Андрей Щепетов - Злобный гений (СИ) Страница 20

- Чтобы начало познать, надо к началу направить свой взор, и первозданный кошмар, один сразу в трёх, накроет туманом весь мир! Но истины отсвет блеснёт, расставив всё по местам!

 Произнеся всю эту торжественную ахинею, он снова уселся на спину волка и уставился на людей. Макаров со студентом переглянулись.

- Хорошие стихи, лично мне очень понравились, - первым нарушил молчание лётчик. – Только, как, всё-таки,  насчёт нашего вопроса?

- А это и был ответ! – почему-то выкрикнул демон.

- Как ответ? – опешил Макаров.

Но дух его уже не слышал. Он вдруг расправил крылья. Андрей опешил – они были настолько огромными, что заслонили половину всего пространства. И продолжали расти. Через мгновение они полностью окутали друзей. Собственно, это уже не было крыльями. Тягучее марево, похожее на облако, обволакивало людей. Не было больше ни земли, ни реки. Двое товарищей бессильно повисли в липкой паутине тумана, в котором не было ничего, кроме огромных совиных глаз. Они манили к себе, звали, и не было сил сопротивляться этому притяжению.

 Андрей почувствовал, как замерло дыхание, а в животе возник маленький ком. Он стал быстро двигаться вверх и, наконец, вырвался наружу. Невероятная тоска навалилась вдруг на студента. Он закрыл глаза. Казалось, что прошло лишь мгновение. Но когда он очнулся, то с удивлением обнаружил себя сидящим на деревянной скамье в небольшом зале. За трибуной расположился ворон в судейской мантии, а напротив него стояла девочка лет восьми. Казалось, они оба чего-то ждали.

 Андрею показалось, будто рядом с ним кто-то есть. Он посмотрел направо, и с облегчением вздохнул. На расстоянии вытянутой руки от него сидел Макаров. Лётчик повернул к Андрею голову, слова застряли у студента в горле – пилот стал заметно старше. По его удивлённому взгляду Андрей понял, что тоже не помолодел. Он хотел спросить у друга, как тот себя чувствует, но не успел. Послышался каркающий голос.

- Я продолжаю настаивать на том, - проскрипел ворон, - что они невиновны, потому что нет никаких тому доказательств.

- Да вы шутите! – вскочила на ноги девочка. – Они же здесь, а, значит, их вина уже доказана!

- Но присутствие преступника на суде не является свидетельством его виновности, - стояла на своём птица. – Только нахождение на месте преступления в момент преступления является важнейшей, я бы даже сказал, убийственной уликой.

- Кстати, об убийстве, - потёрла руки девочка, - как мы их казним?

- Но… - хотел возразить защитник.

- В том, что вина будет доказана, - отмахнулся ребёнок, - нет никаких сомнений. Давайте лучше поговорим о приговоре.

- С удовольствием, - каркнул ворон, - только я и здесь не согласен.

- С чем?

- С вашей обычной жестокостью.

Оба товарища находились в некотором замешательстве от происходящего вокруг них бреда. Первым из ступора вышел Макаров.

- Я дико извиняюсь, - оборвал он странную парочку, - но о чём вы тут говорите?

Ворон и девочка повернулись в его сторону.

- Вам будет предоставлено последнее слово, - бросил ребёнок. И после небольшой паузы  добавил: - Скорее всего, после казни.

- Я возражаю! – вскинулся пернатый защитник.

- Я тоже! – выкрикнул Макаров.

- Последнее слово должно предоставляться до казни, - не обращая внимания на лётчика, продолжал ворон, - или, хотя бы, во время.

- Чего “во время”!? – разозлился пилот.

- Во время отрубания, повешения или сожжения, - начала перечислять птица.

- Не спорь с ними, - одёрнул товарища студент.

- Да отстань ты! – отмахнулся пилот.

- Предлагаю, ввиду исключительности процесса, - взвизгнул ребёнок, - и в связи с опасностью, которую представляют преступники, изменить обычную процедуру и провести сначала казнь, а потом сам процесс.

- Протестую, - каркнул ворон, - без суда мы можем убить только одного. Другого – после утверждения приговора.

- Вы что, - взвился Макаров, - с ума тут все посходили?!

 - Ещё один довод в пользу обвинения, - радостно пискнула кровожадная девочка.

Андрей лихорадочно соображал, что делать. Он догадался, что весь этот театр абсурда – проделки Андраса, демона распрей, мастера устраивать раздоры. Если не прекратить этот глупый спор, то они попросту увязнут в нём. А то ещё и в самом деле их возьмут, да и приговорят. А потом приведут приговор в исполнение. Нет, надо как-то прервать этот дурацкий процесс. Неожиданно его взгляд упал на перо, лежащее на трибуне, с которой вещал ворон. Оно стояло в чернильнице возле чистого листа бумаги.

