Юлия Фирсанова - АПП, или Блюстители против вредителей! Страница 2

– Что ж, давай для начала поговорим о том, как ты ощущаешь в себе действие силы приговора.

Девушка непонимающе нахмурилась. Преподаватель вздохнул, возвел черные очи к потолку, изучил плафон вполне заурядной лампы-артефакта и почти миролюбиво предложил:

– Опиши свои ощущения до момента формулировки проклятия.

– Такие же, как при заполнении энергией листа Игиды. Только ручеек щекочущийся не в лист, а просто через руку тек. Потом, когда меня с полянки для медитации гнать стали, я рассердилась, сказала, и они упали. – Янка смутилась, поскольку до сих пор чувствовала неловкость от того, что искупала в прохладной осенней водичке безобидных грубиянов-пророков.

– Гм, – покивал Сейата Фэро и, подавшись к ученице, с воодушевлением принялся объяснять тонкости владения редким талантом:

– Главные составляющие хорошего приговора – точность и краткость формулировки. Еще одна важная деталь – законченность. Последняя позволяет минимизировать объем подаваемой для приговора энергии. Приговор – это не лист Игиды, для активации которого необходим строго определенный объем силы. Удаленность объекта приговора и его наличие в зоне видимости – два дополнительных фактора, от которых зависит требуемый приговором объем энергии. Заимствование силы для приговора из внешних источников – это прекрасно. Зачастую неопытные приговорщики используют только личную энергию и, поскольку любое проклятие сопровождается эмоциональным выбросом, испытывают сильную слабость, вплоть до длительных обмороков. Подход к накоплению силы извне наиболее продуктивен и безопасен. Конечно, стоит для начала освоить базовые жесты, способствующие максимальной концентрации силы и ее удержанию на пике до мига приговора.

– Ой, а я вроде никаких жестов тогда не делала! – выдала девушка, отчаянно конспектирующая речь мастера. Обдумать ее и после можно будет.

– Сознательно – нет, – согласился Сейата. – Однако положение пальцев при добавлении звуковой составляющей приговора вполне могло совпасть с простейшей позицией для посыла.

– А-а, – только и осталось протянуть неопытной приговорщице, мысленно взвывшей: «Еще и какое-то положение пальцев!»

Яна, хоть режь, через год точно не могла припомнить мелких деталей происшествия. Вдобавок казавшаяся странной и даже немного страшной, но простой, способность на глазах обрастала все более сложными деталями.

– Лучше будет, если мы станем отрабатывать жесты и параллельно конспектировать, – сжалился Сейата и указал глазами на тетрадь студентки. – Рисовать умеешь?

– Очень плохо, – честно призналась Яна.

– М-да. Ладно, не важно, главное, чтобы сама смогла разобраться в том, что изобразишь, – решил мастер и сложил руки перед грудью в почти молитвенной позе, то есть пальцы соединил, а ладони держал на расстоянии. – Позиция номер один – Стрела Пожеланий – чаще всего используется для приговора, состоящего из одной короткой фразы или слова.

Студентка добросовестно записала название и зарисовала стрелку. Причем плечики стрелки были сплошными линиями с надписями по бокам «Л.Р.» и «П.Р.», а древко изображалось пунктиром.

– Это что? – удивился лектор, ткнув в конспект.

– Позиция номер один – Стрела Пожеланий, – добросовестно зачитала преподавателю Янка, удивленная внезапной забывчивостью учителя.

– Вот это что? – уточнил вопрос Сатана, постучав острым бордовым ногтем по стрелке.

– Она и есть, позиция, – в свою очередь терпеливо объяснила очевидное девушка.

– Да… – протянул педагог, почесал рог и признал очевидное: – Ты действительно совсем не умеешь рисовать.

– Я же говорила, – пожала плечами студентка, не претендующая на лавры Рубенса или Микеланджело, чего уж там, она даже на Пикассо не замахивалась. Разве что квадрат, как Малевич, смогла бы изобразить, да и то лишь по линейке.

– Хорошо, – еще раз вздохнул Сатана, потом отобрал у Янки тетрадь и заодно ручку. Он буквально несколькими чрезвычайно четкими штрихами зарисовал различные позиции, сделав между рисунками отступы для конспекта.

Ручка летала по белому полю. Студентка наблюдала, полуоткрыв рот. Мастер действительно был мастером, и не только в предсказаниях. Так Янка не смогла бы нарисовать никогда, даже если бы угробила всю жизнь, пытаясь научиться.

– Иной раз внешняя разница в положении пальцев минимальна, а смысл позиции кардинально меняется, – объяснил преподаватель значение благотворительной акции и, вернув девушке тетрадь, продолжил объяснения.

