Олимпийские, первые, жаркие! (СИ) - Алексеев Александр Страница 20

Я уже давно поддерживаю практически ежедневный тренировочный режим для подготовки к бою: утренние и вечерние пробежки с командой или индивидуально, индивидуальные занятия по боксу в зале или на улице. Чаще я бьюсь с тенью на улице, как бы представляя бой с соперником. Вот и сейчас, пока жду говорящего с другими боксёрами тренера, работаю самостоятельно.

С боевой позиции прямой левый, прямой правый. Разогреваюсь в медленном темпе. В момент удара неударной рукой защищаю голову. Атакую в движении, уходя с линии вероятной атаки противника. Голова-голова, смещение, в корпус — в корпус. Бросаю левой-правой — двоечка. Удары наносятся максимально быстро с минимальным временным зазором. Тут же нырок и уход от атаки соперника. Максимальная концентрация силы удара в атаке и расслабление мышц при выходе из атаки. И так цикл за циклом.

Отрабатываю апперкот. Два коротких прямых левой и сразу апперкот правой снизу в голову в жёсткой опоре с максимальной силой и быстротой. Так как по словам Михайлова мой противник был невысоким крепышом, то мне следовало использовать своё преимущество в росте, навязывая свой рисунок боя, в основном с переносом веса тела на заднюю ногу. Постоянное дальнее давление передней рукой для создания амплитудного запаса в защите. Поддавливая противника, я должен ждать момента его атаки, чтобы ужалить при отходе или провести контратаку. Не нужно постоянно гоняться за головой соперника — она постоянно меняет положение. Сильный удар в корпус возможно менее болезнен, но в сумме эти кинжальные удары сбивают дыхание и ритм соперника. После пропущенного удара соперник может открыть печень. И вот тогда выбрасывай левую в прямом или в крюке. А уж если после пропущенного в корпус удара противник опустил подбородок, то тут уж нужно не зевать и работать в голову. Если промазал, то подсаживаешься, сцепляясь в клинч, тут же глуша чужую контратаку. Во время "обнимашек" нельзя бить и толкаться, но судьи порой допускают жесткую толкотню в клинче. Нужно быть к этому готовым. Резкий уход из клинча в сторону с встречным в атакующего противника. Всё это я тренирую вкупе с комплексами на быстроту и выносливость.

Михайлов подсказывает: основные способы передвижения в бою с невысоким соперником — это либо короткие шаги вперёд с уклонами и отходами, "сидя на задней ноге" вслед за уходящим, или, стоя боком, держать расстояние "на передней руке", протягивая противника на себя, заставляя его тянуться вперёд, подставляя голову.

Первая часть тренировки — техника, скорость. Во второй части больше силовой работы. Наработался до одурения.

Сходил в милицию насчёт регистрации приёмника, расписался в правилах использования.

Это они так намекают, чтобы я на коротких волнах не ловил зарубежные "голоса". А накося выкуси! Это один из немногих альтернативных источников информации о событиях в мире и СССР.

От вечерних занятий мы с Колобком как-то открутились. Направляюсь на Хорошевку. В мою беспокойную коммунальную квартиру. Недавно я попросил радиомастера из ближайшей к дому мастерской вывести мне звук на наушники и поставить тумблер переключения звука, чтобы не беспокоить соседей. Поэтому, я, зачастую теперь, слушал забугорные новости без опаски.

Вот и сейчас в наушниках слушаю нейтральный пока к СССР "Голос Америки", потому, как появившееся здесь во время Корейской войны яро-антисоветское буржуинское "Радио Свободы", глушат у нас беспощадно. Колобок, попросившийся пожить у меня до вылета в Вену, пришёл довольный с ипподрома и готовит на кухне ужин, а я впитываю аудиоинформацию:

— В СССР состоялся суд над членами "Союза борьбы за дело революции". Студенты Борис Слуцкий, Евгений Гуревич и Владлен Фурман осуждены на десять лет. Ещё десять членов организации получили до семи лет заключения.

А у нас тогда их расстреляли, вроде... Хорошо, что я Катю с Любочкой отговорил от посещения...