Студент в два прыжка добрался до птицы, макнул перо в чернила и быстро нарисовал пятиконечную звезду. Девочка и ворон, наконец, замолчали. Они, не отрываясь, смотрели на рисунок. Андрей продолжил – он заключил звезду в круг и, разделяя на слоги, вписал туда слово “Те-тра-грам-ма-тон”. Пять частей слова уместились между пятью крыльями звезды. Судья с адвокатом больше не шевелились и ничего не говорили. Они застыли без движения и напоминали теперь восковые фигуры.

Макаров с удивлением посмотрел на товарища.

- Чего это ты сделал? – наконец, спросил он.

- Начертил Пентаграмму Соломона и про себя попросил её сделать так, чтобы эти двое, - Андрей показал на судей, – заткнулись.

- Где мы теперь? – лётчик устало присел на скамью.

- Я думаю, что по-прежнему в гостях у Андраса, - ответил студент.

Он подошёл к товарищу и сел рядом.

- Слушай, ты всё-таки здорово постарел, - сказал он. – Вон, вся голова стала белой.

Макаров взглянул на друга, в его глазах появились слёзы.

- Нам никогда не выбраться отсюда, да? – тихо спросил он.

- Брось, - бодрый голос студента казался чересчур бодрым, - демон же ответил нам. Значит, у нас есть шанс.

Пилот посмотрел на студента, как на умалишённого.

- Чего он нам ответил? - спросил лётчик. – Нёс какую-то ахинею, где и разобрать-то ничего нельзя!

- Ты не понимаешь, - ответил Андрей. - Демон не может солгать тому, кто его призвал. Завуалировать ответ, заключить его в загадку или шараду – это пожалуйста. Но обманывать – никогда. Так что давай лучше вспоминать, что он нам наговорил.

- Он что-то говорил про начало начал, - наморщил лоб лётчик. – И ещё про какой-то кошмар. Кажется, их было три. – Лётчик снова задумался. – В общем, бред какой-то, - добавил он тихо.

- Вспомнил! – вскрикнул студент.

- Тьфу ты, напугал! - вздрогнул Макаров.

- Чтобы начало познать, надо к началу направить свой взор, - начал декламировать Андрей, -  и первозданный кошмар, один сразу в трёх, накроет туманом весь мир. Но истины отсвет блеснёт, расставив всё по местам.

Андрей схватил гримуар и развернул пергамент. Красный цвет резанул по глазам. Выступили  слёзы. Торопливо вытерев их рукавом, юноша вновь уставился на  чёрные строки.

- Что ты там ищешь? - Макаров подошёл ближе и тоже стал всматриваться в пергамент.

- Мне кажется – я понял, - Андрей поднял на друга слезящиеся глаза.

Пилот вопросительно посмотрел на товарища.

- Помнишь, - продолжил студент, - мы спрашивали Андраса про дату рождения?

- Ну.

- Так вот в самом начале своей загадки он как раз об этом и говорит. Понятно? - студент с гордостью посмотрел на товарища. По глазам лётчика он догадался, что ему ничего понятно не было. – “ Чтобы начало познать”, - вздохнув, продолжил юноша, - это значит – “ Чтобы узнать о рождении” или что-то в этом роде.

- Ну, допустим, - ответил  лётчик. – А дальше-то что?

Андрей снова развернул Гоэтию.

- “Надо к началу направить свой взор” – это значит обратиться к первому демону, - он указал на первую строку в списке.

Макарову было больно смотреть на ядовито-красный пергамент, но, сощурив глаза, он всё же смог прочитать:

- Король Баал - первый из семидесяти двух демонов, правящий на востоке и управляющий более чем шестьюдесятью шестью  легионами адских духов. Он появляется в различных видах: иногда как кот, иногда как жаба, иногда как человек, а иногда во всех этих образах сразу, и имеет хриплый голос.

Пилот посмотрел на друга. Тот кивнул головой, словно подтверждая догадку товарища.

- Первозданный кошмар, один сразу в трёх, - произнёс он, - это и есть Баал. Одновременно быть жабой, человеком и котом – что может быть кошмарнее?

- Нам что, придётся снова вызывать духа? – в глазах лётчика появился испуг.

Андрей пожал плечами:

- Может, у тебя есть другое предложение?

Макаров отрицательно покачал головой.

- Нет, но, боюсь, попыток у нас осталось не так уж много, - с тоской произнёс он. – Каждый раз, когда мы обращаемся к какому-нибудь духу,  мы стареем лет на десять-пятнадцать. Ещё пара попыток – и мы станем дедушками.

- Всё-равно другого выхода нет, - ответил Андрей. – Только Баал сможет нам помочь.

- Да с чего ты взял? – выкрикнул вконец расстроенный лётчик.