Яна слушала. Из уважения к индивидуальной лекции и в благодарность за помощь с рисунками – особенно внимательно. Она так старательно строчила конспект, что звук ударившейся о косяк двери, нарушивший мирное течение лекции, прозвучал для студентки громче пушечного выстрела. А уж крик: «Где же она? Я хочу познакомиться!» и вовсе едва не лишил девушку слуха.

– Кто? – выпалил Сейата, чуть ли не с ужасом взирая на возникшую в дверях эффектную рогатую женщину с волосами кардинально малинового оттенка и коготками аналогичной расцветки. В глазах визитерши горел фанатичный огонек, вернее, там плясал целый костер безумия. Грудь в обширном декольте бурно вздымалась, грозя покинуть провокационно тесный корсаж.

– Твоя невеста, сынок! – провозгласила эффектная красотка, устремляясь к мастеру на всех парусах широких ярких юбок всевозможных оттенков красного.

На юбках, кстати, имелись откровенные разрезы, демонстрирующие стройную бесконечность ног в кроваво-красных туфельках на высоченных шпильках. Потому движения женщины вполне можно было приравнять к акробатическому номеру средней сложности. Приблизившись, красавица так стиснула бедолагу Сейата в объятиях, что едва не придушила его.

– У меня факультативное занятие, я сейчас не могу разговаривать с тобой, мама, – попытался отмазаться преподаватель, изо всех сил пытаясь пополнить запас кислорода в легких. Когти, сжимавшие карандаш, медленно превращали предмет в щепу для растопки костерка лилипутов.

– Ничего, девочка подождет. Ты только скажи, когда представишь невесту семье! – отпустив потрепанного сыночка, беспечно махнула когтистой лапкой дамочка. Конечность со свистом разрезала воздух в опасной близости от щеки Янки, и студентка с готовностью закивала. Дескать, скажите этой странной женщине все, что она хочет услышать, и пусть уйдет побыстрее.

– Ты ошиблась, мама, никакой невесты нет, – торопливо забормотал мастер.

– Ой ли?! Лилия в семейном пруду выбросила бутон рядом с твоим цветком! – недоверчиво прищурилась красавица, уперев руки в бока.

– Я могу поклясться в том, что ни одна женщина не завоевала моего сердца, – приложил руку к груди замордованный допросом Сатана.

– И девушка? – испытующе уточнила дама.

– Ни девушка, ни парень, ни иное создание любого пола, – от всей души поклялся Сейата Фэро.

– Хм, странно, – цокнула языком маниакально жаждущая пополнения семейства красавица. – Ты не врешь. Ладно, стоит проконсультироваться с Хранителем Рода, когда он очнется от дремы. Возможно, пруд показывает грядущие перемены.

– Все возможно, мама, – смиренно согласился мастер и облегченно выдохнул, стоило только экстравагантной родительнице удалиться.

Едва за ней закрылась дверь, как от томной безнадежности замордованного нелепыми предположениями и жаждущего продолжить обучение усердной студентки преподавателя не осталось и следа. Теперь перед Янкой сидел очень встревоженный мужчина. С минуту он что-то напряженно обдумывал, а потом стукнул кулаком по столу и воскликнул:

– Невозможно! Откуда цветок в пруду? Эта нелепая помолвка должна была развеяться за пару циклад, а минул почти год. Мы не проводили ритуалов подтверждения!

– Это все из-за того неправильного гадания? – опасливо уточнила Янка, сообразив-таки, откуда дует ветер.

– Да, – поморщился Фэро и так ожесточенно вцепился в волосы когтями, что рисковал остаться если не лысым, то «клочковатым».

Донская сочувственно вздохнула и несмело спросила:

– Может, это как с гаданием – чьи-то шутки или какие-то обычные дела посчитались за ритуал? У вас тут так все сложно. Вон я никого приговаривать не хотела, а ребята в воду бултыхнулись.

– Нет, чушь, – мотнул головой мастер и принялся педантично что-то цитировать: – «Ритуальными действиями считаются регулярные свидания между женихом и невестой, обмен приветствиями, передача посланий и подарков…»

– Так занятия у нас на первом курсе каждую цикладу были, вы с курсом каждый раз здоровались и прощались, раздавали пособия, а мы к семинарам индивидуальные задания готовили, сдавали вам на проверку работы. Вдруг это засчиталось? – осторожно сказала девушка, нервно поглаживая страницу с красивыми рисунками. – В книгах по вашим ритуалам нигде небось не написано, что свидания должны быть исключительно романтическими и проходить тет-а-тет.