Алексей Переяславцев - Негатор Страница 20

– Сарат, план такой. С рынка ты – никуда, встречаться будем…

Сцена, которую я видеть никак не мог

– О, дружище, тебя-то я и ищу.

– Привет, давно тебя не было видно.

– Как насчет пивка у старины Фарага?

– Он как раз распродает свежую бочку темного. Так что вполне согласен.

Через двадцать минут.

– Есть новости.

– Я так и подумал. Что-то от твоего горца?

– Положим, он такой же мой, как и твой. Но ты прав, есть.

– Не тяни быка за… хвост, выкладывай.

– Будь по-твоему. Представь себе кристалл, хотя бы розовый кварц, но с идеально ровными гранями…

– Ерунду говоришь. Таких не бывает. Если бы были, уж наверно, о них стало известно. А никто о таких даже не слыхал.

– Вот и я так думал. А горец – нет.

– Ты хочешь сказать, он нашел такой кристалл???

– Он ПРОДАЕТ такой кристалл.

– У тебя с собой?

– В том и дело. И вот тебе моя просьба: оценить.

Звук открываемой деревянной коробочки.

– …

– Я не слышу цены.

– …

– Я ВСЕ ЕЩЕ не слышу цены.

– Э-э-э…

– А нельзя ли то же самое, но в цифрах?

– Дай его хотя бы потрогать…

– Да пожалуйста.

– …но как??!

– Э нет, сначала назови цену.

– Ну хорошо. Если бы покупал его для себя – отдал бы двести пятьдесят сребреников без раздумий. А вот если продать в… ну, ты знаешь… так вот, они и все четыреста могут дать. Но только живым ты оттуда не уйдешь: вопросами замучают.

– Гы-гы. Так что, покупаешь за двести пятьдесят? Я тебя за язык не дергал.

– Я бы и купил. Но сейчас у меня таких денег нет.

– А сколько готов дать?

– Двести – с ходу. И пятьдесят… скажем, через две недели.

– Горец предвидел похожий вариант. И просил сделать встречное предложение. Ты платишь сразу двести. И делаешь еще кое-какую работу.

– Какую же? Если пыли добыть – так я с радостью.

– И это тоже. Но ему нужно не три сорта, а больше. Он говорит, это помогает. И еще он требует помалкивать об источнике кристалла.

– Это как раз самое легкое. Я и сам о нем ничего не знаю – а ты? Не мог же ты совсем ничему не научиться от этого горца?

– Легко сказать. Он точно знает много о свойствах кристалла и о поиске, причем куда больше, чем мы с тобой оба. Да вот пример – я сам видел это. Мы с ним пришли на россыпь, он только глянул, выбрал камень, ударил раза три молотком – и пожалуйста, кристаллов на сто тридцать сребреников. Но он понимает дело не только в поиске. Трудность в том, что он не всегда может это объяснить по-нашему. Однажды ему случилось проговориться: в нашем языке и понятий таких нет.

– Ну хорошо, а просто воспроизвести его действия можешь?

– Почему нет, могу, конечно. Только вот за конечный результат и медяком не поручусь.

– Ладно, а что же ты все-таки узнал?

– Первое. Горец не может раздобыть подобные кристаллы большого размера. Вот такой, – показывает половину полировального круга, – это предел. Второе – слишком маленькие тоже добыть нельзя.

– Но почему?

– Вот этого я так и не понял. По словам горца, бывает, что маленькие могут быть гораздо более ценными, чем большие, но вот почему – он объяснить не мог. А для маленьких у него чего-то там не хватает – но это можно раздобыть. И еще, главное: быстро раздобывать такие кристаллы даже у горца не получается – один кристалл в три дня, а то и пять. А если это особо ценный кристалл, то может понадобиться и неделя, и месяц. Пыль очень важна, это так, причем чем больше сортов, тем лучше, но не только пыль. Горец купил при мне серы и кусок каучука, даже попытался объяснить мне, для чего это, но не смог. Да, кстати о пыли. Горец сказал, рубины и сапфиры не обязательны. Можно брать другие кристаллы, дешевле.

– Это какие?

– Темные корунды. Непрозрачные. Горец говорит, для его целей вполне годятся. Но лучше крупные, причем, повторяю, все с разной закачкой. Причем смешивать пыль от разных кристаллов нельзя.

– Темные корунды – почти бросовый материал. Здесь проблем не вижу. Но очень хотелось бы знать, почему нельзя смешивать пыль.

– Говорю тебе, сам до конца не понимаю. Горец сказал, что это испортит кристалл. Ну, он будет как обычный кристалл.

– И это он называет «испортить»? Что же тогда «улучшить»?

– Видимо, такая возможность есть. Горец, когда взял в руки вот этот кристалл, как-то странно на него посмотрел и проворчал что-то по-своему, а потом для меня перевел, что, дескать, мог бы быть и получше.

