Маргарита Блинова - Ррр! Или смешно пытаться выдать ведьму замуж! Страница 2

— Все в порядке у меня с мыслями, — пытаюсь объяснить доктору.

— Да-да, — согласно закивал мужчина, наклоняясь надо мной. — Голова болит? Слабость в теле? Может немного подташнивает?

Подташнивало меня от чрезмерно заботливого тона доктора, но говорить такое в лицо пожилому человеку, было неприлично.

— Где я? — задаю более насущный для меня вопрос, с большим трудом приводя свое тело в полусидящее состояние.

— Вы ничего не помните? — удивился мужчина, а молодой парнишка, аж листочки из рук выпустил.

Проводив листопад из бумаги до самого ковра, прикрываю глаза и откидываюсь на подушку, старательно пропуская мимо сознания еще пару сотен вопросов от врача.

Дико болела голова, на что я тут же пожаловалась, но врачеватель вместо того, чтобы предложить таблеточку, продолжил атаковать вопросами.

Внутри начал разрастаться большой черный клубок раздражения. Со мной так часто бывает — стоит понервничать или если что-то болит, как тут же возникает это неконтролируемое чувство. Аська говорит, что это защитная реакция, а я склонна доверять более начитанной в этом плане подруге.

— Вы ничего не помните? — в очередной раз спросил врач.

Глубоко вздохнув, крепко сжимаю зажатый в правой руке стакан:

— Почему это ничего! — стараюсь не показывать своего раздражения, начинаю объяснять: — Помню, что шла с Майклом точки над буквами расставляла, а потом… в люк упала.

Молодой парнишка, который, наконец, собрал рассыпанные по полу бумаги, вновь почему-то выпустил папку из рук.

— Все правильно! — почему-то счастливо заулыбался врач в белом халате и с аккуратной бородкой, так будто я ему от щедрот души новенький феррари презентовала. — Шли, потом упали в колодец и ударились головой.

Мужчина повернулся и подмигнул кому-то. Это меня удивило еще больше:

— Доктор, хватит медсестер клеить! — не выдержала я, старательно пытаясь подавить разросшуюся боль в височной области, и задала главный вопрос всех пациентов российских больниц: — Скоро меня выпишут?

— Да, да! — спохватился мужчина и повернулся к помощнику. — Сеня, мальчик мой, запиши: «принцессе нужен покой и сон в ближайшие пару… ммм… тройку дней».

Услышанное меня удивило. И не потому, что чужие люди называют меня детским прозвищем «принцесса».

Нет! Больше всего мой энергичный непоседливый организм поразили слова «покой» в сочетании с «пару тройкой дней». Такого допустить я никак не могла.

— Какой покой! — откидываю с себя одеяло с намеренье встать и сбежать из палаты. — Меня Аська ждет!

Тут же крепкие руки толкнули меня в плечо, заставляя опять вернуться на подушку:

— Сначала еще немного попейте и успокойтесь, — заботливо сказал доктор, кивая на зажатый в руке стакан.

Пришлось сделать пару глотков, после чего пустую емкость отобрал добрый доктор и принялся заботливо укрывать меня одеялом.

— Между прочим нам контрошу Церберу сдавать, — не оставляю попыток объяснить всю сложность своего положения, — а я шпоры в глаза не видела. Мне бы их хоть мельком пробежать!

— Тише… — положил мне на голову свои высушенные временем руки мужчина. — Сейчас вам надо спать. Все остальное завтра.

Первый зевок из приличия я еще попыталась подавить. Все-таки не зря родители столько лет вдалбливали в мою не слишком светлую голову манеры. Безуспешно, правда, но старались же люди…

Подавить второй зевок ни сил, ни воспитанности, увы, не хватило, поэтому продемонстрировав всем присутствующим тридцать два зуба с пятью пломбами, я свернулась калачиком и, послав всех оправдываться перед Цербером за мою неявку, с чистой совестью уснула.

Снилась мне исключительно Церберша, бегающая по аудитории за контрольной. Та почему-то отрастила себе маленькие черные крылышки и парила под потолком, презрев все законы логики.

И ничего удивительного — у человека все-таки сотрясение!

— Небо… как же плохо… — прошипела я, приходя в себя и хватаясь за гудящую голову. — Ничего себе отметили вчера!

В ответ раздался глухой звук, как от удара мешка картошки о землю.

Неужели мы опять отмечали на стройке?

Зарекались же, с этим делом покончит. Помню даже, как на первом томе атласа Синельникова дружно клялись. И на тебе — опять те же грабли!

