Самое важное подчеркну (СИ) - Тюмень Ульяна Страница 20

– Кого?

– Ольгу, – поправил мага магистр Баршап.

– Ольгу, – согласился эльф, помолчал и добавил с вызовом, – мою племянницу. Как поступить: сказать все откровенно, и пусть сама подготовит мать, или сразу встретиться с ее матерью и перенести сюда?

– Так, стоп, – я почему-то им поверила. Значит, ее отца, которого Оля ни разу не видела, убили наши хулиганы. Наверное, решили обчистить иностранца, который их не понимает. А любой иностранный турист по определению богат. Получается, такая же метка, как поставили в свое время нам, вернула его в свой мир. Представляю, как обалдели убийцы, когда жертва исчезла у них на глазах… – то есть вы хотите, чтобы мама Оли жила здесь?

– Конечно. И мать, и дочь. У нас условия значительно лучше, мы не самые бедные. Кроме того, Ольгу надо официально принять в род, у нее есть свое имущество по праву рождения. Необходимо согласие на ритуал, в данном случае ее матери.

О том, что у ее матери есть сын и внук, я им не сказала, не моя тайна. Но вот то, что у нас условия хуже, меня возмутило.

– А вы уверены, что у вас лучше условия для обычного проживания?

– Безусловно, – переглянувшись, снисходительно посмотрели на меня оба элитные.

– Безусловно одно – по техническим параметрам вы отстали от нас лет на двести, даже нет смысла об этом говорить, – отрезала я, – кроме того, Олина мама живет в привычной среде: с магазинами, транспортом, интернетом, библиотеками, театрами, даже поликлиниками. Я уже не говорю о знакомых и друзьях. Было бы ей двадцать лет, когда нормально куда-то стремиться, узнавать, искать, в конце концов – желать чего-то неведомого, тогда можно понять. А ей явно лет пятьдесят, в этом возрасте хочется стабильности и определенности. По крайней мере, я всегда так считала. Вы сами познакомьтесь хотя бы с нашим городом, правда, он совсем небольшой, но у нас есть города-миллионники, и мы связаны единой информационной сетью. Интернетом в частности. Ну, не мне решать. Вы должны говорить непосредственно с Олей. Магистр, – обратилась я к своему проректору, – я думала, речь пойдет о тех нарушениях, которые допускают все три Академии. Если вы и наши гости еще не готовы к серьезному разговору, то зачем меня вызвали?

– Вы сами понимаете, что и кому говорите? – с трудом выдавил из себя курносый маг.

– С учетом той информации, что есть у меня, могу добавить. Вы завалили хорошее дело с обучением магов, о каком переселении может идти речь? Вам совершенно нет доверия.

Я поднялась с дивана:

– И еще: я очень рада, что результаты анализа моей крови у вас не вызвали желания без моего разрешения уточнять мою родословную. Всего вам доброго, – церемонно им кивнула и вышла от греха. Чтобы не сорваться. Ну их нафиг.

В нашей комнате все, как обычно – Волик сидел на подоконнике и смотрел в окно, один из парней Артея проверял артефакт-плиту, он действительно нагревался медленнее. Шумела вода в душе, может, кто-то мылся. Общежитие у нас в комнате, честное слово!  Нет, я знала, что на женском этаже в каждой комнате свой душ, а на мужском несколько в коридоре, но особо не обращала внимания. Ну, а в выходной день почему бы не поделиться бутербродом.

В результате имеем то, что имеем.

А сейчас поняла – толпа парней, вообще-то, создает неудобство. Переодеваемся в душе, даже если просто меняем пиджачок на курточку. Сами себе вбили в головы сразу выходить из комнаты, чтобы не оплошать, как я с магистром Баршапом.

Оля тихонько перебирала струны своей гитары, а, увидев меня, посмотрела испуганным кроликом.

И тут до меня дошло.

Если мне эти мрачные индюки рассказали о ней, то о ком рассказали Ольге?! Обо мне. А раз меня связали с первородной магией, значит, сообщили про нее что-то особенное.

Плохое. Или очень плохое.

Наверняка решили точно так же посоветоваться с моей подругой – сообщать мне ужасы, или я сразу упаду в куриный обморок. А здесь не поговорить!