— После визита в США вице-президента Кореи Ли Сон А, состоялось подписание договора о помощи со стороны США "за чрезмерное применение силы при освобождении от агрессоров".

Это они так про атомную бомбардировку Пхеньяна?

— Корея, вставшая на путь демократического развития, в течение трёх лет получит восемьсот миллионов долларов на закупку в США технологий и товаров.

Васечка зовёт на ужин. Писатель, что строчит роман в своём закутке, тоже выходит на кухню с бешенным взглядом, вероятно, ещё не покинув страниц своей книги. Он запросто садиться с нами. Мы подкармливаем Фридмана, который регулярно забывает сходить в магазин за продуктами. Молодые супруги за стеной наконец-то прекратили яростно ругаться и поделили, наконец, после развода своё небольшое совместное имущество. Муж уходит к более молодой и красивой, которая, вроде, ждёт от него ребёнка. "Старая", почти двадцатипятилетняя, супруга Катя, не похоже, что убита горем и не мешает выносить из комнаты в полуторку у подъезда всё подряд. Когда и кровать потащили, то мы с писателем вмешались. Там, в комнате Кати итак остался только покоцанный сервант, стол с парой табуреток и этажерка со слонами. В углу лежали ещё матрас, пара узлов с незамысловатой одеждой и обувью хозяйки. Деловой муженёк-партаппаратчик бы и комнату отжал, но, он почему-то был прописан у своей мамы... Жена стахановца громко посоветовала молодой накатать на бывшего телегу с описанием вопиющей аморальности... Разведённый посмотрел на нас с писателем, отбивших кровать и занавески, на горластую соседку и плюнув на натоптанный пол, хлопнул дверью и гордо удалился.

Конечно семейно-половая жизнь в среде творческой интеллигенции в Союзе поражает своим многообразием и интересными ходами. Но был и партком, и местком и плюс комиссия для выезжающих за рубеж. Вот там это многообразие совсем не приветствовали. А уж сколько карьер было разбито или покорежено...

Хотелось уже тишины, но многодетная семья добавляла шума в квартирный фон. Дети орут и носятся, пришедший с работы папаша-стахановец вообще тихо не разговаривает, тёща ему под стать, а жена стахановца брешет на всех, как стая сторожевых.

А вот и соседи из подъезда на просмотр телепередач потянулись. Рассаживаются. Многодетный отец по-хозяйски включает и настраивает телевизор, явно упиваясь своей властью над заморской техникой. Соседка-первоклассница с упоением мурлычет песенку "Цыплёнок жаренный, цыплёнок паренный"... Её бабушка сделала замечание:

— Лина, песня хулиганская. Не пой!

Мелкошкольница хитро посмотрела на развесившего уши меня и фыркнула:

— Буду петь! — и высунула язык на обозрение присутствующих.

Вспоминаю, что ничего интересного для меня по ТВ сегодня нет и я ухожу к себе. Снова слушаю радио, носясь по волнам и, не найдя ничего интересного, выключаю радиоприёмник. Снимаю наушники и сбиваю волну на всякий случай. Слышу, как за стеной пионер Коля для присутствующих с выражением читает программу телепередач на сегодня. В будни она небольшая. Как правило: новости, концерт и один или два фильма. Вот и сегодня после концерта будут смотреть "Мои университеты" и "Варшавскую премьеру".

Иду на кухню пить чай. Свежеразведёнка Катя Пирожкова рассказывает, как женщины с работы в её конторе при автопарке занимаются прокормом семьи.

— Они мне все уши этим прожужжали. Схема такая. Утром хозяйка или кто-то из детей покупают в семь утра бидон молока из колхозной цистерны. Потом завтрак и раздача обедов с собой. На работе перед обедом все разогревают на плитке свою домашнюю снедь. В официальный обед все несутся в разные магазины со списками кому что купить. Затариваются колбасой, сыром, маслом и хорошими конфетами, если повезёт. И вечером домой с полными авоськами. Я вот вчера бутылку венгерского вермута купила. Вы как, мальчики?

Колобок радостно улыбается, но, увидев мой взгляд, грустно отказывается. Я беру газеты и иду к писателю в более-менее спокойный уголок коммуналки, подальше от гудящих телефанатов за так называемой стеной.