Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ) - Старый Денис Страница 2

Страна доживала свои последние годы, берлинская стена уже рухнула, первый Макдональдс в бывшем столичном кафе «Лира» уже открыт, советская Западная группа войск уже отправляется на так называемое «временное место жительства» — в поля пока еще необъятной Родины. В этих условиях, когда власть все больше слабеет, становилось модным критиковать ее уже не на кухнях, а в полный голос. Вот только инерция умирающей страны создавала полярность взглядов, как то модное отрицание закостенелой идеологии, но были и те, кто еще верил в идею строительства коммунизма, доверял партии, кому в корку головного мозга все же вбили марксистско-ленинскую методологию. Примерами одних могли быть отпрыски наварившей, верившие сейчас только в силу денег и связей своих родителей, многие, если не все, молодые преподаватели так же составляли когорту возмутителей советского строя. Но были и такие, как Лида Горбач, свято верившая в ленинские идеалы и неминуемую победу над «прогнившим Западом».

— Лидия, что нужно сделать? — к старосте факультета подошел рослый парень.

Называть парнем этого молодого мужчину было бы неправильным. Он резко контрастировал со всеми собравшимися тут студентами. Взрослый и на вид и по годам, Игорь Посталовский возвышался над всей суетой, как мудрец возвышается в своем понимании бытия над нерадивыми учениками. Боец — Старший сержант секретного подразделения ГРУ, прослужил в Афганистане три года, был спортсменом в прошлом и даже чемпионом области по стрельбе и призером республики по самбо. После вывода советских войск из азиатской страны, ставшей полигоном для советско-американского противостояния, парень никак не мог себя найти в жизни. Руки были на месте, училище на слесаря было закончено некогда «на отлично», полгода работы на заводе, где был на хорошем счету, можно его считать и неплохим плотником, спасибо отцу за науку, как и за то, что научил и пристрастил к охоте. Однако, пристрастие к изучению истории для Игоря оказалось не в силах проигнорировать. Парень читал «в запой» как художественную историческую литературу, любил и выделял Пикуля, так и научную. Вот и решил он, устроившись на Гомельский Завод Литья и Нормалей, пойти на заочную форму обучения, на исторический факультет.

— Игорь, пожалуйста, э… это… помогите организовать парней для помощи. Нужно уже выносить продукты, инвентарь и оборудование, — стушевавшись, произнесла Лида, поправляя растрепавшиеся волосы и спешно оттряхивая свою одежду.

Несмотря на свою неуемную энергию, Лида была девушкой и стоит брать в расчет, что под небрежность к внешности, нелепой одеждой и постоянной серьезностью, скрывалась молодая женщина, которая так же хотела быть любимой. Вот только Лида очень терялась и боялась отношений с парнями, была уже сильно обманута, потом имела неоднозначные отношения с молодым преподавателем, которые вроде, как и недавно закончились, но иногда встречи были. Поэтому девушка играла роль неприступной и деловой активистки, показательно критикуя любую вольность в отношениях других. Однако, система девичьей защиты сдала сбой, как и тогда, на первом курсе. Лида еще на собраниях по вопросам организации экспедиции пригляделась к строгому, нелюдимому, но мужественному и сильному Игорю. И непонятные эмоции захлестнули девушку.

— Лида, мне с Вами так же на «Вы» разговаривать, неужели я такой старый? — неожиданно для себя начал флирт Игорь.

— Нет, нет, что Вы, — запротестовала Лида.

— Ну, Вы, так Вы, — сказал Игорь и зычно закричал. — Парни, нужно принести пайку и лопаты, айда!

Многие юноши, как и девчонки с энтузиазмом рванули в здание корпуса, где в музее было уже все готово для новой археологической экспедиции. Эти ребята были теми вдохновлёнными энтузиастами, которым не терпелось быстрее окунуться в процесс поиска артефактов и познания через них истории. Они жаждали деятельности, участия хоть в чем, пусть и в роли грузчиков.