– Еще улучшить, значит? Чего же ему не хватает?

– Каких-то алхимических ингредиентов. Он их знает, но перевести мне не может.

– Если так – я ему могу помочь. Я знаю одного человека, он не маг, просто купец. У него лавка с алхимическими препаратами. Магических среди них нет, он закон уважает, а вот разные редкие вещества – могут попасться. Он ничего не производит, просто перекупает, но у него ТАКОЕ чутье! Цены у него – сам понимаешь, но если горец раздобудет еще с пяток таких кристаллов, какой ты мне продал, – купите всю его лавку и еще на бочонок вина останется. Официант! Пол-листа бумаги и перо!

– Извольте получить, почтенный.

– Вот… – пишет, – как его найти.

– Отлично. Ну что ж, теперь к вопросу о кристаллах, что для пыли…

Следует признать: улов оказался даже больше, чем я рассчитывал. Конечно, тут же часть денег ушла на расходные материалы. Я даже купил целых две книги. Пришлось купить объемистую корзину – в нашу кожаную сумку все не вошло бы. Но главное: я сделал заказ механику на отрезной станок. Конечно, с ножным приводом, но рассчитанный на резиновый отрезной круг. Сказал, что он должен резать металл: чистая правда, но не вся. Кажется, механик мне не поверил, но это уж его дело. В следующий раз, когда придем с кристаллом на продажу, станок будет готов.

Во всей этой суете как-то забылось, что и поесть иным разом следует, так что мы с Саратом нырнули в ближайший трактир. Я рассчитывал, что за час, самое большее, мы управимся.

Запахи были вкусными, надо отдать должное. Что мне не понравилось, это выражение лица трактирщика. Оно было оценивающим – причем явно оценивал не содержимое наших кошельков. Его взгляд шарил по шее (амулеты!), рукам и поясу. Паранойя пискнула об осторожности. Но уходить до крайности не хотелось. Хотя… Я шепнул Сарату, чтобы заказывал он.

Бакалавр не подвел. Еда и вправду была вкусная и недорогая. Взглядом я предупредил спутника о необходимости молчать. Мы трудолюбиво работали ложками, и жаркое из мяса (даже не знаю его происхождения) уже подошло к концу, когда в трактире появилась компания.

Вот тут моя паранойя звонким голосом просигнализировала обострение обстановки. Пятеро. Первый явно постарше других – это вожак. Третий небольшой, но жилистый – вот этот опасен. Второй и четвертый особых ТТХ не имеют. У первых четырех физические кондиции несколько повыше средних, пятый здоровила на полголовы меня выше, а толщиной превосходит вдвое. У всех по нескольку цепочек на шее, чем оканчиваются – не знаю. Оружия на виду нет, но это ничего не значит. Ножи могут быть под полами здешних кафтанов. Главное – лица. Трое первых и великан нарочито глядят в другую сторону и обсуждают необходимость и возможность получения услуг от противоположного пола. А вот четвертый не выдержал. Он лишь на мгновение глянул. Этот взгляд я помнил с детства. Эйфория безнаказанности – название я придумал много позже, разумеется. Это для тех, давних, которые развлекались тем, что втроем на одного ловили в подворотнях, и было главным: возможность делать ВСЕ – и за это ничего не будет.

Позицию я выбрал не из самых плохих. Левый фланг нам прикрывала трактирная стойка. Сзади был очаг с решеткой. Справа прикрытие было в виде пустого, но тяжелого стола, причем проход между этим столом и нашим столом был достаточно узок. Не ахти какое препятствие, но все лучше, чем ничего.

Я подал знак трактирщику, что хочу рассчитаться. Но трактирщик вдруг занялся наведением блеска на большое глиняное блюдо. Вместо него к нам подошел тот, которого я посчитал наименее опасным, поскольку он хуже прочих умел держать себя в руках – четвертый.

– Ну что, хорошо поторговали?

Я кивнул.

– Поди, не в убыток?

Еще кивок.

– Ну раз хорошо поторговали, надо заплатить налог в гильдию. По десятке с хвоста и идите. Это на первый раз. А потом будете платить по пятнадцать.

Я повернул голову и показал глазами на нечто слева и сзади. Он купился. В тот момент, когда он повернул голову, в моей правой руке оказалась хорошо обгрызенная трубчатая кость с острым концом. Время замедлилось. Я понял, что нахожусь в боевом трансе. Кость ткнулась четвертому точно под ухо. Он только начал падать, а я уже был на ногах.

Кто самый опасный из оставшихся? Уж верно не здоровила. Этот только думает, что он козырной туз, на самом деле на валета тянет, самое большее. Нет, первый и есть первый кандидат. Он не самый опасный, он быстрее всех соображает, иначе не был бы вожаком. И его-то выпускать ни в коем случае нельзя.