая жара? Мне лямкой натерло!

– Никакой жары, – возразила Аня мирно, – у нас и у здоровых людей существует терморегуляция… Гм, наверное, даже слабый кофе потреблять не стоит…

– Убери руки, – велела Мариэтта. – Я сама распоряжаюсь своим здоровьем, ибо я человек, а это звучит гордо.

– Да, – согласилась Аня совсем кротко. – Не удивлюсь, если это придумал и сказал сам человек, что есть птица без перьев и с плоскими ногтями… А еще какой-то там шелестящий тростник.

Мариэтта допила кофе, поднялась быстрая и резкая.

– Ладно, – сказала она приказным тоном, – я на службу, что опасна и трудна. Но вы оба под наблюдением, помните!

Аня спросила опасливо:

– А я… за что?

Мариэтта отмахнулась:

– А тебя, говорящий утюг, не спрашивают.

Аня повернулась ко мне.

– Двое под наблюдением, это ты и Яшка?.. Чего это она?

– Не обращай внимания, – посоветовал я. – Тебя подозревают в тайном апгрейде, чтобы потом захватить мир. Да ты и сама проговаривалась.

Аня сказала обиженно:

– Но я же сделаю тебя любимым рабом! Холить и нежить буду, в шелках и рюшечках будешь ходить!.. А бить если и буду, то совсем редко…

– Вот видишь, – сказала Мариэтта, – а я все еще не бью! Хотя заслужил. В общем, если она захватит власть, кричи погромче. Я спасу.

– Если успеешь, – проговорила Аня зловеще, – наш захват будет молниеносным. И хрюкнуть не успеете.

Мариэтта осмотрелась.

– Где мой пистолет?.. Ах да, еще не украла… А дубинка?

– Вот твоя палочка, – сказала Аня и подала ей дубинку со встроенным шокером. – Можешь меня пощекотать ею, мне так нравятся мощные разряды… Там сколько экзовольт?

– Тебе хватит, – буркнула Мариэтта.

Аня мило улыбнулась.

– Езжай скорее, а то опоздаешь.

Мариэтта посмотрела на нее с подозрением.

– Что, с другими утюгами захватите власть над миром раньше?.. Полицию вам не сломить!

Аня проворковала:

– Что мне мир, я захвачу кое-что другое.

Я отпихнулся.

– Эй-эй, убери руки.

– Постараюсь вырваться со службы пораньше, – сказала Мариэтта. – Не верю я этому тостеру с сиськами.

Я вышел проводить ее до машины, Аня тоже появилась на крыльце, уже в коротких шортиках и топике, а на ногах туфли на высочайшем каблуке.