Мышата - Вадим Владимирович Чинцов Страница 19

- Хорошо, товарищ курсант! Проходите на свое место. Итак, продолжим! В отличии от криминалистики, криминология больше изучает преступность, чем борется с ней, однако ее научные выводы служат этой борьбе. Более того, криминология для выполнения своих функций использует социологические методы и исследует преступность как социальный процесс, который имеет определенные закономерности развития. Как и криминалистика, криминология делится на две части: общая и особенная.

Генка, с которым мы делили заднюю парту, шепотом поинтересовался - Чего тебя к замполиту занесло?

- Вызвали в связи с чемпионатом Советского Союза по самбо, куда меня как ты знаешь, хотят направить. Так я вовремя из-себя самого правильного комсомольца отыграл и сегодня на общем комсомольском собрании меня будут комсоргом школы выбирать. А я тебя постараюсь в комсорги нашего курса протащить.

- Молодец! Нашего замполита трудно удивить, но ты сумел его заинтересовать. Ладно, базар прекращаем, преподы школы не любят, когда их лекции не слушают.

Я кивнул, хотя мой прочный цанговый эскизный карандаш ценой в тридцать копеек и без того старательно заносил в тетрадь конспект криминологии. Осенью прошлого года завод «Союз» выпустил первую партию советских шариковых ручек. Примитивный дизайн, тонюсенькая пластмасса и более чем средние пишущие качества делали их использование практически невозможным. Цену на них государство установило с солидной накруткой: такая ручка стоила около двух рублей и ломалась от легкого надавливания на корпус.

Преподаватель был настоящим профессионалом, свои лекции он читал с приведением примеров из своей долгой службы, наградные колодки указывали на наличие не только юбилейных наград, но были и две медали "За отличие в охране общественного порядка".

Историю КПСС нам преподавал кандидат философских наук полноватый мужичок предпенсионного возраста, который придирался к каждой запятой в наших конспектах работ Ленина. Я посмотрел на часы - последнее занятие подходило к концу. Неожиданно в кабинет вошел наш замполит, который оглядел нас "отеческим" взглядом и объявил - Сегодня после занятий всем комсомольцам собраться в актовом зале для выбора комсорга нашей высшей школы милиции. Хочу вас обрадовать: руководством школы утверждена кандидатура с вашего курса, это Юрий Карпович. - Я поднялся и встал по стройке смирно - А пока мы проведем выборы комсорга вашего курса. Может быть у вас есть кандидаты на этот ответственный пост?

Я поднял руку - Хочу предложить проголосовать за Геннадия Петрова, которого в отличие от остальных курсантов я знаю всю жизнь. Геннадий ответственный комсомолец, который душой болеет за развитие социализма во всем мире и в частности он уверен что сможет отдать все свои силы на выполнение решения двадцать второго съезда Коммунистической партии Советского Союза и станет одним из строителей "Коммунизма через двадцать лет".

Аудитория во время моего спича поглядывала то на меня, то на замполита, который кивал в такт моим словам, то на моего друга, который придал своему лицу выражение верного ленинца.

- Есть еще кандидатуры? - замполит оглядел курсантов.

Тут поднялся самый туповатый наш сокурсник Бородач, который после окончания сельской школы был призван в внутренние войска. А после службы подал документы в нашу школу, куда его приняли несмотря на его ужасные оценки, благодаря охрененно составленной характеристике с места его службы - Товарищ подполковник! Предлагаю свою кандидатуру, я во время службы в внутренних войсках был комсоргом нашей первичной ячейки и я уверен, что вполне смогу и в школе руководить всеми комсомольцами!

Замполит покосился на препода, тот отрицательно едва заметно покачал головой и шепнул - Валенок-валенком, боюсь, что придется его отчислить еще до окончаний этого курса.

Замполит вздохнул и предложил - кто за выборы комсоргом первого курса вашего товарища Петрова?

Увидев лес рук, подполковник позволил себе расслабиться и улыбнулся - Единогласно! Все, не буду вас отвлекать, всех вас жду в актовом зале!

Вечером следующего дня Сергей нажал звонок своего соседа. Открыл Федор - Привет, полковник! Проходи, Мирон скоро будет, он должен вернуться не один.

- Тогда я зайду попозже, не буду вам мешать.

- Это по нашему вчерашнему вопросу, проходи. Можно сказать мы ждем еще одного члена нашего кружка марксизма-сталинизма.

Павел Судоплатов познакомился с Эммой Кагановой в конце двадцатых годов в Харькове, куда был переведен в связи с повышением. Каганова тоже работала в ГПУ. К тому моменту Эмма уже успела побывать замужем, а потому Кагановой она была по бывшему мужу. Впрочем, и настоящее имя сотрудницы госбезопасности отличалось от того, под которым ее знали позже. Эмму Каганову звали Суламифь Кримкер. Кримкер была голубоглазой блондинкой и владела идишем, который очень напоминал немецкий язык. В связи с тем, что Каганова могла сойти за немку, в самом начале карьеры ей поручили работу среди колонистов, проживавших в Одессе. Ее родным городом был белорусский Гомель. Отец Кримкер занимался сплавкой леса и умер, когда его дочери едва исполнилось десять. Суламифь стала кормилицей семьи и в одиночку зарабатывала на пропитание своих многочисленных братьев и сестер.

Суламифь покорила Павла Анатольевича своими умом и красотой. Поэтому неудивительно, что влюбленные стали жить вместе буквально через несколько месяцев после знакомства. Однако официально они зарегистрировали свои отношения только в пятьдесят первом году. После ареста мужа Эмму Каганову, тоже взяли под стражу. Но ей удалось избежать больших неприятностей: через несколько месяцев ее выпустили на свободу и она поменяла свою фамилию на фамилию мужа. у Судоплатовой отобрали дом и дачу, поэтому она ютилась в маленькой комнатке. Кроме того, она не имела права работать. Кормили Каганову только частные уроки, которые она давала.

Вот и сейчас она возвращалась с такого урока, когда неожиданно ее остановил мальчик лет двенадцати - Тетенька! Меня попросили вам передать - ваш знакомый ждет вас у входа в дом, где раньше жил Королев!

Судоплатова удивленно посмотрела во след рванувшему прочь мальчишке и немного посомневавшись, направилась к двухэтажному особняку, в котором и проживал академик. При этом она как чекистка со стажем решила провериться на наличие хвоста. Первое время после освобождения за ней пристально приглядывали ее бывшие коллеги, но затем решили, что она не представляет опасности и только изредка Эмма замечала за собой слежку, которая проводилась весьма топорно. Скорее всего на