– Оля, а не пора нам навестить призраков?

– А? Зачем?

– Тихо и мирно посидим в камере. Поболтаем о своем, ну и песни попоем. Как считаешь?

Оля сначала растерялась, потом посмотрела на ребят, никто не собирался домой, молча взяла наши гитары, я подхватила пенку-коврик. Друзей оставили и дальше обживать наши апартаменты, а сами пошли в подвалы милой Академии.

Потому что мы сами виноваты в своих неудобствах.

Девять ступенек, переход, девять ступенек, и мы почти у прежней камеры. Быстрее дошли.

– Сначала споем?

– Споем, – убито согласилась Оля.

Настроение поганое, и мы уцепились за народные песни, они любого приводят в порядок, проверено.

Сначала просто играли, я вела тему, Оля поддерживала ритм, как вдруг прошептала:

– Только не пугайся, хорошо?

Я не сразу поняла, посмотрела на нее, потом уж на дверь.

Но дверь призракам не нужна.

Они проникали сквозь стены.

В каком-то фильме я такое уже видела, только там призрак откровенно преодолевал препятствия в виде стен, прямо бросался, как на амбразуру, а здесь никакого сопротивления, камера полна. Они даже не мешали друг другу, рядом стоял почтенный маг с тремя ногами, потому что четвертая нога на двоих принадлежала совсем молодому парню. Взаимное проникновение и путаница нисколько не затрудняли бестелесных призраков, и в то же время не вызывали у меня отторжения. Да, немного рябило в глазах, их очень много, и одеты хоть и в призрачные, а потому серебристые одежды, но и костюмы, и платья отличались длинной и фасонами.

– Петь или просто играть, как лучше, – сдавленно спросила у них Оля.

– Петь, петь, играть, петь и играть, лучше петь… – раздался многоголосый шепот. Они, оказывается, и говорят!

Мы дружно промокнули лбы.

– Споем, – решила я, прикрыла глаза и негромко запела:

В лунном сиянье снег серебрится,

Вдоль по дороге троечка мчится…

Пели мы долго. Потому что поняли – здесь все равно невозможно поговорить, невозможно даже остановиться, и сдались.

Спас нас проректор.

Он появился, когда мы уже пели с перерывами, просто наигрывая по очереди те мелодии, которые помнили. Мне очень помогала музыкалка, а Оле репертуар бардов.

Под очередную совместную композицию и возник злющий магистр Баршап:

– Спасибо за поддержку, – высказал он свое негодование призракам, раскланиваясь на все стороны, – давненько я не путал подвалы! Ждите и от меня встречную любезность.

Призраки молча и медленно растаяли.

– А вы, студентки, знаете, что вас все потеряли? Почему я должен вас искать? Мне что, отдыхать уже не нужно, или готовиться к занятиям?

– Простите… – Оля с трудом поднялась.

– А как вы догадались, что мы здесь, – я сильно удивилась.

– Вы же не думаете, что все призраки у вас на концерте? Быстро домой!

Магистр дернул меня так сильно, что я подскочила на негнущиеся ноги, и погнал нас обеих, ничего не слушая. Под нашей дверью сидел Волик, и магистр махнул ему рукой с таким гневом, что парень растворился в коридоре, призраки позавидуют. Проректор зашел следом за нами в комнату, ткнул в стопку шкурок на столе:

– Эти шкурки вы принесли с холма?

– Да, эти, – я так обрадовалась, молодец Арт! Две шкурки стали мягче, которые Оля опознала, а еще две без изменений… жалко… ну что ж, попробуем мягкие пустить на манжеты и воротники, а жесткие пока отложу, если к ним добавить еще штук десять – двенадцать, получится небольшой коврик… постелить не у кроватей, а по центру…

– Быстрицкая!

– Ой… да, магистр?

Он прямо загоревал:

– Где вас воспитывали? Задаю вопрос, а она опять что-то подсчитывает!

– Почему вы так решили, неправда, – вяло отмела я.

– Потому что видно! Когда вы поймали вот этого грызуна?

– Полосатого? Сразу, на второй день, он первым попался. Кстати, самый невкусный оказался.

– Что вы говорите, – картинно взмахнул руками проректор, – и как вы его готовили?