Комбинация (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 21

— Что? — поинтересовался Ромодановский.

— А что у этих самых англичан да голландцев в колониях растет? Маис, арахис, подсолнечник… Не знаю даже. Надо туда отправить людей, чтобы посмотрели, что да как там сажают. И уже у нас попробовали потом это применить.

— А маис что такое? — спросил кто-то из зала, кажется Михаил Головин.

— Я слышал — растение такое с большим початком, полным крупных мягких зерен. Очень хорошая урожайность. Только в тепле нуждается. Да и в Новом свете горох есть особый — фасоль зовется. Крупнее нашего. А еще имеется в тех краях земляная груша. Растет как сорняк какой и в уходе особом не нуждается. Ей можно всякие неудобья засеивать. Вообще культуры тех далеких стран очень интересные. Картофель в Ирландии, я слышал, дает отменный урожай и позволяет крестьянам горя не знать. Но тут нужно с умом подойти. Не спешить. И все опробовать.

— И как ты хочешь эти опытные хозяйства поставить?

— Я? — несколько опешил Алексей, удивленный вопросом отца.

— А почему нет? Разве кто-то против?

Возражений не последовало.

— Ну… хм… Договориться с каким-нибудь селом. С общиной. Все их общинные земли поделить на четыре части. Под такой севооборот. Сельский староста за работами станет присматривать. Да записывать — сколько чего куда посадили, сколько собрали. Когда. Как. И так далее. А чтобы селяне не артачились, в ряде, что с ними заключу, указать — в случае голода от неурожая за казенный счет их кормить. Если голод тот будет не от нарушения предписаний и указаний по сельским работам.

— И все? — несколько опешил царь.

— А чего еще? Это же проверка. Ну… если хочешь, можно развить вопрос. Им ведь и лошади потребуются, и плуги, и телеги. Значит надобно эти два-три хозяйства выбирать рядом. И создавать для их нужд станцию, вроде почтовой. Чтобы там имелись лошади, плуги, телеги и иное. И эта станция действовала в их интересах, а в остальное время выполняла подрядные работы по перевозке чего-то в округе. Дабы не было простоя. Туда можно и лошадей тех, голландских али английских пашенных закупить. Посмотреть заодно на них. Что еще? Можно там поставить еще одну станцию — селекционную. Чтобы по осени отбирала подходящие семена на будущий год.

Петр промолчал.

Алексей расценил это как ожидание продолжения. И чуть помедлив добавил:

— В принципе можно и журнал выпускать. Где публиковать результаты этих опытов. Ну и заодно — какие-нибудь сведения с далеких берегов. Даже не знаю. Устройство ветряной мельницы и описание ее пользы. Конструкцию плуга. О прудах рыбоводных. О лошадях писать разное. О козах, овцах и прочем. Чтобы распространять и просвещать в этом деле тех, кто интересуется. Принимать к публикации письма читателей об их опытах на местах. Если там, конечно, не совсем дурь. Раз в год будет выходить журнал — и ладно. Чаще для него материала не собрать. Во всяком случае — пока.

— Еще может чего удумаешь? — подперев лицо руками, спросил царь.

Остальные внимательно слушали.

— Да я же в этом деле не смыслю ничего, — пожал плечами Алексей. — Так — по верхам нахватался. Да и то — слухов.

— Ты не прибедняйся, — серьезно заметил Ромодановский.

— Да я что? Ну… Конезаводы нужны. Как для тех тяжеловозов на распашку, так и для добрых коней под кавалерию. Но тут я даже не знаю, как подступиться. Совсем ничего о них не ведаю. Однако деньги в том добрые будут. Это факт. Чай голландцы своих тяжелых коней не за три копейки продают.

— Я сомневаюсь, что они вообще их охотно будут продавать, — заметил Куракин.

— У датчан тоже есть такие, — задумчиво произнес Петр. — Наверное.

— А продадут?

— Так чего гадать? Пробовать надо. Да и Алексей правильно сказал — не продадут — украдем. — без тени улыбки заметил Меншиков, вызвав через то у многих усмешки и хохотки.

— У иноземных держав воровать дело благостное! — степенно произнес Федор Юрьевич Ромодановский, огладив бороду. — Только разругаться можем, ежели поймают.

— Наймем кого. Али цыган в тех краях не водится?