Уже через пару минут щупленький парень классического вида «заучки» тянул на себе большой мешок с макаронами. Низкого роста, худощавый, в очках с большой оправой, он пыхтел, кряхтел, но тянул-таки мешок в сторону уже подъехавшего грузовика. Пухленький парень с нескладной шевелюрой и прыщавым лицом нес коробку с тушенкой. Большая половина всех студентов рванула на помощь, как будто там, в одной из аудиторий действительно сотни тонн продовольствия и оборудования. Поэтому некоторые сделали только по две ходки, другим повезло больше, и они утолили свою жажду деятельности, трижды поднявшись на второй этаж корпуса за необходимыми вещами в экспедиции.

— Спасибо, Игорь! — пролепетала Лида.

Девушка явно постаралась обратить внимание парня на себя, который отвлекся на удержании входных дверей в здание, так как нескончаемым потоком муравьи-студенты сновали с экспедиционной поклажей, где было почти все для праздника и науки. «Почти», так как в личных сумках всех, без исключений студентов то и дело что-то позвякивало, и это было не молоко, или лимонад, а то, чего именно не хватало для окончательной подготовки к будущим археологическим свершениям.

— Лида, ты не тушуйся, обращайся, — с улыбкой сказал Игорь.

Парня забавляла картина развернувшейся трудовой деятельности. Он-то за свою службу перетягал столько железа, на такие расстояния, что все потуги будущих историков вызывали скорее умиление. Нет, и среди них были спортивные парни, даже, как узнал Игорь трое отслуживших в армии, но многие представители мужского пола были рохлями, скорее «книжными червями» и ходячими историческими энциклопедиями, чем рабочими-капателями.

— Игорек, а когда будут автобусы, эти сборы уже изрядно затянулись? — проворковала Светлана Кручинина, игнорируя злобный взгляд от Лиды, которая единственная, кто мог ответить на поставленный «джинсовой» девушкой вопрос.

Самая красивая девушка не только первого курса, но и всего факультета — так считала сама Светка, так считали и все ее многочисленные воздыхатели. Про девушку ходили разные сплетни, которые распространяли прыщавые пубертатные мальчуганы, что стремились объяснить себе отсутствие внимания со стороны объекта их влажных мечтаний продажностью Светы. «Да она только за деньги и с богатенькими. Вот накоплю, и она будет моей!» — утверждали одни неудачники под одобрительные кивки других.

Общество еще только привыкало к такому образу девушки, когда она напоказ вела себя раскованно. Ранее, при доминировании советской морали, даже, действительно, продажная деваха, а такие были во все времена, скрывала свои намерения, пусть об ее образе жизни и знали все заинтересованные парни. Однако, у Светы не было никаких объективных причин для того, чтобы продаваться за деньги, пусть она и не являлась блюстительницей моральных ценностей. Отец девушки являлся директором одной из трех станций технического обслуживания автомобилей города, причем самой крупной из них. Все машины наиболее влиятельных людей Гомеля прошли через «договорняки» с Владимиром Мироновичем Кручининым. Семья не знала недостатка в купюрах. Если было нужно, то казначейские билеты государственного банка СССР лежали в каждой комнате, на видном месте, и Света привыкла к тому, что деньги — не проблема.

— Кручинина, а ты джинсу не замараешь в полевых условиях? — пошла в атаку Лида, встряв между Игорем и Светой, заграждая собой парня.

— Горбач, — Светка акцентировала внимание именно на фамилии Лиды. — У меня этой джинсы все шкафы забиты, не волнуйся. А девушка должна выглядеть всегда хорошо: и в лесу, и с утра в постели с любимым мужчиной.

Лида налилась краской, не ожидая такой откровенности от однокурсницы. Колкости и красноречивые ответы никак не приходили в голову к девушке-комсомолке, которой, почему-то представилось, как она просыпается рядом с Игорем. Нет, Лида не блюла мораль и уже познала плод любви, но разговоры на такие темы были для активистки табу. Запунцевелая Лида после неловкой паузы сделала вид, что ей срочно нужно пойти посмотреть, как идет погрузка экспедиционного имущества и ретировалась, не поднимая глаз.