Алексей Федорочев - Видящий. Лестница в небо Страница 21

Стоят того двадцать тысяч от нанимателей? По мне – не стоят. Но и запретить без проверки Костину я не смогу – вон как копытами бьет, удила закусив. Застоявшийся жеребец, мать его. И слить втихую информацию полиции не удастся, наемник этого точно не поймет.

Что же делать, что же делать-то, блин? Как бы и рыбку съесть и сухим остаться, а?

По округлившимся глазам Ярослава понимаю, что последнее умудрился произнести вслух. Косяк.

– Как ты хочешь допрос провернуть?

– Тот, который неженатый, сержант Локтев, у него собака есть. Когда он не на дежурстве, то по вечерам с ней подолгу гуляет. Пива берет и в парке с мужиками сидит, а иногда один, когда компании нет. Сегодня как раз такой день, могли бы под это дело с ним пересечься. Если, говоришь, он потом ничего не вспомнит, то самое оно получится. Фуры в среднем раз в неделю-две пропадают, последнее время реже, видать, опасаться начали, но по-любому до нового эпизода совсем чуть-чуть остается, только-только подготовиться. Нам ведь еще контракт с нанимателями заключать.

– А они одаренные? Подозреваемые ваши.

На этом месте Костин начинает неприлично хрюкать, пытаясь удержать смех, а потом машет рукой и просто хохочет. На веселье подтягиваются остальные обитатели ангара, державшиеся до этого поодаль, только Борька с Бушариным как сидели под куполом, так и продолжают там копошиться, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Вообще, в лице Черного профессор нашел самого верного почитателя, и за время моего отсутствия эта парочка успела спеться так, что только Борины природные особенности мешают им общаться еще теснее.

– Я смотрю, у вас весело! Привет, Ярослав! Саша! – кивает знакомым Шаман.

– При… привет! Ха-ха! Ой, Егор, ну, насмешил! – Обменявшись с Лехой и Олегом рукопожатиями, наемник слегка успокаивается. Александр, который во время разговора неслышимой тенью стоял за плечом начальника, тоже давит улыбку.

– Я задал вопрос и хочу услышать на него ответ! – немного холоднее, чем требовалось, подаю голос. Не стоило бы им забывать, кто тут главный.

– Прости, Егор! – мгновенно становится серьезным Костин. – Нет, они не одаренные. Были бы с даром – не служили бы там. Просто у тебя, похоже, сложилось неверное мнение о количестве таких. Способности, конечно, у многих есть, но настолько мизерные, что развивать их не имеет смысла. А вот если середнячок – то уже гораздо выгоднее именно по этой части учиться и работать, вербовщики не зря свой хлеб едят. Про сильных вроде вас я вообще молчу, такое количество вместе я только в армии видел. Складывается ощущение, что вы притягиваете друг друга.

Анализирую его слова. А, наверное, где-то так и есть. Я ведь уже отмечал как-то, что мое окружение не дает мне трезво оценить средний уровень населения. Маги действительно друг к дружке тянутся, хотя вроде и не прикладывают к этому каких-то особых усилий: само собой получается.

– Ладно, понял. Во сколько твой Локтев на променад выходит?

– Часиков в восемь-полдевятого, когда попрохладнее становится. Только он в пригороде живет, дотуда еще час на машине пилить; ну и осмотреться стоит немного.

– Хорошо, вечером в шесть у тебя буду, давай съездим поговорим с этим собачником. – К вечеру, надеюсь, оклемаюсь: на пик еще не выйду, но для допроса обычного человека сил хватит.

Отчитавшись по работе и поболтав еще немного о том о сем, Костин удаляется, оставив Баринова с нами. Зову к столу всех, даже китайцев.

– В общем-то, с Костиным, если выгорит, это будет последнее дело. В Питере уже работа нас дожидается, – это я персонально Боку говорю, пусть знает, что времени на раскачку нет, – там, конечно, пока ерунда – пару площадок охранять, но с чего начать уже есть.

Капитан кивает, принимая мои слова к сведению.

– Четверо костинских с нами просятся; брать?

– На твое усмотрение: тебе с ними работать. Ну и чтоб с Ярославом не поссориться, он у нас такой, обидчивый. – Саша опять кивает: успел уже изучить характер директора. – Если у кого еще кто есть на примете, давайте переманивайте. Я думаю, нам на первое время человек двадцать точно потребуются, потом посмотрим на месте, – это я уже ко всем сразу обращаюсь.

Шаман с Земелей что-то прикидывают про себя, а Борис с профессором недоуменно переглядываются – у них таких знакомых нет.

– Олег, Алексей: рассчитываю, что вы первое время в агентстве на постоянной основе поработаете, пока себе замену найдете и выучите. Иначе Александр Владимирович совсем зашьется. – Пилоты молча подтверждают: это хоть и не оговаривали специально, но подразумевалось по умолчанию. – По агентству вроде бы все? Бок, с тобой подробности потом отдельно проговорим. Теперь по переезду: Боря, не передумал?