Открыв глаза и осмотревшись, я радостно выдохнула. Все-таки приятно обнаружить себя на кровати, в которой засыпала накануне, а не с друзьями в чужой квартире где-то за МКАДом.

Правда, при свете дня интерьерчик оказался не так прост, как мерещилось накануне. Кровать, на которую меня положили, оказалась размером с небольшой теннисный корт. Вдобавок ко всему сверху над головой висел девчачий балдахин. Чуть поодаль застыли изящные старинные кресла с шелковой обивкой и старинный комод, но больше всего поверг в шок канделябр со свечами.

Что это за палата такая?

Рядом кто-то скорбно застонал, привлекая мое внимание.

Съедаемая любопытством, я подползла к краю громадных размеров кровати и свесила голову вниз.

— Ты в поряде?

Лежащая на полу полненькая девушка, с рыжими вьющимися волосами и россыпью веснушек, робко улыбнулась, после чего попыталась встать с четверенек.

— Простите, — прошептала она, голоском испуганной птички. — Наверное, голова закружилась…

Понимающе киваю и на всякий случай уточняю итак очевидное:

— Ты моя соседка по палате?

Девушка растерянно моргнула и начала нервно теребить край платья.

Сделав неутешительные выводы о соседке, я, решительно дернув край одеяла, вскочила с кровати и босиком побежала к окну. Благо это всего пара метров, а пол застелен мягким ковром, а не холодным кафелем, как везде.

Вот сейчас выгляну из окошка, и быстренько сориентируюсь, в какую больничку меня запихнули. Не зря же мы с Аськой в прошлом году столько практики возложили на свои плечи!

Резко дернув плотную штору, я на миг зажмурилась от яркого солнечного света.

Тааак…

Что-то не припомню, чтобы синоптики обещали бабье лето в ноябре. Да и деревья в листве! В синей листве!!!

— Твою мать! — сделал неутешительный вывод о местонахождении больницы я.

Сзади послышался грохот падающего тела.

Растерянно глянув через плечо на пребывающую в отключке рыженькую девушку, возвращаюсь к разглядыванию пейзажа за окошком. По всей видимости, сердобольные родители решили отправить меня в самую лучшую клинику, то есть за границу.

Вопрос почему, в какую именно страну и… за что?

Так как моя новая знакомая ушла в затяжной обморок и выходить из него в ближайшее время не собиралась, то мозг предложил замечательную идею — провести разведку боем.

Быстренько стянув через голову сорочку, в которую меня кто-то заботливо переодел (вот и гадай теперь — искупалась или не искупалась в продуктах канализационной системы), натягиваю лежащее невдалеке платье.

Сверху платье было вроде по размеру, а вот снизу чересчур уж длинным. На ноги пришлось натянуть стоящие рядом с креслом черные балетки из мягкой кожи.

Походив еще немного по комнате, и не найдя ничего более удобного в качестве одежды, я плюнула на свой внешний вид и решительно распахнула незапертую дверь.

— Доброе утро, Принцесса! — гаркнул кто-то мне в ухо. — Как ваше здоровье?

— С каждой секундой оно все больше подвергается панике и стрессу, — проворчала я, пытаясь мизинцем выковырять воздушную пробку в оглохшем ухе.

— Так может вам полежать? — заботливо предложил неизвестный.

Я повернулась, чтобы пожелать горластому кретину долгой дороги темные дыры физиологии, но слова сами собой застряли где-то на подходе и нырнули обратно в пищевод.

Передо мной счастливо улыбаясь, стоял всамделишный рыцарь! В латах, с поднятым забралом, щитом, мечом и трогательным пушистым красным перышком на голове.

И как он только при такой жаре еще не сварился?

Или может это новый метод лечения-мучения?

На что только люди не пойдут, лишь бы инновации на рынок пропихнуть и бабки заработать, а не пациентов лечить! Еще и название, наверняка, для клиентов броское придумали — «Рыцарь-табака», «Мужик в собственном соку»…

Тут же вспоминаю, как Аська возбужденно что-то рассказывала о западной новинке глубокого погружения. Типа создаем вокруг больного обстановку почти полностью соответствующую его бредовому состоянию и постепенно пытаемся вылечить.

Боже! Значит, меня по ошибки отправили лечиться в сумасшедший дом, и доктор Пилюлькин интересовавшийся спутанностью моих мыслей на самом деле психиатр.

Но если я после падения двинулась умом, то где смирительная рубашка, таблеточки, шоковая терапия? Где, я спрашиваю, стены, оббитые мягкими матрасами?

— И много тут вас таких? — с трудом сглатывая ком в горле, осторожно полюбопытствовала я, стараясь не слишком глубоко дышать, ибо рыцарь «благоухал».