— Кроме лошадей, — перебил их Алексей, — можно заводы по разведению пушных зверьков сделать. Песцов там, лис или еще кого. Все будет лучше, чем по дальним далям охотникам бегать. Но как это устроить — не ведают. Думать надо. И с пчелами что-то сделать. Бортничество — сущая пакость, ведущая к гибели пчел — им ведь жилище разоряют. Надобно отправить людей — поглядеть — как в Европе с ними управляются. Может что дельное найдут. Мед и воск — дорогие и нужные товары. А может и не в Европе…

— А где?

— А кто его знает? По той же Персии покататься — поглядеть. Может в Индию или в дальние земли Китая, хотя туда говорят не пускают. В земли османов, наверное, тоже не пустят, но если получится — то и там. Да и вообще — приглядываться всюду к разным хозяйствам. Что где к чему. И нельзя ли у нас такое завести. Те же ковры. Хитрость то там вряд ли великая, а товар дорогой. Ценный. Мастериц же, я почти уверен, если поискать — можно будет купить на рынке рабов. И тут у нас освободить, посадив работать на ковровой мануфактуре. Они все равно больше ничего не умеют. Ах да. И в Африку надо отправить кого. На том же голландском кораблей. В Абиссинию, чтобы уже оттуда поглазеть на округу.

— Все не уймешься? — нахмурился Петр.

— А что не так? — милейшим образом улыбнулся Алексей.

— Ты зачем Наталью Алексеевну смущаешь, рассказывая пошлости срамные про эту самую Абиссинию? Неужто действительно жаждешь ей мужа из тех краев?

— Отец — то шутки я шутил. С теткой. А тут — надо глянуть что у них да как. Может что интересное найдем и сможем у себя применить. Они ведь тоже христиане. И даже православные…

На этом совещание не закончилось.

Многие начали высказываться.

Дело то доброе и интересное — покататься по далеким землям, да поглазеть за казенный счет. Оттого посыпались заявки на добровольные командировки. Но больше все в Италию, в Испанию и прочие развитые, теплые страны. В колонии и, особенно, в Африку мало кто рвался, мягко говоря.

Обстановка стала накаляться.

Желающие отправиться лично или дите свою спровадить за казенный счет в ту же Италию готовились перейти от перебранки к заурядной драке. И перешли бы, ибо Петр этому не препятствовал. Но тут постучались в дверь.

Никто на тот стук не отреагировал за пылом ругани.

Никто кроме Алексея.

Тот подошел к двери и открыл ее.

За ней находился обеспокоенный денщик царя — Антон Мануилович Девиер.

— Что случилось? — спросил царевич.

— Патрик Гордон преставился. — излишне громко рапортовал тот.

За спиной затих гвалт.

Люди отреагировали на открытую дверь и так-то поутихли. Когда же услышали эту новость — то и подавно.

— Когда?! — воскликнул Петр.

— Не далее получаса.

На сем собрание и завершилось.

В достаточно подвешенном состоянии. Но учитывая изначальное отсутствие интереса к теме сельского хозяйства — это было неплохо. Во всяком случае перспектива увеличить урожаи в полтора раза зацепила всех участников.

Алексей же выдохнул.

Он себе наговорил массу проблем. Не ожидал, что отец ему эти сельские забавы и поручит. Не агроном он. Вообще. Никак. В детстве немного проводил время в деревне и видел что-то. Ну и студентом «на картошку» ездил, где больше не о сельском труде думал, а за девочками ухлестывал да рыскал в поисках горячительного. Юность она такая…

А ведь продлись это заседание еще полчаса-час, и Петр мог бы еще что на сына повесить. Разве уж он так шпарит, выдавая идеи, так и пусть их идет реализовывать.

— Молчал бы лучше… — буркнул Алексей, выходя на улицу и направляясь к повозке. Так как всей толпой, прямо с совета, направились в дом Патрика Гордона.

— Не лучше, — ответил внезапно оказавшийся рядом отец.

— Я в этом почти ничего не смыслю.

— Как будто мы смыслим больше, — усмехнулся он. — Но ты хотя бы… кхм… догадываешься о том, как все это сделать. Я не говорю, что ты этим делом будешь все время заниматься. Нет. Просто попробуй… ну… ты понимаешь.