Первомай (СИ) - Ромов Дмитрий Страница 2

Шагая по мокрому асфальту, я по инерции ещё несколько раз прокрутил мысль об исчезнувшей съёмочной группе и вдруг… Я вдруг понял, что у меня с горлом что-то. Когда разговаривал с молодой «мамашей» показалось, будто что-то не так, но мысли другим были заняты, а сейчас вдруг вспомнил… Простудился что ли? Я поёжился. Пальтишко было не ахти…

Проскочив через квадратную арку в доме, образующую проезд, я оказался с другой стороны жилого дома. С задней стороны магазина стояли два крытых грузовика на разгрузке. Газон и зилок с надписями «Хлеб» и «Рыба». Излишество какое… Для чего это?

У стены магазина были составлены пустые деревянные ящики. Хм… и металлические, «проволочные» для молочных бутылок. Натурально, да. Зачем только? Можно было бы архивные записи найти. Для чего так подробно создавать декорации, если с этой стороны даже и действий никаких не будет? Максимум камера проезд сделает…

В любом случае, съёмочной группы и здесь не было. Я заспешил дальше. Обогнул угол магазина, выходя на Ленинградское шоссе и… охренеть! Охренеть!!! Ну, Сергей Михалыч, ну, продюсер, ну, жук! Денег мало, да? Рейтинги падают и бюджет режут? Ага, я вижу, как режут. От зарплаты жалкие двадцать тысяч отрывают, а тут…

От «Азбуки вкуса» не осталось и следа. Всё переделали. Вчистую! Причём, сделали идеально, до малейших нюансов — и вывеску, и витрины во весь невообразимо-длинный фасад, и неработающие зимой автоматы с газировкой… Блин, такое ощущение, что они даже перестроили всё. Это сколько же бабок в декорации влупили! И, главное, зачем? Это вообще неясно! По сценарию в гастрономе съёмок нет. Зачем это всё нужно было?

Вообще-то, ясно зачем. Чтобы бабло освоить да на карман положить, а тут… Я повернулся и… Телевизионных машин здесь точно не было, зато исторических автомобилей хоть пруд пруди. Парковка перед магазом была забита «Волгами» «Москвичами» и «Жигулями», а также всяческой экзотикой. А по шоссе машины шли настоящим потоком. Что я пропустил? Мы получили бюджет на съёмки блокбастера?

Я прикинул, какие это… деньги… Капец, просто… И вот все эти прохожие, блин, они будто из прошлого сюда попали. И лозунги на домах… Охренеть! Неужто это Михалыч так развернулся? Фигня, нет, конечно. Он бы так не смог. А кто? Пф… Не знаю. Выглядело это всё как настоящее…

Настолько, что у меня снова сердце ёкнуло. На мгновенье даже почудилось, будто я снова в Союзе, а всё что было последние четыре десятка лет — это только наваждение. Как если бы все эти годы жизни мне просто привиделись. Чума, в общем.

Может, у меня случились бред и галлюцинации? Я постоял немного с открытым ртом и побежал обратно. Меня посетила догадка, которую нужно было проверить. Они поставили машины за трансформаторной будкой! Точно! Как я сразу-то недопёр!

Вернувшись во двор, я снова увидел девушку с коляской и… меня будто по голове ударило. Мои ноги! Вернее, одна из них. Я сейчас бежал и не чувствовал боли или неудобств. Я резко присел и задрал левую штанину. Охренеть! Тут же выпрямился и посмотрел по сторонам.

Кто-то мне подсыпал какой-то пакости в кофе. Точно, вкус был кислее, чем обычно. Иначе это и объяснить невозможно. Шутники, блин. Шутники, твою мать! Нога оказалась живой и настоящей. Никакого протеза. Просто нога…

— Девушка! — заорал я и тут же осёкся, потому что вспомнил материалы дела, на основании, которого писался сценарий для сегодняшних съёмок.

Этот кусок в сценарий не вошёл, но я его хорошо помнил. В деле это было. По словам свидетельницы, гуляющей с ребёнком, парень двадцати пяти лет отроду, оказавшийся, как выяснилось в последствии, молодым специалистом, приехавшим в Москву в командировку, вышел из подъезда с кожаным портфелем в руке.

«Где съёмочная группа?» — спросил он. Она ответила, что не знает. Он задал ещё несколько подобных нелепых вопросов, выглядел растерянно и обескураженно. Вскоре во двор въехала белая «Волга» ГАЗ-24.

