Вероника Мелан - День Нордейла Страница 2

На душе, несмотря на безмятежный с виду день, копилась тяжесть.

– Голодный?

Кот обтирался об меня так рьяно, будто его никто и никогда не кормил. В стальной тщательно вымытой миске не нашлось кошачьего корма – пришлось насыпать из пакета.

– Ешь.

С кухни я удалилась под хруст разгрызаемых кусочков «Кискис».

Особняк без Фурий и подруги будто обветшал энергетически – уныло притих, опечалился и теперь напоминал мне покинутого сыновьями деда. Деда, сидящего у окна и ждущего, что однажды родные навестят его вновь.

Какие странные мысли.

Для людей не бывает ничего хуже неизвестности. Неизвестность – состояние формирования новых колец реальности – ситуаций, событий и неслучайных случайностей, построенных на основе прежних действий и решений. А находясь в подвешенном состоянии, люди почти никогда не умеют ожидать хорошего – слишком сильны засевшие глубоко страхи.

Я же училась от них избавляться и занималась этим уже не первый месяц. Высвобождала стрессы, следила за собственными эмоциональными всплесками, по наставлению Дрейка училась аккумулировать энергию. Старалась не растерять ее и теперь, когда случилось нечто из ряда вон выходящее.

«Все живы, все здоровы», – бодро повторяла себе внутри и не поддавалась тревоге. Хотя последняя наседала.

После обеда, если Клэр не позвонит сама, я прыгну к ней.

На том и успокоилась. Вошла в тихий зал, уселась на диван, подвернула под себя колени и выпрямила спину – меня ждало время «внутреннего покоя», в течение которого я избавляла голову от ненужного мысле-хлама, училась ощущать пространство мира не разумом, а чувствами, ощущать тонкими телами невидимое.

На подобных уроках настаивал мой любимый, и, зная, что он не посоветует ненужного, я взяла за правило их исполнять.

Перед тем как начать, я несколько секунд смотрела на всегда полную, но сейчас пустую вазочку из-под домашнего печенья.

Неслышно вздохнула. Закрыла глаза; время «тишины» наступило.

– День добрый, Бернарда.

Когда раздался голос, я вздрогнула, но глаз не открыла – поначалу подумала, что в моей голове говорит один из фантомов – такие часто навещали людей во время медитаций. Их называли по-разному: двойники, псеволичности, ложное «я» – Дрейк учил не заговаривать с ними, и я продолжила сидеть неподвижно.

Сколько прошло времени? Я слишком глубоко погрузилась? Нужно еще раз очистить сознание.

– День добрый.

Нет, голос – незнакомый, слишком низкий для женщины и слишком высокий для мужчины – звучал снаружи. Я резко распахнула веки, напряглась.

И было от чего.

Прямо на меня с экрана телевизора, который мы некоторое время назад по совету Эльконто перевесили на противоположную стену над камином («так удобнее смотреть с дивана»), взирало лицо, которое я никогда в жизни не видела. Абсолютно лысая голова, ровные, но довольно грубые черты лица, слишком светлые для обычного человека глаза; средней полноты губы ничуть не украшали растянутый в стороны рот.

У меня случился секундный шок. Я случайно нажала на кнопку пульта? Или телевизор включился сам? Это… запись?

– Предвещая твои вопросы, сообщу, что записью я не являюсь: наш разговор происходит в реальном времени.

От неприятного голоса по моему телу прошла изморозь. В моем доме кто-то был. В телевизоре. Сумев не выдать замешательства, я ответила ровно и довольно вежливо.

– Добрый день. С кем имею честь общаться?

Лысый собеседник, впрочем, имени сообщать не пожелал.

Это вообще женщина или мужчина? Меня всегда смущали субъекты, пол которых сложно определить на глаз, а если эти субъекты еще и пытались завести со мной диалог в моем же собственном доме, они смущали меня на двести процентов.

– Можешь называть меня, как угодно. Я здесь не за этим.

– Зачем же?

Шестое чувство, непонятно откуда взявшееся, подсказывало, что передо мной враг. В мозгу угрожающе сильно звенела тревожная сирена: «Вызывай Дрейка!»

– Не пытайся связаться с главой этого мира, – предупредил мои попытки ментального контакта гость. – Во-первых, они будут безуспешными, во-вторых, они не являются для меня желательными.

Судорожно нащупав сбоку пульт, я зачем-то попробовала нажать кнопку «Вкл.» – телевизор, естественно, не погас, но я почувствовала себя глупее некуда. Как герой ужастика, который наивно верит, что перед ним не настоящий монстр, но сотканная из тумана иллюзия.

– Что Вам угодно?

