Наталья Мамлеева - Я люблю дракона Страница 2

Он замолчал, отвел взгляд и упер руки в бока. Рубашка на нем была расстегнута, да и джинсы держались лишь на одной пуговице. Да как им вообще не стыдно было заниматься такими вещами посреди белого дня в салоне автомобиля!

– Ну чего ты стоишь и смотришь на меня? – совладав с собственным бешенством, прошипел Саша. – Мало стыда испытала? Иди уже, а?

– Это мне должно быть стыдно? Боюсь, что не я сейчас изменяла своему парню! Впрочем, ты прав. Не имеет смысла тратить свое время на такого урода, как ты. Бай-бай!

Со всей силы наступив каблуком на ступню бывшего парня, я развернулась и уверенным шагом направилась в сторону офиса маминой работы. И, как назло, в этот момент подвернула ногу, но вскоре выпрямилась и ускорила шаг. По щекам потекли слезы, хотя в груди клокотала ярость.

Да что со мной не так?! С моей внешностью меня никто не замечает, живу обособленно, единственный парень появился – и тот изменил! Хотя в этом была и моя вина, я не чувствовала к нему никакого влечения, а разве мужчины любят холодных королев?

Я брела по дворам, размазывая слезы по щекам и пугая прохожих, но в этот момент на все было наплевать, ведь я была преисполнена жалостью к себе. И чего пошла в этот торговый центр? Лучше бы отправилась на пары! В голове звучали строки:

Все блеф, все ложь, и жизнь моя ничто,Судьба моя теряет краски.И позади меня – пустое полотно,Я – серое ничтожество без маски.

В этом мире все носили маски, прикрываясь ими, чтобы их заметили. И те, кто больше кричит, что на нем-то маски нет, обладают самым лучшим и лживым гримом.

Мне не хотелось приходить к маме в офис зареванной, поэтому я петляла по дворам кругами, пытаясь успокоиться. В конце концов, что такого трагического произошло? Я ведь не была влюблена в него, хотя и чувствовала определенное влечение. Как бы больно и обидно не было, но это лишь одно из многих событий в моей жизни.

И будто вторя моим слезам, с неба хлынул дождь. Я запрокинула голову, позволяя прохладным каплям дождя стечь по моему лицу и промочить белоснежное платье. Город вокруг ускорил свой бег, испуганные горожане поспешили спрятаться под навесами или достать зонтики, но я стояла посреди бескрайнего мегаполиса, начиная новую жизнь. В груди теплилось убеждение, что уже скоро все изменится.

Громыхнул гром, засверкала молния, и дождь усилился. Я вздрогнула и подумала, что зря не послушалась маму, когда она настаивала порвать отношения с Сашей. Она вообще на редкость мудрая женщина, только одинокая. И это с ее-то внешностью, когда ей дашь максимум тридцать, и то если она после тяжелого рабочего дня устала. Наверное, на нас какое-то проклятие. Другого объяснения я найти не могу.

Шмыгнув носом и наплевав на все, я побежала к маме на работу. Идти было недалеко, поэтому я двинулась в сторону офиса, глядя, как на подол белоснежного платья попадают брызги грязи. Было жутко одиноко. Надоело! Сейчас заберу торт, и домой, там – в ванну, чтобы согреться. А потом возьму фэнтезийно-романтическую книгу, чтобы просто уйти в другой мир – в мир, где главная героиня обязательно кому-то нужна, за нее сражаются, о ней заботятся и любят…

Все, хватит слез! Еще чего! Не хватало реветь из-за этого кобеля! Да у меня еще столько парней будет, столько будет… Вот будут и начнут сразу в штабеля укладываться!

Я невольно улыбнулась своим мыслям, вспомнив один из любимейших маминых фильмов, и остановилась перед витриной магазина. Оттуда на меня смотрела вполне хорошенькая блондинка, только теперь мокрая и еще больше похожая на серую мышь.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя сырость, грязь и холод. Я промокла насквозь и непрестанно ежилась от капель, сбегавших по спине. Шмыгнув носом и помахав своему отражению на прощанье рукой, побежала к офису. Я чувствовала душевное умиротворение, словно какая-то часть меня умерла, а родилась совершенно новая, спокойная и уравновешенная.

И вдруг до моего слуха донеслись крики. И, к своему ужасу, я узнала голос мамы. Не помня себя, обогнула девятиэтажное здание и увидела пугающую картину. Хрупкую женщину держали двое мужиков в длинных фиолетовых плащах, а рядом стоял дедок в белом балахоне и с посохом, которым он стучал по земле, второй же рукой выводил какие-то фигуры в воздухе. Страх подступил к горлу и скрутил внутренности.

– Мама… – прошептала я и бросилась вперед. – Мамочка!

– Ника? Нет! Беги отсюда, Леоника, беги!

