Вероника Мелан - Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле Страница 2

Валторна?

Тайра совершенно забыла про чай. Что это за диковинный рог такой? Как именно нужно в него дунуть, чтобы понравилось птичкам? И куда нужно вставить перья – в волосы? Украсить ими одежду? Держать в руке? Нет, сказано – украсить…

Ух, ты!

Целый час Тайра умывалась, накладывала неброский и аккуратный макияж, расчесывала и заплетала волосы и прилаживала перья! Да так, чтобы равномерно по всей голове, чтобы не сдуло ветром, чтобы не потерять. В рог она тоже попробовала несколько раз дунуть – выходило не очень. Звук получался протяжным, довольно ровным и мелодичным, однако похожим на стон наступившего на колючку животного. Эдакий «У-у-у-у-у…» В общем, странный звук. Но если такой по душе птичкам, она не против – будет извлекать его всякий раз, как увидит понравившуюся пернатую красавицу. Главное, чтобы сработало.

Спустя полчаса, которые она потратила на попытку понять энергетическую взаимосвязь между звуком и птичьей аурой – тщетно, – Тайра вышла из дома.

Солнце сзади припекало юбку – коснешься ногами, и кажется, что сидишь одной половиной тела в бане, в лицо же дул свежий ветерок. День радовал. Паутиной трещинок на асфальте, развевающимися волосами проехавшей мимо на велосипеде женщины, собачкой, которой пожилая дама, сидя на лавке, расчесывала длинную шерсть. Шагающая по улице Тайра щурилась от яркого солнца и разглядывала кроны – не увидит ли птаху? На этом дереве нет, на соседнем тоже, а вот откуда-то слева слышится трель – значит, ей туда…

Каждый раз, поддевая носком легкой сандалии древесную сережку, Тайра удивлялась. До сих пор не могла поверить в то, что живет в мире, где дорожки проложены асфальтом, а по бокам высятся растения. И ни тебе изнуряющей жары Архана, ни извечного песка в домах, ни выжженного добела безоблачного неба. Нордейл другой – густой, яркий, шумный, приветливый, чистый и совсем не жаркий.

На нее смотрели прохожие.

Сначала на нее, а затем… на перья. Правда, к странностям здесь относились терпимо – хоть рубашку шиворот-навыворот надень, хоть прозрачную юбку – что уж говорить о перьях…

Наверное, ими любовались, – гордо думала она, и при чужом взгляде на собственные волосы задирала подбородок еще выше. Пусть любуются, красиво ведь. А когда Тайра увидела птичку зеленой окраски, тут же вскинула рог, нажала первую попавшуюся клавишу и, что было мочи, выдохнула в медный раструб весь запас воздуха в легких.

Птицу, как ветром сдуло. Разве что перья не посыпались.

Зато заозирались прохожие.

Эх, наверное, это не частая практика, приманивать птичек – с первой совсем не вышло. Верно, звук извлекла не тот – надо бы потренироваться.

Следующие два квартала, наслаждаясь видом вокруг, Тайра вплетала в звуки города свои собственные – те, что извлекала из валторны.

«У-у-у-у…» – выла валторна на разных тонах.

«У-у-у-у…» – стонала, басовито гудела, пыталась помочь хозяйке.

«У-у-у… У-у-у, У-у-у…»

И еще несколько подозрительных взглядов, а-ля «все дома?» стали ей наградой.

Тайру чужая пристрастность не колыхала. Подумаешь, люди зачастую живут в запертых изнутри мыслительных коробках и нового не приемлют, а этот метод, наверное, не новый, а очень старый, давно забытый. Вот и смотрят косо.

Ничего, потерпят.

Зато рядом парк и много деревьев. Пока дойдет до Бернарды, как раз пройдет через него и даст сигнал паре десятков птиц о том, чтобы они прилетали жить в ее сад, где хорошо и красиво. В ее саду им обязательно понравится.

Бернарда и Тайра

Бернарда нашлась не дома, но на лавке через дорогу. Сидела на ней, взъерошенная, непричесанная, без макияжа, одетая в несочетающиеся между собой яркую майку с блестяшками и зеленые джинсы. Отпивалась кофе. Именно отпивалась – по-другому не скажешь. Держала в руках высоких пластиковый стакан, удивленно и подозрительно оглядывалась по сторонам, истребляла кофе по три здоровых глотках за раз. При виде Тайры заулыбалась, сделалась более-менее привычной.

– Привет! А ты чего с таким здоровым кофе сидишь, не выспалась?

– Выспалась? – послышалось в ответ. – Выспалась, блин, сейчас расскажу. А ты чего… с перьями?

Тайра смущенно переступила с ноги на ногу.

– Да вот,… птиц хотела привлечь.

– Каких птиц?

– Обыкновенных. Хотела, чтобы они прилетели жить ко мне в сад.

– И для этого украсила себя, как индеец?

– Как кто?

