Академия Иммерсии 2: Право Истинных - Алексей Герасимов Страница 2

минут дети грустно смотрели в окно вслед выезжающему из двора ржавому, коптящему прогретый августовским солнцем воздух автомобилю, не догадываясь, что видят родителей в последний раз. Сердце Антонины Михайловны, придерживающей на подоконнике маленькую Лизочку, вдруг ни с того ни с сего ёкнуло, и она неосознанно крепко прижала к себе внуков, словно стараясь уберечь их от непонятного панического приступа. Или она сама пыталась найти укрытие в тепле тел этих юных созданий, которых она любила больше всего на свете. Хотя вслух она в этом бы не призналась даже под пытками. Негоже истинной коммунистке эмоции на людях проявлять!

***

На поезд Павел и Екатерина Быстрые едва не опоздали. И не только из-за того, что Николаю понадобилось делать крюк через соседние дворы по причине того, что дорогу перед ними перешла женщина с пустым мусорным ведром. Паша всю дорогу до вокзала читал брату лекцию о глупости суеверий, а тот вяло огрызался. Прилегающая территория к вокзалу была вся заставлена машинами, и свободное место они нашли только в самом дальнем углу у ржавого решетчатого забора, где сквозь жирные трещины бугрящегося асфальта густо прорастали молодые сливы. Рюкзаки из багажника ученые доставали уже под объявление по громкоговорителю о прибытии их поезда на третий путь. Пришлось бежать. Нумерация вагонов, по каким то загадочным для всех российских граждан, начиналась с хвоста поезда, а это значило, что третий вагон замер задолго до начала бетонированной платформы. Так что в отходящий поезд пара запрыгивала практически на ходу под ворчание помятой жизнью и тяготами профессии проводницы неопределенного возраста и пожелания удачи от Николая, забросившего в закрывающуюся дверь вагона рюкзак Екатерины.

К боковым полкам плацкарта Павлу с женой было не привыкать, и, заняв свои места, они разложили вещи и начали распаковывать нехитрый перекус бывалых путешественников. Разложив бутерброды, нарезанные овощи и термос с чаем, они ели молча, лишь изредка обменивались короткими фразами. Путешествие обещало быть долгим и утомительным, и Павел задумчиво поглядывал в окно, где полуденное солнце окрашивало плотные облака в оранжевые и розовые оттенки.

После обеда Катя забралась на верхнюю полку, устроившись с книжкой, которую захватила из дома. Муж, расположившись на нижней полке, сложил столик и развернул рулон видавшего виды ватного матраса. Накрыв его чуть влажной простыней, выданной проводницей, и прикрыв ее клетчатым пледом, он разулся и забрался на полку с ногами, прикрыв глаза и погружаясь в баюкающую симфонию дороги. Шум колёс, размеренно стучавших по рельсам, убаюкивал, а мысли постепенно уносили в прошлое.

Он вспоминал, как познакомился с Екатериной. Молоденькая аспирантка, едва перешагнув порог Института биологии, сразу привлекла внимание молодого доцента. Ее улыбка, живые глаза и страсть к наукам пленили его с первого взгляда. Их отношения развивались настолько стремительно, что уже через полгода Екатерина разглядывала свою новую фамилию в паспорте. Волею местного ЗАГСа став Екатериной Быстрой, женщина убедилась, что фамилия действительно влияет на судьбу своего носителя.

Их жизнь и карьера, набирая обороты, понеслись практически без остановок по просторам России из очередной экспедиции в следующую. Первую паузу молодые ученые были вынуждены взять из-за незапланированной беременности. Романтика путешествий, красавица-жена под боком и незатухающая страсть сделали свое эволюционное дело. Рождение первенца, названного в честь отца Кати – Леонидом, стало для них как большим счастьем, так и источником головной боли. Екатерина выпала из научной деятельности практически на год, но как только появилась возможность отдать сына в ясли, молодая мать снова погрузилась в изучение биологического разнообразия родины плечом к плечу с мужем. Благо мать Павла только вышла на пенсию и взяла на себя часть забот о внуке. Несмотря на постоянные разъезды и экспедиции, их семья оставалась крепкой и дружной. Три года спустя всё также внепланово у них родилась Лиза, и счастье удвоилось.

Вместе с радостью отцовства пришли и угрызения совести. Павел часто задумывался о том, как их постоянные отъезды влияют на детей. Он видел, как Екатерина, несмотря на свою жизнелюбие и энергичность, иногда выглядела уставшей и задумчивой. Он понимал, что время, проведенное вдали от семьи, уже не вернуть, и обещал себе, что эта поездка станет последней. Профессор Беляков, заведующий кафедрой ботаники и зоологии, дал Павлу добро на тему для кандидатской «Влияние доступности пищи на популяции и их адаптационные механизмы». Оставалось лишь дополнить уже практически написанную работу исследованиями образа жизни летучих мышей.

На Урале обитало семь видов летучих мышей, и все они были занесены в Красную книгу. Пещеры – одно из основных мест обитания и зимовок летучих мышей. Чем чаще пещеру посещали люди, тем сильнее срабатывал фактор беспокойства для рукокрылых. В течение двух недель им с Катей предстояло обнаружить и задокументировать эту связь.

Вернувшись, он планировал начать оседлый образ жизни, больше времени проводить с семьей и полноценно участвовать в воспитании детей. Эти мысли согревали сердце, и под их влиянием он медленно погружался в сон. Шум колёс продолжал тихо убаюкивать, и в этом размеренном стуке Павел находил какое-то успокоение и уверенность в завтрашнем дне.

***

Раннее утро на железнодорожной станции Кунгур встретило супружескую пару ученых плотными тучами и зевающим поездным диспетчером на асфальте перрона, покрытого жирными трещинами. Полная женщина в униформе скользнула по единственным вышедшим пассажирам ленивым взглядом и, убедившись в отправлении состава, растворилась в компактном здании вокзала, в легком тумане смахивающем на усадьбу помещика. Свежий горный воздух, напоенный ароматами хвои и сырости утренней росы, будоражил зевающих путников. У высокой красной водонапорной башни их ожидал сухенький старичок на потрепанной временем и тысячами километрами дорог темно-зеленом уазике. Петрович, так он представился, был угрюм и неприветлив. Велев паре «живо полезать у нутро», он завел свой агрегат с третьего раза, прибегнув к помощи великого и могучего русского языка. Примерно через час жесткой тряски гремящий транспорт резко затормозил, и по хмурому взгляду Петровича стало ясно, что они приехали.

Павел сверился