Но не тут-то было. Я так просто не остановлюсь, когда вижу испуг моей матери! Да любая дочь не выдержит, у любой сорвет крышу. Вот и я бросилась вперед, проигнорировав истошные вопли инстинкта самосохранения.

– Отпустите ее!

Я взяла сумку за ручку, собираясь использовать ее как оружие, и бросилась на нападавших. Седовласый в балахоне отшатнулся, а вот один из мужчин, удерживающих маму, бросился на меня. Ему фактически ничего не стоило скрутить меня, и я даже не удивилась его силе – при таких внушительных габаритах этого можно было ожидать. Но на моей стороне была ярость, поэтому я пиналась и вырывалась. Все мои действия были направлены на то, чтобы в первую очередь спасти жизнь единственного родного человека. И это возымело свой эффект, так как любой охотник знает: нет никого свирепее матери, ребенку которой причиняют вред.

– Не трогайте мою дочь! – Мама лягнула ногой мужчину за моей спиной и каким-то неведомым образом освободилась, впившись ногтями в лицо захватчика.

Естественно, тот взревел и выпустил меня. Я увернулась, подняла палку и ударила его по голове. Как назло, во дворе ни души. Неужели никто не слышит крики снаружи и не выглянет в окно? Надеюсь, что все же кто-то додумается вызвать полицию! Но их было двое, двое сильных мужчин, которые в итоге скрутили выбившихся из сил женщин. В этот момент глаза моей мамы буквально засветились зеленым огнем от ярости. Даже я испугалась.

– Тише, Еванжелика, тише, – примирительно сказал старец. – Ничего твоей дочери не будет, для вас же стараемся.

– Нам и здесь неплохо! – протестующе вскинула голову моя мама.

Ее руки за спиной удерживал еще один незнакомец, и мне действительно захотелось плакать от бессилия. Только не мамочка! Пожалуйста, отпустите мамочку!

Это какие-то психи! И этот дедок туда же. Где он-то мозги потерял? Или это старческий маразм?

– Ой ли? – усмехнулся старец, а потом более заинтересованно посмотрел на меня: – На тебя похожа, но от отца ничего нет. Жаль, что не принц.

Принц? Он жалеет, что я родилась не мальчиком? И он сейчас говорил что-то…

– Вы знали моего отца? – растерянно спросила я и перевела взгляд на маму. Внезапно перестали мешать чужие крепкие руки на моих запястьях. – Мам, о чем он говорит?

– Сокровище мое, просто верь мне, я потом все расскажу, – умоляюще прошептала мамочка, и я внезапно устыдилась.

Ее тут держат, а я еще вопросы задаю! И я вновь с удвоенной силой начала вырываться, но тщетно – у человека за моей спиной была стальная хватка и отличная физическая подготовка.

– Не будет у тебя уже возможности что-то ей рассказать. – Старец поморщился, развернулся к нам спиной и начал устраивать световое шоу.

Наверное, сверху или снизу были установлены лазеры, которые и подавали изображение странных символов, которые висели в воздухе и непрестанно двигались. Было красиво, веяло электрическими разрядами, воздух уплотнился, стало труднее дышать. Я бросила взгляд на маму. Та неотрывно смотрела на меня, и по ее щеке текла слеза.

– Не надо, не плачь, – пробормотала я. Для меня был невыносим вид маминых слез. В этот момент я поняла, насколько все плохо. – Не давай этим гадам понять, что они причинили нам какую-то боль.

– Лео… львенок мой, прости меня, доченька, девочка моя любимая, – дрожащим голосом ответила мама, но я не понимала, к чему она это говорит.

За что простить? Это ведь не она виновата! И почему никто не смотрит в окно офиса? Да, здесь люди заняты работой, но рядом стоит еще одна жилая девятиэтажка. Кто-то ведь точно должен был услышать крики!

Мама отвела взгляд в сторону, и я тоже посмотрела на старца, перед которым распахнулась сверкающая фиолетовая пентаграмма, но сверху лучи не выходили, значит, приборы лежат снизу. Надеюсь, кто-нибудь из соседей уже давно вызвал полицию, я даже не говорю о том, чтобы кто-то прибежал на помощь. Это нереально в нашем веке. Сейчас нет рыцарей без страха и упрека, поэтому надежда только на чутких домохозяек, способных дозвониться до сотрудников правоохранительных органов.

– Пожалуйста, оставьте дочь. Я пойду с вами добровольно, оставьте ее тут. Я не желаю для нее такой жизни… жизни с ним… Прошу! – крикнула моя мама, когда старец отошел в сторону, открывая вид на светящуюся пентаграмму.

– Прости, Еванжелика, но на этот раз у тебя даже нет права высказывать свое мнение. Ему нужна не ты, а наследница.