Шелест 2 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич Страница 21

— Ну что вы, нет ни единой причины для спешки. К тому же бедные животные ведь не виноваты в том, что их владелец не в состоянии планировать своё время, а так же быть осмотрительным и благоразумным, — Мария так же умеет в язвительность, причём куда более тоньше и техничней.

— Рад это слышать, сударыня. В таком случае, если вы позволите, я поспешу в свою комнату, чтобы успеть собраться в отведённый мне час, — решил я признать своё поражение.

Нет, если бы в зубы, ногу сломать или на худой конец свернуть шею, то я без проблем. Как говорится — могу, умею, практикую. А вот в таких словестных баталиях, я заведомо не на своём поле.

— Будьте так любезны, сударь, — с лёгким поклоном, произнесла Мария.

Реакция присутствующих на происходящее была разной. Осипов, не понимал, что собственно говоря происходит, и смотрел на нас с плохо скрываемым любопытством. Астафьева откровенно забавлялась, переводя озорной взгляд с меня на Долгорукову и обратно. А вот её брат едва ли не сверлил меня недовольным взглядом, если не сказать злым.

Вот ни разу не удивлюсь, если этот придурок соизволит вызвать меня на поединок. Не то, чтобы я этого так-то уж сильно опасался. Как показывает практика, я способен удивить насмерть и матёрых бойцов, не то, что малоопытного гвардейского подпоручика. Вот только мне этого и даром не нужно. От слова совсем. И вообще, какого этому идиоту нужно, ведь ясно же, что у великой княжны не может быть ничего общего с каким-то бесталанным.

Отвесив лёгкий учтивый поклон, я направился было к лестнице на второй этаж, где собственно и находились комнаты постояльцев. Однако не успел поставить ногу на первую ступень, как сзади меня окликнул незнакомы голос.

— Господин Ярцев.

Я обернулся и посмотрел на незнакомого мне дворянина. Гражданское платье, не сказать, что богатое, но и не затасканное и без следов штопки, что не редкость среди бедных дворян. Увы, но иметь достойный гардероб удовольствие не из дешёвых.

— С кем имею честь?

— Позвольте отрекомендоваться, поместный дворянин Ульев Михаил Игнатьевич.

Хм. Что-то мне подсказывает, что батюшкой его был некто боярин Тульев. Интересно, что решила учудить Елена Митрофановна? Или это его личная инициатива, и с ним вполне возможно подошли неприятности.

— Ярцев Пётр Анисимович, — в свою очередь представился я.

— Меня просили об одолжении передать вам сие послание, — протянул он мне конверт из серой плотной бумаги.

Самый обыкновенный, каковыми с недавних пор пользуются при отправке писем почтой. Клапан не запечатан, а просто прикрыт, что оговорит о полном доверии к курьеру.

— Благодарю, — принимая письмо, произнёс я.

Ульев коротко поклонился, едва ли не щёлкнув каблуками, что выдавало в нем, если не военного, то человека прошедшего вдумчивую многолетнюю муштру. После чего, без лишний слов, и опять же чётко по военному, обернулся кругом и направился на выход.

Я проводил его взглядом, и непроизвольно переглянулся с Долгоруковой. Показалось, или за мгновение до этого она прикусила губу? Поднимаясь по лестнице я вернул картинку обратно, определённо поначалу на нижней губе присутствовали отметины от зубок, которые быстро сошли на нет. Чего она так бесится? Злится, что кто-то посягнул на её игрушку? Ну-ну, твоё право, девочка.

Когда вошёл в комнату, занимаемую вместе с Ильёй, увидел, что тот уже озаботился кувшином с водой и тазом, чтобы можно было умыться. Оно бы не помешало помыться полностью, но об этом остаётся только мечтать. Обмоюсь по пояс, и то в радость. По дороге нужно будет присмотреть какую-нибудь речушку, и нормально искупаться. Основную грязь смою, да и освежусь, на большее рассчитывать не приходится.

Прочитать письмо решил после водных процедур. К гадалке не ходить оно от Тульевой, а значит и ничего срочного там быть не может. Тем паче, что посыльный удалился не дожидаясь ответа.

Наконец я обтёрся полотенцем, и взял в руки конверт. Внутри оказалось не только письмо от боярыни, но и золотая пластинка с блеснувшим гранями кристаллом. Что за камешек, гадать не приходилось, однокаратный бриллиант. А вот на пластинке имеется вязь плетения «Кольчуга». Круто!