Из подъезда появился хромой мужчина чуть старше среднего возраста. Как стало известно позже, это был ранее несудимый Толоконников Эдуард Эдуардович. Он выхватил нож, нанёс парню несколько ударов, вырвал из руки портфель и впрыгнул в автомобиль.

Капец… Нет, я понимал, что я не молодой специалист и вообще не молодой. И я чётко осознавал, что всё это полное безумие, особенно живая нога вместо искусственной, и что мне определённо что-то подмешали в кофе. Понимал, но, как говорится, ощущал себя на измене. Или как там… Короче удары ножом мне получать не хотелось…

Я осознавал, что, скорее всего, всё это было полной дичью, глупостью и бредом, не имеющим ничего общего с действительностью, но чувство, будто всё происходит взаправду не оставляло меня, а, напротив, усиливалось. Тем более, что в дальней части двора в этот момент как раз появилась белая «Волга».

ГАЗ, между прочим, двадцать четыре… Как в моём сценарии. Не дожидаясь, когда моя паранойя превратится во что-то ещё более ужасное и, тем более, не дожидаясь, когда мужчина возраста выше среднего начнёт размахивать ножом с целью нанести мне раны, несовместимые с жизнью, я развернулся и забежал в подъезд, бросил портфель в тёмном тамбуре между подъездными дверьми и поднялся по трём ступенькам к лифту.

В этот момент из него выскочил именно тот человек, фото которого я видел в архивном деле. Сам, собственной персоной, тот самый персонаж, которого сегодня должен был изображать я. Японский городовой!

Мне хватило одного мгновения, чтобы узнать глубоко посаженные, горящие ледяным пламенем глаза, крючковатый нос и иссиня-чёрную шевелюру. Сердце оборвалось и тут же начало молотить, как сумасшедшее. Мне резко стало безразлично, видение это, бред или галлюцинация.

Он окинул меня цепким взглядом и, быстро ковыляя мимо, засунул руку в карман короткой импортной куртки. Там, вероятно, лежал выкидной нож. Моего героя… ну, то есть того парня, которого он замочил, этот пират не знал, и интересовал его только портфель…

Да похеру! Сразу, как только он проскочил мимо, я с разворота, со всей молодецкой дури, от всей, практически, души долбанул ему по затылку. Размахнулся, как в замедленной съёмке, отвёл руку до предела назад, и, вложив в удар весь свой вес… хрясь! В затылок!

Мне казалось, что действую я непростительно медленно и бью до ужаса слабо, но бандит молча, не проронив ни звука, рухнул вниз. Он спланировал со ступенек и жёстко приземлился на бетонный пол подъезда. С грохотом. Как кит. Как мешок с картошкой. Двери лифта тут же с шумом закрылись, будто театральный занавес. Антракт…

Времени на размышления не оставалось. Мимоходом я отметил, что Михалыч был неправ, когда говорил, будто я похож на этого урода, и бросился к двери. Я выскочил в тамбур, подобрал портфель, запихнул под левый борт расстёгнутого пальто и выскользнул во двор. «Волга» стояла напротив. Чиркнув взглядом по машине, я с независимым видом двинул вдоль дома к арке, прижимая портфель локтем и придерживая снизу через карман.

Кое-как сдерживая себя, чтобы не побежать, я дошёл до проезда, свернул в проём и… и рванул со всей прыти. Помчался, как говорится, так, что пятки засверкали.

То, что боли в ноге не было, весьма убедительно говорило о воздействии на меня каких-то веществ. Либо… либо ещё кое о чём. Говорило о том, о чём и подумать было дико и странно.

Миновав задний двор гастронома и обогнув его торец, я выскочил на улицу и рванул к автобусной остановке со стоящим на ней тёмно-жёлтым «Икарусом». Нужно было поднажать. От напряжения по бёдрам разлилось жжение, дышать стало тяжело, но опасность, придала сил.

В самый последний момент я вскочил на подножку автобуса, успел схватиться за торчащую посередине трубу поручня, залитого кремовым пластиком, и тут же получил по лопаткам. Задыхаясь и, ртом глотая воздух, я обернулся, глядя в вытянутые эллиптические окошки, ударивших меня дверей, и увидел человека, бегущего к автобусу.

Это был человек, фотографий которого в деле не имелось. Совершенно точно. Но, так же точно было и то, что он принадлежал к банде, похитившей дочь директора гастронома. Вот этого, кстати такого натурального, совершенно советского и даже легендарного гастронома, витрины которого прямо сейчас мелькали за окнами автобуса.