Ирина Ильина - Тайные путешествия Страница 2

Мы пошли давно проторенной тропой в лес, но она окончилась за поляной. Стив объяснил:

– Мы стараемся не оставлять следа, ходим каждый раз новой дорогой. А тропа – для детей, дальше им нельзя. Опасно.

– Мне уже страшно.

– Не бойся, я же с тобой! Не пропадешь: ни у нас, ни у эльфов бояться нечего. Мы любим людей, частенько к вам забредаем, для разнообразия, посмотреть на вас со стороны.

– Так проведите меня той дорогой.

– Это случайные тропы, неизвестно, где и когда они появятся, – Стив остановился. – Живи у нас. Как только откроется дверь в ваш мир, проведу.

– Нет, надо быстрей, там же мама и папа, они, наверное, подняли на ноги весь город.

– Тогда идем.

В это время Орлик взлетел, подхватил сухую веточку лианы и положил мне на плечо. Пока мы шли лесом, пока всходило солнце, он свил настоящее гнездышко, уселся в нем и задремал. Все в этом мире было странным: даже гнездо не падало с плеча.

Вышли на освещенную солнцем поляну. Пели птицы, красными пятнышками из зелени выглядывала земляника; показалось, я – дома, но появился высокий мужчина в тончайшей кольчуге, верхом на коне. Он спешился, улыбнулся, обнял Стива и представился:

– Меня зовут Лекс, а тебя – Вера, я знаю. Я доведу тебя до наших границ. А дальше пойдешь сама.

– Сама, так сама.

– Да, люди и звери проходят, а мы – нет. Мы даже не видим, что там. Стена из тумана. Сказывали – какая-то река, тени мелькают. Сколько себя помню, только один человек не прошел этот путь. Но там не остался, вернулся к нам. Так у нас и живет.

– А что он рассказывал?

– Да ничего. Говорит – не помнит.

Гном разложил на траве одеяло, выставил миски, сели кушать. После еды Стив заторопился назад, а мы остались. Лекс предложил отдохнуть, сказал, что пути осталось немного, верхом доскачем быстро, привалов больше не будет, а через топи лучше идти ночью.

Было боязно. Я вообще от природы трусиха, побаиваюсь темноты и собак, пауков и змей. Как пойду дальше? Но очень хотелось домой, под эти мысли я задремала, а потом и уснула. Приснился сон, беспокойный и тяжелый: авария, в которой пострадали сразу три человека. Огромный джип въехал в дорожный столб. Водитель, молодой мужчина, уснул за рулем и погиб на месте, сзади сидели его жена и маленькая дочь. Их забрала «Скорая», у девочки травм не было – пара царапин, а женщина без сознания оказалась в реанимации. Малышку забрала медсестра травмотделения: пока найдутся родственники или выпишут мать. Но маме лучше не становилось, хрупкая и тоненькая, она лежала на огромной зеленой кровати посреди белой палаты, опутанная трубками, на веках ватные шарики, пропитанные чем-то желтым, рядом аппарат, в котором вверх и вниз ритмично ходил поршень. «Дышит», – догадалась я. Медсестра приводила девочку в реанимацию, крошка гладила маму по руке и просила:

– Проснись, мама, проснись.

Мать не реагировала, дочь плакала, ее уносили, и она тихо играла на сестринском посту с подаренными сердобольными людьми игрушками. Других родственников не нашли. Решался вопрос об определении ребенка в детский дом. Я заплакала от чужого горя и проснулась. Эльф спросил:

– Что тебе снилось?

– Чья-то смерть.

– Значит, ты здесь неспроста, – задумчиво сказал он, свистнул, из кустов вышел конь. – Стив прав. Собираемся.

Я хотела сложить пустую посуду, скатать подстилку, но все исчезло.

– Выходки гнома, – улыбнулся Лекс, вскакивая в седло, – тебе уже это не понадобится, через час будем на месте, а там и ночь.

Он легко поднял меня с земли и посадил перед собой. Мы тронулись. Вдруг эльф осадил коня, опустил в траву древко копья. По нему взобралась маленькая зеленая ящерка.

– Возьми ее с собой. Не зря же она выглядывала из травы и следила за нами.

– А я и не заметила.

– Ты – человек, живешь в городе, тебе и не надо замечать то, что видим мы.

– Дракоша, я назову ее Дракоша, – сказала я, поглаживая холодную зеленую спинку.

Мы проехали еще совсем немного, и завечерело, солнечные лучи перестали проникать сквозь кроны деревьев, становилось зябко. Эльф опустил меня на землю:

– Все, дальше иди сама. Я не могу, конь встал, что ты видишь перед собой?

– Кажется, блестит вода.

– А я вижу туман. Прощай, Вера! Если где увидишь меня, не пугайся!

– Что ты, милый Лекс, я буду рада встрече!