«Пётр, понимаю, что это можно истолковать двояко, но правда заключается в том, что я всего лишь беспокоюсь за твою безопасность. Можешь считать, что я тебе одолжила этот амулет до тех пор пока ты не разовьёшь свой дар, или не сможешь приобрести собственный амулет. Мне будет горестно, если ты пострадаешь от чьей-либо руки. Прошу тебя, носи не снимая. Елена.»

Я подбросил на руке пластину и улыбнулся. Вот Тульева знает, что у бриллианта оправа может быть только золотой, а мне видишь ли захотелось простоты, и я изготовил свой «Панцирь» из латуни. Как результат, оказался не прав. Впрочем, до той поры, пока не столкнулся с покойным Белоглазовым, я ведь и не думал в эту сторону.

Зато теперь решил воспользоваться знанием из моей прошлой жизни. Правда, там таким образом вшивали торпеду алкоголикам, я же собирался позаботиться о собственной безопасности. А что такого. При подобном подходе я никогда не потеряю дорогостоящий амулет, у меня его никто не украдёт, и даже не изымут в случае ареста, или захвата в плен. Одни сплошные плюсы.

— Илья, поди сюда, — позвал я.

— Тут я, Пётр Анисимович, — отозвался тот, вернувшись после того, как вынес таз с водой и кувшин.

— Возьми нож, взрежь мне кожу под левой лопаткой и сунь туда вот эту пластинку, — я передал ему амулет «Кольчуга»

— Зачем это?

— А затем, что так я его никогда не потеряю. Делай как говорю.

Латунь может окислиться и породить проблемы, чего не сказать о золоте. Стоп! Что-то я как-то тороплюсь.

— Погоди. Принеси сначала кружку крепкого хлебного вина.

— Ага. Это я мигом, — поняв по своему, тут же умчался молочный брат.

Но каково же было его удивление, когда я не стал пить, а велел бросить туда амулет, и ополоснуть в вине нож. Впрочем, пусть Илья и не понял, что тут к чему, распоряжение моё выполнил. Вообще-то, чистой воды перестраховка, так как я намеревался использовать плетение «Лекарь», но с другой стороны, дар у меня всё ещё слабенький. И пусть вместилище подросло до восьми люм, а скорость потока Силы увеличилась до одного люма в шесть секунд, это ровным счётом ничего не меняло. Так что, не факт, что мне удастся ещё и продезинфицировать как рану, так и металл, которым меня будут тыкать и пичкать.

Боль я купировал с помощью всё того же режима аватара. Классная штука. Могу блокировать нервные окончания как конкретной точки, так и всего тела в целом. Правда, в последнем случае управлять им весьма проблематично, от пьяного состояния, до паралича. Всё зависит от того, насколько сильно я буду обезболивать.

Впрочем тут особо стараться не пришлось. Притупил болевые ощущения до терпимых, и ладно. Илья сделал надрез, потом прорезал карман, после чего затолкал туда пластину, и я приступил к лечению. Дело продвигалось ни шатко, ни валко. Я израсходовал весь свой восьмилюмовый запас, и даже позаимствовал чутка из «Кольчуги», чтобы завершить лечение. Всё же в моём случае оно до крайности малоэффективно.

Но как бы то ни было, результат меня порадовал, и вскоре от раны не осталось и следа. Пластинка с камешком пока ещё ощущались, но это не на долго. Очень скоро я привыкну, и даже не буду чесаться. Теперь стоит подумать и о «Панцире». И подсказать брату с сестрой. А то мало ли, амулеты ведь могут и банально украсть.

Глава 11

— Дымок, жди меня здесь, — передав поводья своего коня, и спрыгивая на землю, приказал я.

— Уверен? — с сомнением спросил тот.

— Более чем, — подтвердил я.

После чего поудобней перехватил ружьё, и скользнул под сень деревьев. Было дело, на меня в этой роще уже нападал волколак. Кто сказал, что люди государевы не пошли по тому же пути, что и покойный Седов. В смысле, я в этом конечно же сомневаюсь, потому как у государства ресурсов куда больше, а значит и сосредотачивать всё на небольшом пятачке не нужно. Ну не стали же прибирать к рукам Волчью падь, вот и тут так же должно быть.