Бернарда улыбалась. Живо и с любопытством рассматривала необычные украшения подруги, а затем уткнулась взглядом в зажатую в пальцах валторну.

– А это же…

– Ага, валторна.

– Точно! Я бы сама не вспомнила название. Здорово, мини-вариант! А зачем она тебе – хочешь играть в оркестре?

– Нет, птиц хочу привлечь.

– Ничего не понимаю…

– Сейчас расскажу. – Тайра опустилась на лавку и растерянно посмотрела на духовой инструмент. – Знаешь, мне кажется, она не работает. Понимаешь, пару дней назад мы со Стивом говорили о том, что мне бы хотелось, чтобы в моем саду было больше птиц, и он обещал подумать, как мне помочь. А этим утром оставил для меня перья, вот это (еще один разочарованный взгляд на рог) и записку, в которой написал, что эти вещи мне помогут. Но они не помогают.

Глаза Дины по мере рассказа распахивались все шире.

– И ты все это время дудела в нее?

– Ага.

– На улице?

– А где же еще?

– Прямо перед прохожими?

– Ну, да!

– Обряженная перьями?

– Да!

И Бернарда неожиданно расхохоталась в голос.

– Ты что, не помнишь, какой сегодня день?

Тайра какое-то время озиралась вокруг.

– Какой?

Хороший. Солнечный, ласковый, без дождя. Прекрасный день для прекрасных событий.

– Да сегодня же День Дурака!

– И что? Это такой день… шуток?

– Конечно!

– Значит,… – в желто-зеленых глазах возник проблеск понимания, – Стив пошутил?

– А как же! Оставил тебе на столе странный «подарок» и ушел на работу хихикать, представляя, как сегодня ты будешь тешить народ на улице. А прохожие, наверное, думали, что ты проспорила какому-нибудь идиоту желание в карты. Хорошо хоть ослом не икала на каждой остановке, опускаясь на четвереньки.

– Значит, я… Значит, она и не должна была работать?

Валторна заслужила еще один полный удивления взгляд. Мимо лавки, покачивая сеткой с бананами, прошла полная женщина в панаме и солнцезащитных очках. Вокруг гудел довольный жизнью город, пахло свежескошенной травой с газона.

– Конечно, нет. Духовые инструменты предназначены для другого.

Тайра какое-то время кусала губы, – вот она задаст своему любимому перца! Вот ведь найдет, как отплатить той же монетой.

– И я, как дурочка, дудела в этот рог зря? Тогда понятно, почему у меня ничего не получилось, а то ведь я уже голову сломала. Думала, может, не туда перья засунула? Не так прицепила?

– Так. – Дина продолжала смеяться. – Они тебе идут, кстати. И вообще, не самая плохая шутка, если сравнить с тем, что случилось этим утром со мной.

– А что случилось с тобой?

– Что-что? Помнишь, с кем я вообще живу?

– С Дрейком.

– Да, с Творцом и Создателем всего сущего здесь.

– И?

– И иногда я об этом забываю. Знаешь, что он учудил? Вот ни в жизнь не поверишь! Представляешь, проснулась я этим утром в постели, а комната чужая. Да-да, другая, незнакомая и непривычная. Квартирка тесная, неубранная, рядом лежит голый мужик.

– Дрейк?

– Да если бы! Незнакомый мужик – сивый такой, конопатый. Бог ты мой! Знаешь, первым делом я подумала, что напилась накануне…

– Так ты не пьешь. Не в таких объемах.

– То-то и оно! А мужик этот спит. И еще во сне руку тянет, чтобы меня обнять. Знаешь, какой ужас я испытала, проснувшись? Мало того, что место чужое – полные провалы в памяти, – так еще и какой-то герой-любовник рядом. Которого Я НЕ ПОМНЮ!

– Это… ужасно.

Несмотря на деланный трагизм, Тайра едва сдерживала расползающуюся на лице улыбку. Качались, будто насмехаясь над рассказом, растущие у лавки одуванчики.

– Не настолько, насколько ужасно мне стало дальше. Естественно, первым делом я потихоньку выбралась из кровати – вокруг пустые пивные бутылки, трусы женские…

– Твои?

– Да не мои!

– А чьи?

– Той женщины… Подожди, не перебивай. Так вот, выбралась я из кровати, шарахнулась в первую попавшуюся дверь, отыскала ванную, заперлась в ней и посмотрелась в зеркало. А там!

– Что?

Красивые губы Тайры приняли округлую форму буквы «О».

– А там, в зеркале, отражается незнакомая баба!

– Ты?

– Да нет же! То есть я, но не я, понимаешь? Память моя, мозг мой, движения мои, а тело нет! Обычно в зеркале я вижу себя, а в этот раз увидела незнакомую брюнетку – стройную, приятную, но какую-то… потасканную. Уставшую, что ли. С кругами под глазами, черной шевелюрой, ребра торчат, лобок…

Ди вдруг покраснела.

– Что?

– Небритый. Мохнатый такой.

– То есть в чужом теле с небритым лобком была ты?