Сергей Трищенко - Фальшивые лабиринты Страница 2

А теперь я вынужден на своей шкуре прочувствовать всё, на что способна влюблён ная женщина. И, главное, я абсолютно беспомощен. В реальной жизни ещё можно уйти, скрыться… её послать, в конце концов. Нет, она неплохая девчонка – повторю, но… На лице, правда, черти горох молотили. Конечно, с лица воду не пить, и всё же… Вдруг придётся? За неимением другой тары.

Главное, он там, то есть я там – и не подозревает, что я здесь. Не знает, что я мучаюсь и страдаю – и физически и морально. А если пока не слишком, то скоро начну по полной программе. По той, какую напишет Вика.

Вика – хороший программист. Замечательный. Что называется, от Бога… или наоборот.

С компьютером Вика творила чудеса. Я сам восторгался её оживающими заставками, не говоря о более серьёзных вещах, понять и оценить которые может только истинный программер.

А теперь мне придётся в полной мере ощутить на себе мощь Викиного таланта. Пусть не мне, а моему электронному двойнику…

Стоп-стоп-стоп. Что-то я перезаразмышлялся. Кто двойник, а кто – оригинал? От осознания того, что я являюсь электронной копией живого человека, существующей где-то в виртуальной реальности, занимающей энное количество ячеек оперативной памяти, я не перестаю ощущать себя самим собой, то есть Сергеем Леонидовым, двадцати пяти лет… ну, и так далее. У меня полностью сохранились моя память, мои ощущения – я потрогал языком недавно сломанный зуб: неудачно разгрызал орех, – мои привычки и знания…

Вика между тем продолжала меланхолично издеваться надо мной: сделала серым в яблоках и принялась методично заштриховывать. Как бы подчеркивая, что я – серость. Но это её личная точка зрения, иногда озвучиваемая. Зачем тогда влюблялась? Облагородить захотела? Вот теперь и облагородит: сделает таким, как хочет.

«Ну, хорошо, – размышлял я, – поиздевается она надо мной, а потом? Сотрёт файл – и поминай, как звали? Был я – и не стало. Весёленькая перспективка… Может, следовало больше обращать на неё внимания? Или, наоборот, меньше? Но куда же меньше?!»

Я вздохнул. Что можно сделать в моей ситуации? Пошевелиться нет возможности. Кричать? Не докричишься: нет в графических редакторах звуковых вставок. Это не Word и не Power Point.

Вика что-то решила: я с удовлетворением заметил, что серый цвет исчез. Уже радует. Но с телом начали происходить удивительные вещи. Сначала её стараниями я превратился в какого-то урода – я это понял по судорожным перекашиваниям лица, строящим гримасу за гримасой.

Да и тело трансформировалось: ноги то вытягивались, превращаясь в длиннющие ходули, то сжимались, пародируя Чебурашку.

Но потом Вика занялась любимым занятием: стала лепить из меня сказочного принца, свой идеал. Она, бывало, на любом свободном листке этих принцев рисовала, в плаще и со шпагой.

Я почувствовал, что плечи у меня раздвигаются на невероятную ширину – и сразу вспомнил поговорку «косая сажень в плечах». Мышцы разрастались, словно у патентованного культуриста. Куда там Арнольду Шварценеггеру! Пусть отдохнет, малыш.

Потом она перешла ниже… Если бы я мог покраснеть, то покраснел бы с удовольствием – может, полегчало бы. Во всяком случае, кровь бы прилила к лицу, отливая от…

Что ты делаешь – я ходить не смогу! Я же буду спотыкаться на каждом шагу! С тележкой ходить придётся, для перевозки кислородных баллонов! Остановите эту сексуальную маньячку!

Ф-фу! Наконец её вразумило. Она просто развлекалась, мечтала. А теперь образумилась. Правда, на мой взгляд, дала крен в другую сторону… Тьфу! Ладно, потом разберёмся.

Вступление

Вика задумалась. Что бы ему ещё пририсовать? Крылья, как у эльфов? Или рога, как у дьявола? Нет, пожалуй, хватит. Практически идеальный вариант. Вот если бы он выглядел таким на самом деле! Да был бы послушным… каким будет по программе.

Теперь его надо одеть! Как же одевались рыцари? Перчатки, латы, шлем, забрало… Ах, нет, это потом, а под латы? Кружевное жабо, атласная курточка, бархатные штанишки… А теперь можно и латы. Что ещё?

Вика подумала немного и пририсовала на поясе длинный меч, украшенный бриллиантами.

Вроде всё. А теперь – основное. Или главное?

Вика вздохнула, последний раз оглядела фигурку Сергея на рабочем столе и щелкнула мышкой на кнопке «Анимация».

Фигурка задвигалась, забегала по листу и затрясла сжатыми кулачками.

«Интересная программа!» – подумала Вика. Сюда она не влезала, целиком полагаясь на создателей аниматора. Она с удовольствием брала готовые блоки чужих программ, когда было лень разрабатывать собственные. Зачем изобретать велосипед, если имеется готовый?

