Убей-городок 2 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич Страница 2

Пятерка в месяц — это много, или мало? А сколько я плачу за свое койко-место в общежитии? А, так я же недавно платил. У меня выходит два рубля восемьдесят копеек в месяц. Но мне и чистое белье дают, и душ есть, и кухня, хоть и общая, но все равно, с газовыми плитами.

Интересно, а хозяйка постояльцам белье меняет или они сами должны заботиться?

Еще подумалось, что в моем будущем, если кто-то из девушек скажет, что спит с подругой в одной постели — такое бы полезло! Но здесь времена еще нормальные, и это мне здесь очень нравится.

Мы какое-то время шли молча, а я искоса поглядывал на девушку рядом со мной. Думал — напоминает это мне прогулку с внучкой или нет? Внучка у меня только одна, ей уже восемнадцать. Школу закончила хорошо, учится на первом курсе в Санкт-Петербурге. На врача, между прочим!

Пока она маленькая была, мы с ней частенько гуляли. У деда, в отличие от строгой бабушки, можно и вкусняшку вытребовать, и еще что-нибудь. Но теперь внучка живет далеко, да и интересы другие. Пожалуй, нынче она не пойдет погулять с дедушкой, чтобы посидеть с ним в кафе, и сходить на аттракционы.

Прислушался к самому себе. К удивлению, ничто мне не говорило, что рядом со мною девушка, напоминающая внучку. Может, сознание-то сознанием, но и молодое тело свою роль играет? И мозги. Мозги-то (которые в черепушке), они-то от того Леши Воронцова достались.

Нет, девушка хороша, но все равно. Советский дедушка, пусть он и в тушке молодого парня — облико-морале. И никакой вам педофилии.

Но откуда-то из подсознания раздался ехидный голос: «А вам какая женщина нужна, Алексей Николаевич? Лет шестидесяти — шестидесяти пяти? Или уж сразу лет восемьдесят, чего уж там?» Решив, что в таком случае мне и женщина не нужна, спросил:

— Так мы с вами куда идем? Сразу в «Буратино» или в парк?

— А можно хоть так, хоть этак, — пожала плечами девушка.

— Да, Марина, а мы как с вами станем общаться? На ты, или на вы? Может, лучше на ты? Если бы мы в одной школе учились, то я бы был в шестом классе, а ты в первом.

Видимо, сравнение первого и шестого класса подействовало. Девушка кивнула:

— Лучше на ты. А может, ты бы даже не в шестом учился, а только в пятом. Ты какого года рождения?

— Пятьдесят пятого. А в школу пошел в шестьдесят втором.

— А я пятьдесят девятого. А в школу пошла в шестьдесят шестом. У меня день рождения в сентябре, но меня в шесть лет в школу отдали. Мы квартиру в Заречье получили, а садика рядом не было. Да и был бы, то чего целый год терять? Значит, ты бы в пятом учился.

Ага, значит ей осенью исполнится семнадцать лет. Все-таки, разница у нас не пять лет, а четыре с половиной. Но родители все равно варвары. Отобрали у ребенка целый год детства. Умная девушка. И почему она в педучилище пошла? Надо бы в институт. Хоть сюда, а хоть в Вологду. У нас-то здесь только два факультета — физмат и филфак, а в областном центре выбор побольше. Там и истфак есть, и иняз, и естественно-географический факультет. Физвос еще имеется, но там спортсмены учатся.

— Марина, а у вас все девушки такие умные? — поинтересовался я, а потом уточнил. — Ну, про поцелуи ручек у барышень знают?

— Ой, это нам наша историчка рассказывала, — засмеялась девушка. — У нас, кроме занятий, еще курсы есть по истории. Вот там нам Светлана Михайловна и рассказывала — и про балы, и про обычаи.

— Фух, слава богу, — выдохнул я.

— Ты это о чем? — сразу же насторожилась Марина.

— А я испугался, — честно сказал я. — Решил, что с девушкой познакомлюсь, а она — бац, умная очень.

— А я, выходит, что дура?

Ну вот, включилась женская логика. И уже и губы надула. У Марина-то даже и не блондинка. Волосы темно-русые.

— Нет, это я дурак. А если дурак, так зачем дураку умная девушка?

Кажется, подействовало. А Марина, посмотрев на меня, хмыкнула:

— А может, ты и не совсем дурак? Вон, про консоме знаешь, и про ботфорты.

— А вы, девушка, изрядная язвочка, — заметил я.