– Чтобы ты помогла мне с тем, чего я желаю.

– И чего… Вы желаете?

«Нужно прыгнуть. В Реактор нельзя – сломаю себе шею об их ловушки. Домой… к нам с Дрейком в особняк. Оттуда свяжусь».

– Не советую предпринимать попыток бегства, пока мы не закончим разговор.

Мне совершенно не нравилось происходящее. Совершенно. Лысая башка и неприятное лицо на экране нервировали.

Вместо того чтобы слушать голос дальше, я закрыла глаза и принялась мысленно переформировывать реальность: вокруг не стены с золотистыми обоями, не бежевый мягкий диван под задом, но твердый пол второго этажа нашей спальни, запах моих любимых духов с комода, темно-бордовые шторы, в окно льется свет…

– Не выйдет.

Я пробовала трижды. И поняла, что моментально взмокла до состояния «после десяти кругов на полной скорости по стадиону», но прыжка так и не случилось.

Все хуже и хуже.

– Твои возможности во время нашего общения заблокированы.

Чудесно! Вместо того чтобы слушать это чудище дальше, я поднялась с дивана и быстро двинулась к выходу – эта уродина не сможет дотянуться до меня с экрана, если я уйду.

Я доберусь до Реактора на такси, я вызову Мака или позвоню… кому угодно.

Когда раздалась следующая фраза, я как раз выходила из комнаты.

– Знаешь, что случилось с Клэр Мэтьюз?

По спине прошла новая волна изморози – я изначально чувствовала, что что-то не так.

– Что? – спросила я глухо, не оборачиваясь.

– Ты выгнала ее сама. Вчера.

В меня для непонятной цели однозначно кидали невидимые отравленные дротики, но вот так запросто поддаваться панике я не спешила.

– Я ее не выгоняла.

– «Попросила» уйти. Посмотри на экран.

И я услышала доносящийся из-за спины свой собственный голос.

Показанный фильм потряс меня до глубины души: Клэр стояла у порога и комкала в руках ситцевый шарф. А я – Я! – разговаривала с ней притворно-вежливым тоном. Тоном, от которого даже у меня свело челюсти – сладким и лживо-неприятным:

– Мне больше не нужно столько еды, я могу заказывать из ресторана. А у тебя будет больше свободного времени.

– А Огонек?

Моя подруга не смотрела «мне» в глаза – она смотрела в сторону, и я была готова биться об заклад, что она сдерживала слезы.

– Кошку можешь забрать.

– А… Фурии?

– Я буду кормить их сама.

– Ягоды… они любят…

– Я помню.

Я глазам своим не верила – эта вторая «я» выгоняла свою собственную экономку.

– Дина, что-то случилось? Ты скажи…Я ведь…

– Ничего не случилось, Клэр. Изменения в жизни – это нормально. Полагаю, что для них просто пришло время.

И моя «копия» нетерпеливо сложила на груди руки – мол, иди уже отсюда.

У меня от ярости зубы скрежетали.

– Что это за хрень? – спросила я тихо, но очень зло.

И на экран вместо фильма тут же вернулась уже знакомая лысая башка.

– Я прошу не так уж много: зайди в лабораторию в здании Комиссии, отыщи криохранилище, достань то, что лежит в ячейке под номером «3261» и принеси это сюда в сумке-холодильнике.

– Почему я? – поинтересовалась я сквозь зубы.

Мне только что объяснили, что в случае с Клэр был сформирован и вставлен в жизнь дополнительный день, которого не существовало для меня, но который существовал для моей подруги. Тот самый «несуществующий» день, в котором для нее случилось несчастливое увольнение, сбор вещей и уход из этого дома. Грубо говоря, ложный временной промежуток, в котором орудовал очень похожий на меня «двойник».

Умно. Сложно. И очень жестоко.

По правде говоря, у меня волосы стояли дыбом.

– Потому что ты – человек, который имеет доступ к Лаборатории. Тебя пустят без вопросов.

Да, меня действительно почти везде в Реакторе пустят без вопросов, но только потому, что Дрейк мне полностью доверяет, так как уверен: я не предам. А это… «оно» требовало от меня именно предательства.

– Я не буду этого делать.

Наш разговор переходил на ледяные, не сулящие ничего хорошего тона.

– Я не предлагаю тебе выбор, – ответил местный «Доуэль», – я предлагаю тебе спокойную жизнь без потерь в случае продуктивного сотрудничества.

– А в ином случае?

– В ином случае начнут происходить совершенно не приятные вещи, как в случае с твоей экономкой. Это лишь начало. Не усугубляй свое положение, так как людей ломать не сложно – у всех есть болевые точки.