Принцесса

Боже мой, во что она меня вырядила? Кружавчики, панталончики… И это – под боевые латы? А вспотею, что делать? Атлас плохо впитывает влагу. Сукно, сукно – вот боевая одежда! чёрт, где достать нормальные шмотки? И ведь не слышит, не видит, не соображает. Сколько ни бегай, ни тряси кулаками – тупо смотрит и думает о чём-то. Откуда у современных девчонок жуткая тяга к средним векам? Рыцари, дамы, турниры… И в фэнтезях этих – будущее описывают, а всё одно: мечи, кинжалы, шпаги, копья. Надёжнее, что ли? Без электроники, без отсыревающего пороха.

Меч дурацкий. Побрякушек сколько на рукояти – того и гляди, алмазами руку исцарапаешь. Надо его выкинуть, или выковырять камушки, чтоб не мешали.

Тьма окутала меня и долго-долго не хотела размываться. Светились одни бриллианты, но в их бледном свете я не мог видеть дальше носа, а он у меня, не в пример Викиному, короткий.

Я в буфере обмена, скорее всего. Куда она хочет меня сунуть? А с мечом в темноте себя уверенней чувствуешь. Надёжнее. Не один – вдвоём.

Погоди! Может, она ещё и золотую корону нарисовала? Возилась чего-то с головой…

Я пощупал рукой. Так и есть!

Я содрал корону с головы и зашвырнул в темноту. Хорошо хоть гвоздиком не прибила.

Яркий солнечный свет ударил по глазам. Я зажмурился и закрылся свободной рукой, продолжая сжимать меч правой.

– Рыцарь, что с Вами? – услышал я мелодичный голосок. – Вам плохо?

Отняв руку от глаз, но продолжая щуриться, я повернул голову на звук, пытаясь что-нибудь рассмотреть.

Прекрасная принцесса стояла рядом со мной, и в её лице лишь отдаленно улавливались отдельные Викины черты.

Ни единой веснушечки на аккуратных розовых щёчках. Лилейно-белое личико обрамляют чёрные брови. Под ними глубокими озёрами распахиваются большие-пребольшие васильковые глаза. Маленький аккуратный носик венчает красные коралловые губки. Белокурые локоны, перехваченные ажурным золотым обручем, спадают ниже плеч. А в центре обруча сверкает огромная алмазная диадема.

Платье – или как назвать это пышное одеяние: мантия, мантилья? (я не специалист от кутюр) – до пят, тоже усыпано сверкающими бриллиантами. Не принцесса, а алмазная буровая коронка! Правда, коронки делают из технических алмазов, а они тёмные и не блестят, но по сути! Пуда два на ней бриллиантов, не менее.

– Нет, всё в порядке, принцесса, – галантно поклонился я, – просто слишком долго находился в буфере обмена, глаза привыкли к темноте, а тут – резкий свет…

– В буфере? В каком буфере? – переспросила Вика-принцесса, подходя ближе. – Вы были в плену?

– В каком плену? В буфере обмена графического редактора… или куда она меня спрятала?

– Кто, злая колдунья?

Я растерялся. Кто-то из нас двоих явственно косил под идиота. А может, это вовсе не Вика? Да вон её родинка на левой щеке! Родинку она оставила. Наверное, потому, что я кому-то из ребят как-то сказал, что родинка – единственное, что мне в ней нравится. Сознаюсь, грубо сказал, в сердцах, но что оставалось делать, довела она меня своими вздохами да полунамеками. Ну не нравилась мне Вика! И сейчас не нравится. Слишком кукольная красота. Пересластила Вика свою копию, пересластила. Чуть сироп со щёк не капает.

Но что она говорит? Она что, не соображает, что нарисована… м-м-м… А ведь не соображает.

Вика ведь не себя оживила в компьютере, а создала принцессу в своём обличье. Создала и вложила в неё определенную программу, в которой не оставила ни кусочка прежней жизни. Только короли, принцессы, балы, рыцари…

Меня слегка замутило. Но мысль о злой колдунье понравилась: хороший выход из сложившейся ситуации. Во всяком случае, из сиюминутной. Что, если подыграть?

– Да, принцесса, – я поклонился снова. – Злая колдунья Акив похитила меня далеко-далеко отсюда, когда я оторвался от свиты, охотясь за золоторогим оленем, в которого она превратилась. Она заманила меня сначала в дремучую чащу, а потом в болото, где мой конь завяз. Из-под воды вылетела тысяча крылатых демонов, которые окружили меня со всех сторон и захотели пленить, – я плёл, нимало не задумываясь над смыслом произносимых слов, заботясь лишь о складности, непротиворечивости повествования и плавности речи. – Но я отбился от всех, и если бы колдунья не наслала дремучие чары, от которых я моментально уснул, они ни за что не схватили бы меня…