– Нет, уговор в силе, – непонятно для остальных отвечает Черный.

– Тогда на днях все оформим – и в Питер с нами. – Юноша заметно расслабляется, до сих пор наш договор был исключительно устным.

– Александр Леонидович, у вас неделя на сборы, к осени мы должны переехать. Помещение мы с Олегом присмотрели, пока примерно такое же, что и здесь. Разбогатеем – устроимся получше.

– На нынешнем этапе этого хватает. Хотелось бы только еще алексиума для опытов: тот, что был, уже истрачен. Про помощников я вам уже говорил: в одиночку я долго собирать все буду, а Борю не ко всем приборам подпускать можно.

– Будет и алексиум, и помощники.

Примерно килограмм драгоценного вещества еще замочен в баке в подсобке, да еще по лесам местным стоит пробежаться. Есть у меня пара мест, примеченных зимой, где метеориты явно водятся. Просто из-под снега их нереально было достать тогда, а потом руки недоходили. Жаль, что золото для меня невидимо так же, а то бы совсем как сыр в масле катался.

– Витя, ты едешь с нами, – успокаиваю заметно перетрухнувшего механика, – вопрос с ямой решу в ближайшее время, но, извини, твоего мнения спрашивать не буду. Насчет семьи – думай сам, мне все равно. Но на твоем месте я бы сразу их не тащил, с жильем там пока неизвестно как будет. Лучше чуть осмотримся, потом дам время на переезд. Грузовик у «Кистеня» мы заберем в обмен на трофейные доспехи, с Костиным это уже обговорено, так что перевезти вещи будет на чем.

Жирнов, сбрасывая напряжение, встряхивается, как собака. Жизнь с нами намного лучше, чем в долговой яме, тем более что я регулярно подбрасываю ему деньжат для семьи. Свободным он, конечно, больше бы заработал, но он и так слишком дорого мне обходится, так что роптать ему не с чего. С другой стороны, как механик он – гений и профессора понимает с полуслова, когда тот именно по этой части с ним общается, так что денег на него жалеть не стоит.

Раздав всем ценные указания, какое-то время отвечаю на вопросы, после чего народ расходится, а я поворачиваюсь к двум оставшимся персонажам.

– Теперь с вами, голуби мои сизокрылые. Ничего мне рассказать не хотите?

– С У и Чжоу все в порядке, хозяин, – удивительно чисто, без ожидаемых «сю-сю», отвечает Ван. Темная лошадка Ли как обычно молчит – он из этой четверки, а теперь уже двойки, самый незаметный.

– Они вернутся, хозяин, найдут вас. Это семейные дела, – чуть приоткрывает тайну мой повар.

– И в Петербурге найдут?

– Обязательно, хозяин.

– Я теперь вам не хозяин, объяснял ведь уже! – немного досадую на режущее слух обращение.

– Мы поняли, хозяин, – как попугай, продолжает твердить одно и то же Ван.

– Черт с вами, зовите как хотите. – Всё они прекрасно поняли и про вольную, и про гражданство, иначе бы У и Чжоу не смылись бы так быстро по своим «семейным делам», но звать меня хотя бы по имени-отчеству отказываются наотрез. Хотя пару раз проскакивало «мастер» или «шеф», что для меня привычнее. Надеюсь, со временем полностью перейдут на это обращение.

– В Питер со мной едете?

– Конечно, шеф; когда собираться? – Ли редко подает голос, но именно он первым уловил мой настрой. И, кстати, у него тоже волшебным образом исчез так раздражавший меня акцент.

– Неделя где-то на улаживание дел точно есть, а там и в путь. Ко мне вопросы есть?

– Пока нет, шеф, – почти синхронно кланяются китайцы.

Провожаю их хмурым взглядом. К хорошему быстро привыкаешь, а с самого момента появления китайцы целиком и полностью взвалили на себя все обязанности по нашему обслуживанию. Ван готовит с каждым днем все лучше и лучше, ориентируясь исключительно на мои вкусы, да еще на всю нашу ораву. Когда я последний раз стирал себе что-то, я вообще уже давно забыл: все вещи в идеальном состоянии развешаны за ширмой, заменяющей мне шкаф. Не сомневаюсь, что и мой сегодняшний багаж уже давно разобран, рассортирован и прибран по местам. С этой точки зрения они незаменимы. Может, зря себя накручиваю? В любом случае с моими тянущимися из детства неприятностями связаны они быть никак не могут, так что пусть остаются.

Когда Костин сказал про сержанта, я невольно представил себе молодого здорового парня типа старого знакомого – Глеба Судоржина, но в который раз ошибся. Сержант Локтев оказался невзрачным мужичком лет сорока пяти – пятидесяти, да еще и одетым в ту самую джинсу, которая считается здесь признаком бедности. Разве что кобель у него оказался знатный – здоровенный среднеазиатский овчар, похожий на уменьшенного белого медведя, таких вроде бы алабаями называют.