Он ускакал, а я с птичьим гнездом на плече, прижимая к себе котенка и ящерицу, пошла дальше. Было и правда очень туманно и сыро, трава утопала в воде, чавкала под ногами. Мой Орлик взлетел, исчез за деревьями, вернулся и прошептал:

– Иди правее, там лодка.

Я свернула вправо. Вскоре открылась река. У берега покачивалась лодка с веслами по бокам, рулем сзади и задранным вверх, как у гондолы, носом.

– Скорей, – зашипела ящерка, – пока хозяина нет.

Воробей подхватил клювом гнездо, подлетел к лодке и приладил его на самой верхней части. Сел в гнездо уже не воробей, а почти бестелесный орел огромных размеров. Ящерка скользнула из рук и упала на дно драконом, расправляя перепончатые крылья. Котенок тоже удивительно изменился – он обрел внешность и повадки снежного барса. Я со страхом двинулась следом. И со мной произошли метаморфозы: во-первых, лодка не качнулась – я оказалась невесомой, во-вторых, такой же полупрозрачной, как и мои спутники.

– Отчаливаем, – пророкотал Барс.

Дракон хвостом оттолкнулся от берега, и одним рывком мы оказались почти на середине реки. Чем дальше отплывали, тем светлей становилось вокруг. Не от звезд или луны: свет лился от маленьких комочков вокруг. Они собирались стайками, летали и садились на борта лодки, мне на плечи, на спину барсу и дракону. Только к орлу не приближались. Вдруг с берега донесся возмущенный рык:

– Кто украл мою лодку? Мне пора в путь!

Орел взмыл вверх, подхватил первый попавшийся огонек и полетел к берегу. Несколько взмахов крыльев, и он вернулся обратно.

– Пока он ее поймает, – сказал, – мы успеем отплыть далеко, может, и до берега доберемся.

– А что это за огни?

– Души умерших, сбежавшие от Харона. Он их ловит и переправляет на берег, где мы только что были. А на другом берегу – души новых умерших. Река эта называется Лета, – ответил дракон.

– Откуда ты все знаешь?

– Мы все это знаем, – вмешался орел, – как только я очутился с тобой в гнездовье гномов, все узнал.

В это время мне на плечо сели два огонька, раздался плач девочки из моего сна. Один огонек взлетал, садился, прижимался ко второму, а тот оставался безучастным. Я поняла – взволнованный огонек и есть заблудившаяся душа женщины из реанимации, второй – ее погибший муж, и протянула руку. Светящийся шарик опустился на ладонь. Подлетел орел, подхватил его, отнес в гнездо и накрыл собой. Сквозь полупрозрачное тело огонек был почти не заметен. Второй комочек медленно отправился к Харону.

– Это его еще задержит, – прокомментировал дракон.

Лодку стало качать, сносить назад течением, я схватилась за руль, барс и дракон, каждый со своей стороны, подгребали веслами.

– Гарпии, – закричал Орел, – летят гарпии!

Я прижалась к рулю, страх полностью поглотил меня. Огромные птицы, со сверкающими металлическим блеском перьями, загнутыми книзу клювами, подлетали с громким шипением и кидались на нас, расправив крылья. Меч сам выскочил из ножен и вертелся над нашими головами, разя грозных птиц: одной из гарпий отсек голову, второй – лапу, третьей разрубил крыло. Дракон выпускал столбы огня, опаленные птицы падали в Лету. Барс лапами сбивал нападающих гарпий. Только орел сидел прочно, не двигаясь, как скульптура. Атака была отбита. Меч лег на дно. Перевязь соскользнула с меня и упала рядом с оружием. А вот и берег. Нос лодки уткнулся в песок. Первым соскочил барс: кошки не любят воду. На берег он спрыгнул уже маленьким котенком. Я вышла из лодки, подняла гнездо вместе с орлом и в моих руках оказалось гнездышко с желторотым воробьишкой.

– А ты? – спросила я дракона.

– Я остаюсь. Кто-то должен вернуть Харону лодку, а Стиву – меч.

– Прощай, дорогой Дракоша!

Дракон кивнул и отчалил от берега. Я обернулась. Рядом стояло огромное здание с большими окнами. Мелькали белые халаты – больница. Подойдя ближе, достала воробышка из гнезда. Мне показалось – что-то мягкое ласково коснулось лица. Воробей подхватил клювом гнездо, пристроил на ветке, к нему сразу полетели взрослые птицы – кормить. О ноги терся маленький трехцветный котенок. Я подняла его на руки и медленно пошла к выходу из больничного двора. Проходя мимо двух женщин, услышала обрывок разговора:

– Представляешь, они собирались завтра отвезти девочку в приют, а сейчас мать пришла в сознание и сразу спросила, где дочь.

Мне захотелось посмотреть на Лету еще раз, но на месте реки стоял высокий каменный забор. За воротами увидела автобус дома отдыха. Водитель сигналил мне. Я подбежала.

– Все давно на местах, а ты, – сердито ворчал шофер, – тоже мне, воды попить остановились! Почти на час застряли.