Марина не обиделась. Напротив, словно бы с гордостью сказала:

— Меня папа ехидиной звал. Мол — уж как скажет Маринка, так уж скажет. Постоянно грозился ремень взять.

Мне стало смешно. Прав папочка. Ехидина, да еще какая. Интересно, а в Белозерск девчонку отправили не потому ли, что дома ее не выдержали? Но нет, не думаю. Папы таких девчонок очень любят. Вон, ремнем папа только грозил, но ни разу не выпорол. Стоп. А почему она о папе в прошедшем времени? Если нет папы, тогда все вопросы снимаются — почему девочка поехала в Белозерское педучилище, а не закончила десять классов, чтобы поступить в институт. А еще то, почему тятя Катя ей помогает, и она слушается какую-то тетку.

Нет, определенно, девчонка начала мне нравиться. Этакое сочетание ехидства, и некоторой наивности, и чувство юмора неплохое. А еще мне ее жалко. Ребенок же еще, да без отца.

По дороге я слышал краем уха, что у училища два здания, девчонкам приходится бегать из одного в другое, столовая тоже стоит отдельно. И что классный руководитель постоянно проверяет квартиры — как живут, убирают ли за собой? И что приходится за водой ходить на колонку, а она-то уже от такого отвыкла, потому что в квартире в Череповце есть и холодная вода, и горячая. И печку топить не нужно.

Так вот, за разговором, сами того не заметили, как дошли до кафе. К счастью, очередь была не очень-то и большая, не больше пяти человек. Отстояв и заполучив две заветные вазочки, в каждой из которых лежали шарики мороженого, так приятные в такую жару, а еще два молочных коктейля, мы отыскали свободный столик.

Засмотрелся на вазочку. Вернее — на креманку для мороженого. Ножка из пластика, верхняя часть из нержавейки. В мое время (в будущем, имею в виду) это уже винтажная вещь, почти антиквариат. А делали-то эти изделия зэки, включая высокопоставленных, вроде Чурбанова. Вспомнилась какая-то передача по телеящику из конца восьмидесятых годов, в которой показывали, как бывший замминистра вытачивает такие креманки. А Чурбанов, он уже заместитель министра, или нет[1]?

Принимаясь ковырять свою порцию, спросил:

— Марина, можно нескромный вопрос? Почему ты решила со мной познакомиться?

— А ты почему? — парировала девушка.

— А я первый спросил, — хмыкнул я, а потом предположил: — Тетя Катя заставила?

— Ага, — кивнула девушка. — Тетя Катя боится, что я влюблюсь в тамошнего тракториста, который Белозерское ПТУ заканчивает, и уеду в какой-нибудь леспромхоз. Она мне все уши прожужжала — мол, такой парень хороший. Не пьет, а теперь и не курит. Совсем молодой, а уже младший лейтенант. А зачем мне с тетей Катей ссориться, если проще сходить, да посмотреть?

— А ты в кого влюбилась? — невинно поинтересовался я.

Девушка немного помолчала, отложила ложечку, потом спросила:

— А как ты догадался?

Как догадался? Откровенно-то говоря — никак. Просто задал вопрос наобум. А еще — потому что девушка мне понравилась. Уж слишком она интересная. И красивая, и умненькая. Но то, что мне девушка понравилась, еще ни о чем не говорит. Не настолько она понравилась, чтобы я переживал о близком расставании и о том, что она любит кого-то другого.

— Мариша, я же милиционер, — усмехнулся я. — Вот ты, как будущий педагог, наверняка изучаешь психологию школьника. Еще нет? Ну, на втором курсе станешь изучать. А мы тоже психологию изучаем.

Вру, как не знаю кто. Какая тут психология? И где бы я мог ее изучать, если и сам-то пока нигде не учусь?

— Но самое главное, — продолжил я со значением, — не то, как я догадался, а то, что догадался правильно. Значит, у тебя парень есть? И где он? В армии служит?

А где еще может быть парень у девчонки, которой семнадцать лет?

— Ага, — кивнула девушка с грустью. — мы с ним в феврале познакомились, на танцах. У нас с танцами строго — следят, чтобы учащиеся на танцы не бегали, поймают — такую взбучку дадут! Могут даже выговор объявить, а то и отчислить. И хозяйкам, которые квартиры сдают, строго-настрого наказывают — девчонок на танцы не пускать, а если какая и убежит, то сразу докладывать. А иначе, мол, больше на квартиру никого не поселят.